А с меня было уже довольно эгоистичных нелюдей.
Если вы отдадите мой халат, на котором стоите, я попыталась вырвать свою одежду из-под ноги мужчины, я оденусь и уйду!
Сидеть! резкий отрывистый рык и ноль внимания в мою сторону. Отражение собственной кошмарной персоны всецело занимало чудовище.
И не подумаю! Как же меня бесил этот урод! Если бы не гора мышц, когти и нечеловеческий пугающий облик, я бы набросилась на него с кулаками!
Я настаиваю! мурлыкнул гад, рассматривая свое лицо в остатках разбитого зеркала.
Не желаю больше оставаться с вами наедине! Из моих рук вырвали мою последнюю защиту и растерзали на мелкие махровые ошметки.
Ты запамятовала о нашем договоре!
Каком договоре? возмутилась я.
Твоя жизнь в обмен на твое тело! Если ты без клана, то с тебя нечего больше взять. Но я сегодня щедрый, удовлетворюсь и этим! Чудовище любовалось своим звериным наглорыльем в отражении, и судя по всему, ему нравилось то, что он там видел.
У меня перехватило дыхание от шока. Я не соглашалась на подобное!
Будто прочитав мои мысли, подонок обернулся и ехидно бросил:
Я же предупреждал тебя: меня считают исчадием ада. Посмотри на свою ладонь. Эта метка знак нашего договора.
Я взглянула на ладонь и увидела странный рисунок цветка, вернее полураскрывшийся бутон. Лизнула, усиленно потерла. Бесполезно. Метка так въелась в кожу, будто находилась не на поверхности, а под ней!
Отныне и пока не отдашь долг, ты моя собственность! Я не нашлась что на это ответить, только бессильно открывала и закрывала рот, а по щекам текли слезы.
Этот мужчина и в самом деле дьявол! Жестокий и бесчувственный собиратель заблудших душ!
* * *
Пока я растерянно глотала слезы, пытаясь осознать произошедшее, незнакомец схватил за подбородок и поворачивал мою голову из стороны в сторону, придирчиво рассматривая.
Для любой психики, даже самой сильной, подобное будет шоком. Сначала попадание в чужой мир, встреча с ненормальным, который относится к тебе, будто ты бесчувственная вещь, потеря девственности, а в довершение еще и убийственная новость о том, что ты теперь этому уроду по гроб жизни обязана. И статус твой равен постельной грелке, этакой сексуальной игрушке, послушно выполняющей все команды. Ужас. Хуже только смерть.
Разглядывание закончилось так же резко, как и началось. С презрительным хмыком незнакомец отбросил мой подбородок. Не так чтобы это было больно, нет. Нелюдь не оцарапал когтями и не поставил синяк своими сильными пальцами, боль была душевная. Горькая обида от такого несправедливого отношения, презрения и открытой, ничем не скрываемой ненависти.
Ты знаешь, что это такое? чудовище показало на мою метку. Я покачала головой.
Нет.
Я так и знал, радостно ухмыльнулся злодей. В его голосе сквозило тщательно скрываемое ликование пополам с презрением. Мало того, что ты нищенка без роду и племени, так еще невежественна и необразованна! Эта метка знак нашей связи. Она символ того, что я твой хозяин. Сроком на год. Клыкастая улыбка презрительно скривилась. Не вздумай бежать. Метка на твоей руке тебе этого не позволит. Если, конечно, не хочешь умереть быстрой и мучительной смертью, хитренько добавило чудовище, демонстрируя клыки. И бойся. Бойся, если она станет расти. Это будет означать, что твой долг только стал больше. За этот год ты должна угождать мне так, чтобы отдать должок. Иначе я никогда от тебя не избавлюсь!
Я сглотнула, с ужасом понимая, что меня ждет впереди. Но где-то в глубине души вспыхнула маленькая надежда. Избавиться от знака и чудовища вполне возможно. Только вот
Это означает, что я должна буду застряв на полуслове, я, так и не могла продолжить. А бездушный засранец отреагировал на мой приступ удушья вопросительно заломанной бровью.
Я не проститутка! За кого ты меня принимаешь? восстановив дыхание и набрав побольше воздуха в легкие, завопила я.
Да, девственницы ими не бывают, правда, теперь уже поздно. Если бы знал, побрезговал. Эта фраза была так небрежно и легко сказана, но для меня она прозвучала как пощечина.
За кого? задумчиво переспросил мужчина, воровато, с особой осторожностью выглядывая за дверь и возвращаясь в комнату с подносом. За свою должницу, связанную со мной магическим договором. А значит, если хочешь жить, сделаешь все, что я скажу, иначе кара будет пострашнее первого секса.
Я отупело смотрела на это исчадие ада (мужчина теперь выглядел соответствующе, со всеми этими когтями и жадно горящими глазами), пытаясь сообразить, что он мне еще такого грязного предлагает. Увы, этот подонок без труда догадался о моих мыслях.
Правильно. Я имею в виду второй секс. Не сейчас, может быть позже, когда я привыкну к твоей бестолковости. Незнакомец протянул мне маленькое розовое пироженко с подноса, схватил три и забросил себе в рот.
В приступе расстройства я лизнула розовую сладость и тут же почувствовала, как силы возвращаются ко мне. Все дело в сахаре, не в пресловутой же магии, на которую намекает это чудовище. Или
Я отложила пирожное, словно оно было ядовитое. Если в этом мире есть нечто способное пометить человека нестираемой татуировкой, значит, и магия существует. Я покосилась на невероятно вкусную сладость: никогда в жизни такого не ела. Угощение казалось мне божественным: вкус неземных ягод и некислых цитрусовых я никогда не сумею забыть. Особенно обидно, потому что мне довелось попробовать подобное на давно голодный желудок.
А гад прямо на моих глазах жрал, развалившись поперек койки и черпая пироженки горстями. Я сглотнула слюну.
Вот я просто хочу поинтересоваться, облизывая пальцы, заговорило довольное чудовище, что ты будешь делать со своей свободой, если завтра и послезавтра тебе нечего будет есть? Пузо оно, видите ли, кушать каждый день хочет.
Я не знала. Я ничего не знала! Ни как вернуться домой, ни как раздобыть еды, ни что предпринять в следующий момент.
Наверно, мне надо найти работу, тихо предположила я, постепенно понимая, что нужно искать способы освободиться от долга.
Она тебе не нужна, резко отрезал дьявол в образе иномирного мужчины. Да и никто тебе ее не даст. К тому же ни одна из зарплат не покроет долга жизни.
Я поняла, что банально начинаю рыдать, хотя сама себе обещала держать эмоции под контролем.
Видишь ли, я испытываю некоторую тягу к столь послушным замерзшим особам. Пожалуй, это можно использовать. Ты будешь мне подчиняться, я получать удовольствие! За это тебе больше никогда не придется голодать и мерзнуть! Выгодная сделка! Но если будешь плохо потакать моим капризам, помни про вторую ночь!
Мне захотелось залепить ему пирожным в глаз. И крикнуть: я никогда ни мерзла и не голодала, в своем мире у меня была работа! А здесь? Как мерзко ублажать этого урода за еду!
Я больше никогда не буду делить с тобой постель! Слишком отвратительно!
И поэтому от отвращения ты так громко стонала ночью в моих объятьях!
Нет, это все от холода! нашла что возразить я. У меня все тело заледенело, и было больно от каждого прикосновения! На самом деле я не получила ни капли удовольствия!
Лицо мужчины изменилось, и он пристально, даже с испугом посмотрел на меня, чтобы в следующий момент гнусно расползтись в лыбе.
Маленькая лгунья. Не от твоих ли коготков царапины на моей спине?
Это от судорог в пальцах! Врать и отпираться, так до конца!
Но ты не можешь не признать, что тебе было приятно, тем более в первый раз. Я только упрямо сжала губы, отрицая все и вся. Добрая женская половина города удавилась бы, лишь бы именно я лишил их девственности! Чудовище посмотрело на меня и не увидело в моем лице ни восторга, ни благоговения. Ладно, монашка. Поступим иначе, но ты еще пожалеешь, что не оценила оказанную тебе честь. Озверевшее от оскорбления, нанесенного непомерному чувству собственного достоинства, чудовище взглянуло на свою ладонь, туда, где была татуировка, и сжало кулак так, что он скрипнул.
Сомнительная честь и сомнительное удовольствие! отрезала я, искренне так считая.
Вот как мы заговорили, когда поели и согрелись? Когда это я ела за его счет? Надеюсь, то жалкое пирожное, что я лизнула, не в счет? Я посмотрела на ладонь, копируя жест мужчины, и вздрогнула. Татуировка выросла: цветок стал больше, и вместо одного лепестка теперь раскрылось два.