Что-то, о чем она сейчас вспоминать не могла
По поводу ублюдкаподжала губы Бриггита. По-моему, ты недостаточно хорошо тряс Скуиллера Батча! Чад в последнее время с ним дружбу водил. Что странноэтот оборванец абсолютно неподходящая для Чадика компания!
Уж поверь мне, с этим выродком я по душам побеседовал! перебил Азриель, нехорошо усмехнувшись. Они выпили пива, а потом Чад сказал, что пойдет домой.
Но не дошелмедленно закончила Бригита и повернулась к Авроре. Ты! Ты была в тот вечер дома! Он точно не появлялся?
Рори помотала головой, с трудом проглатывая вставший в горле ком.
А сама? этот вопрос приемный отец задавал не в первый раз, и каждый раз она замирала, боясь, что вот-вот он потянет за ниточку и вытащит из нее всю правду. Ты никуда не уходила в тот вечер? К тебе никто не приходил?
Только Розали, ответила Рори и сама удивилась тому, как естественно звучит ее голос. Мы с ней немного погуляли и все. Чад ушел перед тем, как вы уехали к Монтегью, с тех пор я его не видела
Никто не видел ничего подозрительногони ты, ни Батч, ни соседи! со злобой выпалил Азриэль. Никто ничего не видел, никто ничего не знает! Мой сын как сквозь землю провалился, черт его дери!
А Маркетту Моравиц ты успел допросить, перед тем, как она уехала к своим сыновьям? поинтересовалась приемная мать. Она вечно мучается бессонницей, может, видела что-то?
Моравиц? презрительно переспросил Франсон. Да эта старая кошелка слепа, как крот! По-моему, она и за кошками своими вонючими убирает на ощупь!
Мы даже не знаем, жив ли он! Бригита всхлипнула. Мой милый, добрый, замечательный мальчик! Другого такого нет, и никогда не будет!
А ну прекрати разводить мокроту! Азриэль стукнул кулаком по столу, отчего тарелки и чашки резво подпрыгнули. Приемный отец вообще любил таким образом подтверждать свои слова. Чад жив, я уверен в этом! И я его найду!
Тем более теперь, когда станешь шерифом Гарвен-Гроувслезы довольно быстро высохли, и в голосе Бригиты послышалось радостное предвкушение. Ведь Абнор уходит на пенсию
Как бы не так! гаркнул приемный отец и в голосе его зазвучала неподдельная ярость. Эти крысы из мэрии уже подсуетились! Вместо старика Абнора у нас будет новый шериф. Из самого Предьяла! Я видел вчера приказ. Нет бы назначить проверенного человека, местного, они позвали какого-то чужака, который не знает о жизни Гарвен-Гроув ничего! Зато у него куча дипломов и он какой-то долбанутый почетный выпускник Полицейской Академии!
Мерзавцы! Сидят там в мэрии на своих жирных окладах, а о простом народе и позаботиться не могут! возмущению Бригиты не было предела. Они должны были назначить новым шерифом тебявсем стало от этого только лучше! Я была совершенно уверена, что после отставки Абнора ты прикрепишь шерифскую звезду!
Прикреплю, да только не себе! сердито сказал Азриэль. Ее вот так запросто получит какойто левый уродскоро приедет и получит!
Послушай, а вдруг он привезет своего помощника? вдруг встревожилась Бригита. Или назначит кого-то другого из нашего участка?
Вот еще! С какой это радости ему назначать другого помощника? еще больше рассердился приемный отец.
А с такой! Говорят же, новая метла по-новому метет, задумчиво протянула Бригита. Ты должен будешь встретить его гостеприимно, а еще обязательно пригласить на ужин. С самого начала нужно дать ему понять, что мы ему не враги и во всем собираемся поддерживать его, какую бы методу он не избрал.
Значит, я должен буду выделываться перед этим заезжим хлыщом? Сейчас, когда должен искать нашего сына! Тебе совсем, что ли, Господь ума пожалел, Бри? Да пошел он далеко и надолго, этот столичный хмырь! Понаехали тут! Сначала братец, теперь вот этот
Но, на взгляд Авроры, как раз наоборот, бог наградил ее приемную мать очень изобретательным умом, и в этом плане она была гораздо хитрее, чем приемный отец. И делал он, в конечном счете, именно то, что она говорила. Рори нисколько не сомневалась, так будет и в этот разс подсказками Бригиты Азриэль удержит место помощника при новом шерифе.
Именно ее, Бриггиту, Аврора боялась больше Азриэля, у которого, по сути, точно должны были возникнуть подозрения, при его-то должности.
Но приемный отец никогда не отличался внимательностью, в отличие от приемной матери. Рори все ждала, что она обратит внимание, что в гостиной что-то не так. Ждала на следующий день. И на следующий
Ждала.
Сдвинутая на пару сантиметров семейная фотография на стене.
Вычищенный ковер.
Переставленные статуэтки на камине.
Какие-то еще мелочи, которые они упустили из виду, но которые легко могла заметить хозяйка дома. Материнское чутье должно было обостритьсяведь ее сын пропал, а его дух, наверное, еще витал здесь, над местом, где он встретил свою смерть.
Но с той страшной ночи прошла неделя. Потом другая, а потом дни перестали тянуться так мучительно медленно и просто пошли.
Чада или хоть какие-то его следы искали везде, но не в особняке Франсонов. Все как-то сразу поверили в то, что домой он не возвращался Азриэль и еще несколько полицейских пару раз обыскивали его комнату. Но весь дом и, в частности, гостиную, им в голову почему-то проверить не пришло.
Ей об этом никто не рассказывал, но Аврора подслушала, что в комнате Чада полицейские обнаружили секретный шкафчик с богатейшей коллекцией эротических журналов и порно-дисков. Вот только на светлый образ сына, существующий в голове Бригиты Франсон, это абсолютно никак не повлияло.
После исчезновения Чада Бригита нашла свое утешение в Авроре. Но не в том, что увидела в ней дочь, стала как-то человечнее относиться Вместо этого приемная мать избрала Рори своим психологическим донором, изводя бесконечными разговорами о сыне. О том, какой он замечательный, великолепный, выдающийся и какое наступит счастье, когда он вернется домой
Вот только Аврора знала точно: Чад не вернётся уже никогда.
Поначалу слушать приемную мать было тяжело. Рори ловила себя на мысли, что в какие-то моменты с трудом сдерживается, чтобы не сказать Бригите правду. Снять хотя бы небольшую часть непомерного бремени вины, которое легло на ее плечи, когда она нажала на курок. Признаться в убийстве, а там гори все синим пламенем.
Да, поначалу молчать было невыносимо. Но с каждым днем желание признаться слабело, и, в конце концов, она научилась отключаться от навязчивой радиостанции под названием «Ангелоподобный Чад, К Идеальности Которого Тебе Не Приблизиться Никогда». И стало если не легче, то хотя бы спокойнее.
Совсем спокойнее было, если приемная мать не таскала Аврору каждое утро в церковьмолиться о том, чтобы Чад поскорее нашелся и пребывал при этом в добром здравии и хорошем настроении. Без Авроры Бригите как-то не молилось.
Старинная церковьодна из достопримечательностей Гарвен-Гроув. Она даже внесена в список объектов культурного наследия страны. Рори всегда с каким-то особенным трепетом входила в таинственный полумрак под эти высокие своды, разглядывала мраморные колонны со статуями святых, стрельчатые окна с разноцветными витражами и массивную люстру с сотнями свечей прямо над хорами.
Бригита заняла скамью практически напротив алтаря. Аврора приближаться к алтарю не хотела, поэтому, наоборот, села в последних рядах, где было сумрачно и прохладно. За исключением двух-трех человек в это раннее утро церковь была пуста.
Как и каждый раз в этом месте, к горлу подступил ком, который Рори с трудом проглотила, чтобы он темным грузом залег на самом дне ее души. Какое-то время она думала, что не сможет с этим житьбессонными ночами ей казалось, что она действительно сойдет с ума, заблудится в паутине черных мыслей.
Она убила человека. Лишила жизни живое существо.
Сможет ли когда-нибудь себя за это простить?
Красиво здесь. Сразу такие возвышенные, одухотворенные мысли. У тебя такого нет?
Наверное, надо было перестать удивляться способности этого человека появляться как будто из ничего за ее спиной.
Человека ли?!
Слишком страшный вопрос.
Гэбриел Франсон пригнулся к ней с заднего ряда, небрежно облокотив руку о спинку ее скамьи. Рукав его безукоризненной черной рубашки задрался, обнажив мужское запястье с часами, которые замаячили прямо у Рори под носом. Циферблат был закрыт прозрачным стеклом, позволяющим увидеть часовой механизм во всех деталях. Его мосты и пластины складывались в стилизованное изображение черепа, в зубах которого находилась миниатюрная конструкция с крошечным фиолетовым камнем посредине.