Суп ведь ты не будешь, сказала сыну жена.
А йогурта нету никакого? спросил сын.
Какие тебе йогурты, ты уже в майку не влезаешь, ответила на это жена.
Да она просто ему мала уже, сказал Игорь, поглядев на сына, у которого между пижамными штанами и нижней кромкой майки действительно наблюдался просвет в пару сантиметров.
Сын подтянул штаны, и жена сказал на это:
Давай-давай, ты до подмышек собрался подтягивать? Может, чаю попьешь? сын согласно покивал.
Давай, рассказывай дальше, сказала жена, возясь возле сына.
Он, знаешь, старой закалки, ну, понятно, он ведь еще в Советском Союзе начинал, то ли с гэбэшными, то ли с армейскими замашками, потыкал меня носом в мое дело, конечно. Так что пришлось немножко пообтекать. Он все с подколками намекал, что это не должно повториться. Мне это вообще нравится: все такие честные лица делают, и никто как будто ничего не знает, но все ведь знают, как было, и все знают, что я вижу, что они знают. Ну, мы на эту тему уже
Сын смотрел на Игоря из-за края кружки, и видно было, что хотел что-то спросить, но его могли выгнать из кухни, а послушать, о чем говорят родители, ему пока было интересно, поэтому спросить он не решался.
Второй еще есть, тезка мой, сказал Игорь, на вид типа Валуева. Этот как будто из театраиграет резонера. Даже непонятно, что в нем не так. Он такой соответствующий своему образу. Правду-матку режет и про себя, и про других, в движениях уверенный. Шутит грубо. Но такое чувство, как будто пригласили актера из ТЮЗа сыграть антагониста начальствувот он и чешет по роли, в которую вжился. Импровизирует. Но в целом производит впечатление нормальное.
У нас Сережка такой, встрял сын. Он решил, что он Бэтмен, и хочет, чтобы его все «Бэтмен» звали, а его все равно Сережкой зовут.
Иди, иди отсюда, погнала сына жена. Уши он тут свои Выпил свой чайиди. А то потом будет
Потом еще татарин есть, он вроде бухгалтера и завхоза, продолжил Игорь, когда за сыном стукнула дверь. Этот вообще кадр, но основательный, если бы там все такие были, как он, да и вообще, везде такие, как он, были, и бардака бы такого повсюду не было бы. Ну представь, татарин с немецкими замашками, я бы даже сказал нацистскими, ему только формы не хватало.
Ой, ну не надо, татарин с немецкими замашками, да еще и завхоз и бухгалтер, про это фильм есть «Совершенный человек», пошутила жена.
Нет, ну реально, сказал Игорь, убеждающее приложив руку к сердцу. По-моему, там на нем вся материальная база держится. Он прямо как постигший бухгалтерский дзен выглядит. У него у одного кабинет нормально отремонтирован. От него одного шорох по всему заведению стоит. Он бы тебе понравился.
Только не начни у этого гуру, как в прошлый раз, бухгалтерскую отчетность копать, сказала жена.
Даже если доберусь, вряд ли что найду, убежденно сказал Игорь. По его уверенной морде видно, что хрен подкопаешься, у него, скорее всего, какая-то чистейшая схема есть, безупречная, видно же, что он не дурак и не просто так пользуется положением. Там явно не в должности дело, а в чистоте документов.
Вот нравится мне, когда у тебя так глаза начинают блестеть, сказала жена. Вроде ничего хорошего это не обещает, а все равно симпатично, как у Мишки, когда он грипповал в четыре года.
А мне вот не совсем это нравится, ответил Игорь. Так что если заметишь, сразу пресекай.
А с девушками у вас как на новом месте? спросила жена.
Этот вопрос возникал постоянно еще с первых дней их брака, когда-то тема была очень острой, потому что жена по опыту собственных родителей считала, что все мужчины только и думают, как сходить «налево», и ревновала ко всему, к чему только можно, самой нездоровой ревностью. Но со временем вопрос стал каким-то обыденным, Игорь не подтверждал ее подозрений, и это отсутствие ревности Игоря даже обижало, ему казалось, что раньше жена еще питала относительно него какие-то надежды, но в настоящее время полностью убедилась, что он рохля.
Там, по-моему, совсем нет женщин, сказал Игорь, и не было похоже. Потому что обычно какие-то следы остаются после вас. Допустим, плакат на Восьмое марта где-нибудь валялся бы, или бутылка из-под мартини где-нибудь стоялахоть что-то было бы. А там этого нет. Не знаю, может, специально так коллектив подобрали.
Может и специально, признала жена. У нас вот коллектив наполовину мужской, наполовину женский, но между женщинами терки вечно какие-то, заговоры непонятные, обиды. Я иногда смотрю сериал, тот же детективный, где герои пополам такие, пополам сякие, и удивляюсь, какие у них сугубо деловые отношения. Компьютерщицу загнобили бы остальные бабы за ее цветные тряпки и пальцем у виска крутили, сколько бы докторских степеней у них ни было при поступлении в фэбээр.
Это да, улыбнулся Игорь. Помнишь, у вас сисадмин приперся на корпоратив в футболке с конями, сколько они ему это вспоминали?
Они ему этих розовых лошадей до сих пор припоминают, причем не в глаза, а так, считают его придурком за спиной у него. Ну, так-то он правда придурок, зажатый какой-то, хотя почти под тридцать, с мамой еще живет, как маньяк.
Сам Игорь не считал сисадмина маньяком, но покивал, хотя идея пожить с мамой, а еще лучше одному, холостой жизнью хоть какое-то время ему в принципе была симпатична.
Это вообще не вполне нормально, по-моему, продолжила жена. Он ведь гораздо умнее многих наших гусей, которые тачки и жен меняют. Но класть свой ум на алтарь тупорылой скромности, может, считать себя умнее других, втайне радоваться их идиотизму (я, например, дура полная в компьютерах) это у него точно что-то нездоровое. Опять же этот корпоратив, ему ведь мать стала в десять названивать, где он и как, и судя по его лицу несчастному, она ему небось угрожала своим сердечным приступом. Я бы такую мать сама подушкой давно бы задушила.
Игорь вспомнил, как она сама названивала ему днем, но никак не выдал того, что вспомнил.
Да ты и сам такой был в начале студенчества, сказала жена. Просто тогда с сотовой связью были проблемы. Помнишь, твоя мать говорила, что я стерва, что рожу обязательно не от тебя ради квартиры. Помнишь?
«Насчет стервы, она не так уж ошибалась», беззлобно, со скошенной улыбкой подумал Игорь, а сам сказал:
Нет, ну мне-то она в глаза этого не говорила, так, шушукалась с сестрой и отцом, отец, кстати, за тебя был. Твоя мать тоже считала бог знает что. Что ты залетишь, а я тебя сразу же брошу. Тоже думала, что все из-за квартиры и из-за дачи, огорода этого бабки твоей. И звонили тебе тоже, боялись, что я тебя не на свидание повел, а сдавать в бордель или на органы.
Они посидели и повспоминали всякое из их ранней супружеской жизни, отчего Игорю стало еще уютнее. В детстве у него была подруга во дворе, они вот так же обсуждали какую-нибудь книгу, вместе ходили в библиотеку, вместе катались на велосипедах, и от сходства того общения и теперешнего разговора жена казалась еще родней.
Мне читать кто-нибудь будет? крикнул сын из своей комнаты. Или у вас там романтика?
Ох, точно, вот мы следим за режимом, сказала жена, перевернув к себе лицевой стороной сотовый телефон на кухонном столе. Давай ты сегодня почитаешь. А я пока серию досмотрю, а то скачала
Сын уже сам выключил свет в своей комнате, включил ночник, укрылся и смотрел из-под края одеяла, как смотрел из-за края кружки, темными, как у жены, глазами.
Папа, перебил он, когда Игорь взял книгу и открыл уже было рот.
Было тихо, только долбился о жестяной карниз и о стекло несильный, но ровный дождь, еще было слышно, как забубнил телевизор в их с женой спальне.
Папа, повторил сын, а ты меня сводишь на актера посмотреть?
Какого актера? не понял Игорь.
Ну, ты же сказал, что у вас есть актер на работе.
Аа, этот, да он не актер, просто похож на актера на сцене, сказал Игорь, а сам подумал, что неплохо было бы совсем теперь не знакомить Игоря Васильевича и сына, потому что Мишка сразу припомнит Игорю Васильевичу слова, сказанные о нем в тесном семейном кругу.
Все равно, некапризно сказал сын, интересно посмотреть.
Может, и свожу, соврал Игорь, но там ничего интересного нет, это как у мамы на работе, такие же дяденьки и тетеньки, только тетенек нету.