А ну вставай, чего расселась?! недовольно бросила мне женщина, подбрасывая на ладони два золотых, растянутых на год. Как я поняла, вся моя цена в этом мире. Ходют тут всякие уличные замарашки, а я подбирай их потом! Кажется, женщина ворчала для вида, истинной злобы в ее голосе не было.
Я встала, плащ с меня упал, и женщина возмущенно затрясла тремя подбородками, а я, взглянув в окно, захлопала глазами и протерла их.
Не помогло.
Напротив магазина на фонарный столб лез человек?
Из-под коричневой рабочей куртки свисал лоснящийся хвост, кончики пальцев венчали цепкие когти, почти как у ночного чудовища, только мельче.
Свет в этом чудном городе гасили вручную.
Уличный фонарщик открыл дверцу, затушил огромную свечу, горящую внутри, и слез с лестницы. Закинув ту на плечо, развернулся, и мы встретились взглядами.
А лицо точь-в-точь человеческое, только с боков по щекам немножко шерсть свисает и кожа ближе к кремовому оттенку, чем к розовому. Зато грива волос, собранная на затылке в хвостик, такая гладкая и лоснящаяся, что хочется сказать «Грр!» и запустить в эту шевелюру пальцы.
Зверолюд больше походил на ласку. Юркое, верткое существо, да парень, пару секунд назад слезший с фонаря, так и выглядел вертлявый и вороватый.
Этот типчик, разглядев через оконное стекло мое неглиже, нагло так ухмыльнулся, поправил кепарик, по обеим сторонам от которого торчали шелковистые уши, и, подмигнув мне, похабно осклабился.
До меня внезапно дошло, что я свечу голой грудью в окно.
Закрывшись руками, я резко обернулась к шокированной хозяйке лавки и окончательно потеряла свою челюсть.
Тучная женщина, поджав красные губки, возмущенно трясла своими подбородками и нервно дергала носом, будто крольчиха. Как раз на этого зверя она больше всего была похожа. В седых, начесанных пышно волосах, собранных на макушке в дульку, виднелись два длинных уха, отброшенных назад. Я не сомневалась, что где-то в необъятных складках юбки прячется куцый маленький хвостик. В остальном эта женщина практически не отличалась от меня, разве только светлой кожей да бледными глазками с красноватой, как у альбиносов, радужкой.
И вот в этот-то момент я осознала: надо было брать деньги! И валить, как можно скорее и дальше! Это не просто другой город, неизвестное мне место где-то у нас на Земле, это совершенно другой мир, планета, измерение! В нашем ни в одном уголке ничего подобного не существовало! Теперь я не сомневалась: «Дороти, ты уже не в Канзасе!»
А ночной незнакомец и в самом деле был чудовищем! Настоящим зверем! Со всеми хищными повадками и звериными замашками!
Узнав правду, я стала боятся его еще сильнее.
За моей спиной, как бы отмечая мой позор, на весь город пробили часы. На улицах утренний свет постепенно разгонял туман.
Этот бой словно разбудил женщину и заставил наброситься на меня.
О-о! Одежда-то твоя где? Негодница! всплеснула руками хозяйка, специально уронив с носа пенсне, не желая видеть подробное безобразие.
Он разорвал, только и смогла вымолвить я в оправдание. Правильно, главное свалить вину на чудовище и выйти сухой из воды! Мне еще в этом мире как-то выживать надо, к тому же чудовище улетело, но обещало вернуться.
А-а! Женщина схватилась за объемную левую грудь: кажется, я добила свою новоприобретенную домохозяйку. Какой ужас! Стыд, позор! Кого мне подкинули на порог?!
Меня так и подмывало предложить: а ты деньги верни, и я уйду! Но что-то мне подсказывало женщина не расстанется даже с медяком.
Я сваливаю! был мой вердикт, стоило увидеть в окне еще по утреннему времени редких звероподобных прохожих и экипажи, запряженные чешуйчатыми лошадьми.
Где же я очутилась? Что это за странный мир? С такими жестокими правилами и страшными людьми?!
И куда ты пойдешь? В бордель, по рукам? продолжала верещать домоправительница, как заправская зайчиха в силках, осознав, что сейчас потеряет меня, а значит, упустит денежки. Хочешь подцепить чешуйчатую гниль? Месяцами мучиться, загнивая заживо, и подохнуть где-нибудь в подворотне? На окраине Лондона?
Кукую гниль? возмутилась я и одновременно испугалась.
Ту самую, уничижительно попеняла мне хозяйка лавки, что все безродные драконицы вроде тебя подцепляют, если не ведут себя осторожно и разумно!
Я человек! возмутилась я, понимая, что и хозяйка, и ночное чудовище приняли меня за одного из жителей этого мира. И как это только наш властный и глазастый не разглядел в темноте, что я другой породы? Зазря своими наглыми зенками светил, пялясь куда не следует, а главного так и не увидел.
Я удрученно вздохнула, подумав: «А если бы рассмотрел безжалостно бросил бы на улице!»
Лавочница не унималась:
Вижу, ты совсем без мозгов! Этот господин дал тебе шанс вырваться из грязи, а ты норовишь нырнуть в нее с головой! Запачкать свою чешую! Опозорить род!
Меня остановили не слова про шанс, а упоминание чешуи, это-то тут при чем?! Я же не рыба!
Замерев в дверях, я пораженно обернулась. Не двинулась ли тетка умом? Может, все здесь, в этом городе, ненормальные?
А женщина спокойно подошла и, мягко отняв у меня дверь, прикрыла ее.
Не нужно это тебе! уже спокойно, с добротой в голосе сказала женщина. Никто и ничто не стоит того, чтобы потерять себя! Пойдем напою чаем, да одежду тебе кой-какую необходимо подобрать. А то срам-то какой!
Кажется, лавочница окончательно убедилась, что я двинулась умом, и решила говорить со мной, словно я душевно больная.
Ты хоть что-нибудь умеешь делать?
Не знаю ошалело ответила я, увлекаемая за собой доброй женщиной.
Ну хотя бы шить мы тебя научим, и то хлеб. Все лучше, чем на улице себя продавать. Ума не приложу, как могло такое случиться! Что подобная тебе оказалась на улице одна-одинешенька! Без семьи и защиты! Да еще попасть в руки этого!
Я тоже не понимала, но приходилась мириться с жизненными обстоятельствами, пока не разберусь в происходящем.
Подбородки лавочницы продолжали возмущенно трепыхаться все то время, пока, закрыв от посторонних взглядов, она вела меня в подсобное помещение.
* * *
«Мерзкая хитрая девка! Как она меня ловко обманула! Всё-таки попался!» Была первая связная мысль в сведённом яростью мозгу.
Даже смотреть на нее без красной пелены бешенства на глазах не могу, а вспоминать без желания убить, тем более.
Я стоял на каменном мосту в разорванной рубашке, капая кровью из разодранных на груди ран и источая все уничтожающее бешенство. Вопить словно дикий раненый зверь я перестал всего минуту назад.
Какие-то городские жители, сунулись было на мост, но завидев меня передумали идти на противоположный берег.
Совсем напился! До бешенства! был их дружный вердикт и прохожих как рукой смахнуло.
Жениться бы ему, остепенился! Пожелала мне какая-то торговка на прощанье и юркнула в переулок, от греха и меня подальше.
Улицы опустели, город стих и замер.
Нехорошие новости, вроде лорда Диллана Данделиона в очередном приступе ярости это такая вещь, которая в городе разносится подобно чуме.
Я криво ухмыльнулся, и как безумный загоготал, глядя на полную луну. Уж слишком отвратительной шуткой судьбы показалась мне вся эта ситуация.
Да, я отпрыск знатнейшей семьи, к тому же наследник, должен был давно обзавестись парой. Но только вот ни на одну из этих столичных кривляк мой дракон даже не встал, не говоря уже о том, чтобы расправить крылья.
Столько лет десятки, нет, сотни девиц всех возрастов и их мамаши вели на меня изощренную брачную охоту! Ни одна не смогла надеть на меня супружеский ошейник. Среди самых титулованных и желанных женихов Лондона я слыл крепким орешком. Неуловимым и недостижимым для сковывающих свободу уз Гименея, и вот я попался, как последний придурок в три наперстка! И главное, меня привязала к себе не ловкая наследница титулованного семейства, а (по чистой случайности!) беспородная уличная девка!
Нищенка без роду и племени, без клана и толпы родственников за спиной. Я еще не знал, повезло мне или нет. С одной стороны, нахальная родня связанной со мной не придет сосать кровь из моего клана. В противном случае, стоит объявить о браке, как десятки прихлебателей со стороны будущей супруги, по сути седьмая вода на киселе, придут клянчить помощи, денег, должности или просто нагрянут погостить к новобрачным, так что и через год не выгонишь. У драконьих родов клан это не только ближняя родня, но и все, в ком есть хоть капля твоей крови, а также их благоверные. Короче толпы совершенно незнакомых драконов, которых ты ни разу в жизни в глаза не видел и которым ты не был нужен, пока они не сообразили, что появилась возможность урвать кусок от чужого клана, с которым породнился твой.