Она не отвечает и резким движением отвинчивает пробку бутылки.
Послушай,продолжаю я.Это касается твоего предложения. Я передумал. Я украду то, что тебе так необходимо украсть. И не важно, на кого ты работаешь. И даже сделаю это так, как ты захочешь. Считай, что это долг чести.
Она разливает вино. Густая золотистая жидкость очень медленно вытекает из бутылки. Я поднимаю свой бокал.
Выпьем за это?
Раздается звон наших бокалов: чтобы чокнуться при низкой силе тяжести, требуется немалая ловкость. Мы пьем.
Таниш-Эрбен Таниш, 2343. Слабый древесный запах отличает самое выдержанное вино. Иногда его называют «Дыханием Тадеуша».
Откуда я могу это знать?
Мне нужен не ты, вор,говорит Миели.А тот, кем тыбыл.И это первое, что мы должны украсть.
Я таращусь на нее, вдыхая «Дыхание Тадеуша». И вместе с запахом приходят воспоминания, многие годы другой жизни наполняют меня как вино наполняет бокал. «Средней упитанности, крепкая, порывистая»,говорит он с улыбкой, глядя сквозь рислинг, искрящийся жидким светом. «Кто это средней упитанности?»со смехом восклицает она. И он уже уверен, что завоевал ее.
Однако именно он принадлежит ей все эти годы, годы любви и вина, проведенные в Ублиетте.
Онясумел это скрыть. Стеганография мозга. Эффект Пруста. Необнаруженные архонтами ассоциативные воспоминания, открывающиеся запахом, который невозможно уловить в тюрьме, где ты не ешь и не пьешь.
Я гений,объявляю я Миели.
Она не улыбается, а только слегка прищуривается.
Значит, на Марс,говорит она.В Ублиетт.
Мне становится холодно. Понятно, что в этом теле и в этом разуме мне не добиться никакого уединения. Просто еще одна тюрьма и еще один надзиратель. Но эта тюрьма намного лучше предыдущей: красивая женщина, тайны и отличная еда, а еще море кораблей, уносящих нас навстречу приключениям.
Я улыбаюсь.
Место забвения,произношу я и поднимаю бокал.За новые начинания.
Миели молча пьет со мной. А яркие паруса «Перхонен» уже несут нас по Магистрали.
Глава третьяСЫЩИК И ШОКОЛАДНОЕ ПЛАТЬЕ
Запах кожи на шоколадной фабрике удивляет Исидора. Шум конш-машин рождает эхо в высоких стенах из красного кирпича. Гудят окрашенные в кремовый цвет трубы. В блестящих стальных емкостях непрерывно вращаются лопасти, и каждый неторопливый поворот извлекает из шоколадной массы очередную порцию ароматов.
На полу в луже шоколада лежит мертвый мужчина. В бледном утреннем марсианском свете, падающем из высокого окна, труп выглядит как памятник страданию: худой жилистый плакальщик с впалыми висками и реденькими усиками. Глаза открыты, и видны белки, но остальная часть лица покрыта слоем черно-коричневой массы из резервуара, в который мужчина вцепился, словно хотел там утопиться. Белый фартук и вся остальная одежда так густо покрыты пятнами, что могут использоваться для теста Роршаха.
Исидор обращается к экзопамяти Ублиетта. Теперь лицо мужчины становится ему знакомым, словно лицо старого друга. Марк Деверо. Достойный в третьем воплощении. Шоколатье. Женат. Имеет одну дочь. Это первые факты, и по спине Исидора бегут мурашки. В начале каждого расследования он всегда чувствует себя ребенком, разворачивающим подарок. За этой смертью, под слоем шоколада что-то скрывается.
Скверное дело,раздается резкий звучный голос, от которого он невольно вздрагивает.
Ну конечно, по другую сторону от трупа, опираясь на трость, стоит Джентльмен. Солнце яркими бликами играет на гладком металлическом овале его лица, составляющем резкий контраст с чернотой длинного бархатного плаща и цилиндра.
Когда вы меня вызвали,говорит Исидор,я не предполагал, что это еще один случай гогол-пиратства.
Он старается выглядеть равнодушным, но полностью скрывать свои чувства посредством гевулота было бы грубо, и он позволяет себе выразить некоторую степень энтузиазма. Это всего лишь его третья личная встреча с наставником. Работать с одним из самых уважаемых стражей порядка Ублиетта было для него равносильно воплощению мальчишеской мечты. И все же он не ожидал, что Джентльмен привлечет его к расследованию интеллектуальной кражи. Копирование ведущих умов Ублиетта агентами Соборности и представителями третьей стороны было именно тем преступлением, которое поклялись предотвращать наставники.
Прими мои извинения,отвечает Джентльмен.В следующий раз я выберу более необычный случай. Смотри внимательнее.
Исидор достает увеличительное стекло работы зокуподарок Пиксил, гладкий диск из интеллектуальной материи, закрепленный на бронзовой ручке,и смотрит на тело сквозь него. Перед ним сменяются изображения вен, тканей мозга и клеточной структуры, загадочными морскими чудовищами проплывают картины метаболизма мертвого тела. Исидор снова обращается к экзопамяти, на этот раз в поисках медицинской информации, а затем морщится от легкой головной боли, когда сведения закачиваются в его кратковременную память.
Какой-то вид вирусной инфекции,нахмурившись, говорит он.Ретровирус. Стекло показывает, что в клетках головного мозга присутствует аномальная генетическая цепочка, видимо, результат деятельности археобактерий. Как скоро мы сможем с ним поговорить?
Исидор не любит допрашивать оживленных жертв: их воспоминания всегда обрывочны, а кое-кто и вовсе не желает нарушать традиционное для Ублиетта право на частную жизнь даже ради поимки собственного убийцы или расследования случая гогол-пиратства.
Возможно, никогда,отвечает Джентльмен.
Как это?
Это случай оптогенетической закачки из информационного модуля. Очень грубо: вероятно, он умер в агонии. Это старый прием, придуманный еще до Коллапса. Его испытывали на крысах. Мозг объекта заражается вирусом, который делает его клетки сверхчувствительными к желтому свету. А затем мозг в течение нескольких часов подвергается воздействию лазеров, перехватывается система нацеливания, и информационный модуль учится ее имитировать. Вот откуда взялись эти маленькие отверстия на черепе. Оптические волокна. Каналы закачки.
Затянутой в перчатку рукой наставник осторожно приподнимает редкие волосы шоколатье, и под ними обнаруживаются два небольших темных пятнышка, расположенных в нескольких сантиметрах друг от друга.
Этот процесс оставляет массу побочной информации, но вся она проходит мимо гевулота. И, безусловно, полностью разрушает экзопамять жертвы. Можно сказать, убивает ее. Тело, скорее всего, умирает от тахиаритмии. Воскресители работают над следующим телом шоколатье, но надеяться на это не стоит. Если только мы не сумеем выяснить, куда ушла информация.
Понятно,говорит Исидор.Вы правы, это действительно интересный случай для гогол-пиратства.
Говоря о гоголах, он не в силах скрыть отвращения: мертвые души, запрограммированные разумы человеческих существ, обреченные подчиняться чужой воле. Это проклятие для каждого обитателя Ублиетта.
Как правило, гогол-пиратствопохищение разума без ведома жертвыосновано на принципах прикладной социологии. Пираты втираются в доверие к выбранному объекту и понемногу подрывают сопротивляемость его гевулота, пока не получают возможность совершить решительную атаку. Но здесь
Концепция гордиева узла. Простая и элегантная.
Я не думаю, что здесь можно употребить определение «элегантная», мой мальчик.В голосе наставника прорывается гнев.Хочешь посмотреть, что с ним произошло?
Посмотреть?
Я навещал его. Воскресители уже работают. Зрелище не из приятных.
Ох.
Исидор невольно сглатывает. Сама смерть не так отвратительна, как то, что за ней следует, и от одной мысли об этом его ладони становятся влажными. Но, если он хочет когда-нибудь сделаться наставником, ему придется побороть страх перед потусторонним миром.
Конечно, если вы считаете, что это принесет пользу.
Хорошо.
Наставник протягивает ему открытые ладони и передает разделенное воспоминание. Исидор, польщенный интимностью этого акта, принимает его. И в его сознании сразу возникает комната в подземелье, где Воскресители в темных одеяниях заполняют только что отштампованные тела разумами, восстановленными из экзопамяти. Восстановленный шоколатье лежит в резервуаре с синтбиотической жидкостью, как будто принимает ванну. Доктор Феррейра прикасается ко лбу неподвижного тела изысканным бронзовым декантером. Внезапно сверкают белки глаз, раздается протяжный вопль, конечности лихорадочно дергаются, затем слышится щелчок вывихнутой челюсти.