Возьми себя в руки, пытался сказать ей рассудок.
Как? спрашивало сердце.
В один из таких томительных вечеров раздался телефонный звонок.
Привет, подруга, услышала она задорный голос на том конце провода. Изводишь себя как обычно?
Привет, Адель, как дела? спросила Арин только чтобы спросить. Настроение было на нуле. Не хотелось поддерживать никакие светские беседы.
По голосу слышу, что не ошиблась, проговорила подруга, проигнорировав вопрос.
Ты сама чем занимаешься? спросила Арин, пытаясь избежать скользкой темы.
Да все как обычно, весело ответила подруга, у меня нет повода сводить себя с ума.
Арин смолчала. Продолжать разговор в том же ключе не хотелось. Она уже собиралась свернуть беседу, сославшись на срочное дело, как Адель, заговорщицки понизив голос, сказала:
Меня недавно познакомили с классной гадалкой. Ух, до сих пор мороз по коже.
Что так? заинтересованно спросила Арин.
Зацепило? подруга рассмеялась, излучая волны позитива. Да, совсем извел тебя твой Жан! А что касается гадалки, может, тебе и стоит ее посетить?
Арин пожала плечами и согласилась.
Следующим вечером, встретившись с бойкой подругой, они остановились возле подъезда двухэтажного скромного дома в старой части города. Дверь им открыла молодая женщина, в которой нетрудно было узнать горничную.
У нас встреча с мадам Огюст, радостно сообщила Адель.
Горничная приветливо улыбнулась и, склонив голову, предложила девушкам пройти в холл. Проследовав за подругой, Арин нерешительно застыла на пороге гостиной в викторианском стиле. Стиль давно ушедшего времени, оставившего после себя уют и комфорт, таящийся в завитках изысканных роз, фарфоровых фигурках ангелочков на каминной полке, пушистой бахроме кистей бархатных портьер
Мадам Огюст вышла к девушкам. Она оказалась высокой, статной, с проницательными серыми глазами, а густые, высоко забранные в хвост каштановые волосы и гордое выражение лица делали ее почти красавицей. Однако взгляд ее был жестким, цепким, выдавал силу и решимость. Казалось, что если она поставит цель, то непременно достигнет этой цели любыми путями. Арин невольно вспомнила романы викторианской эпохи, в которых фигурировали злодейки и невинные розовощекие девушки, чьи сердца томились от первых влюбленностей.
Пытливый взгляд гадалки прошелся по гостье вскользь, а после, словно споткнувшись о ее глаза, опять вернулся к лицу Арин, изучая его заинтересованно, с пристрастием. Под гнетом этого взгляда девушка смутилась, но, взяв себя в руки, спросила как можно тверже:
Очевидно, вы гадалка?
Дама с ледяной вежливостью качнула головой и жестом пригласила Арин в кабинет.
Почему вы так пристально меня изучали? опять спросила Арин, нарушая все законы приличия. Сердце тревожно билось внутри, словно пойманная в силки птица.
У тебя, девочка, интересная судьба, протянула мадам Огюст.
Арин покоробило обращение к ней: «девочка». Странно было услышать такое от женщины, недалеко ушедшей от нее по годам. Девушка недоуменно посмотрела на гадалку и ахнула. Стоящая перед ней женщина внешне не изменилась, изменились только глаза. Они стали темными и пустыми, а в их глубине застыл лед. Разом повеяло холодом.
Чем же интересна моя судьба? выдавила из себя Арин, отводя взгляд от этого мрака, затягивающего подобно черной дыре.
Женщина села напротив, но прошло бесконечное множество секунд или минут, прежде чем она произнесла странную фразу:
Твоя жизнь расколется на две половинки. В каждой из этих половинок будет любовь, только
Она подошла к огромному зеркалу, занимающему большую часть стены. В этом зеркале отражалась и Арин, сидевшая в кресле со сжатыми кулаками.
Смотри, сказала гадалка, указывая в зеркало.
В глубине его, разрастаясь, вырисовывалась фигура Жана. Его взгляд пронзал насквозь, сводя с ума. Такой родной, такой близкий и одновременно такой чужой и далекий! Арин поймала себя на мысли, что успела сильно соскучиться по нему. Но ведь Жан совсем рядом, он вернется! Изображение подмигнуло ей, и картинка мгновенно сменилась другой.
Черный фрак, белая атласная бабочка. Жан склонился в поклоне, приглашая на танец. Вальс закружил молодую пару в волшебном вихре. Раз, два, три. Раз, два, три Арин приветливо кивала гостям. Безграничное счастье окрашивало румянцем щеки. Музыка смолкла. Жан, поцеловав ей руку, повел к столику. Но у столика в кресле в нарочито непринужденной позе сидел Жан. Жан? Белый фрак, черная атласная бабочка. Он встал, протянул ей руку, приглашая на вальс. Раз, два, три. Раз, два, три В зал вошла фантастически красивая девушка, лицом похожая на богиню. Арин осталась одна посреди зала, а рядом с незнакомкой стояли молодые люди
Звук щелчка вернул Арин из страны грез. Она в замешательстве смотрела на стоящую у зеркала женщину с мрачными глазами.
Что это было? непонимающе спросила Арин в ужасе.
Твоя жизнь, твоя судьба.
Я не понимаю
Гадалка пожала плечами, словно удивляясь этому непониманию:
Один уйдет в Зазеркалье, другой из него выйдет.
Арин замерла под гнетом нахлынувших воспоминаний.
Неужели это то, о чем предсказывала Нира: «Счастье ты обретешь с его зеркальным отражением, через много, много лет» Чушь какая-то!
Она с тоской и нежностью вспомнила мудрую стихиалию, свое зеркальное Я. Вспомнила об удивительных ее предсказаниях и о той смелости, которой делилась подруга в тяжелые моменты ее жизни. Вспомнила, как Нира подстрекала к тому, чтобы позволить Ворону проникнуть в кабинет отца и обо всех ее подсказках.
«Где ты сейчас?»со вздохом подумала Арин.
Глава 3
Жан спустился на аэромобиле к селению у подножия гор. Картина, открывшаяся ему, была почти пасторальной. Солнечная погода, ярко-голубые небеса. Множество небольших таверн. Пестрые вывески, на все лады изображающие эпизоды из провинциальной жизни. Мелькающее среди деревьев стадо коров и овец. Неспешно движущиеся селяне по старой, еще выложенной камнем, широкой дороге, вдоль которой раскинулись магазинчики, мастерские и пункты поддержки туристов. Ароматы готовящейся еды, свежескошенной травы и прелой листвы окружили мужчину, едва он вышел из машины.
Оглядевшись, Жан решил зайти в одну из многочисленных забегаловок и перекусить на скорую руку. Изучив меню, он заказал порцию картошки и стейк. Пока готовился заказ, завел разговор с ее владельцеммужчиной средних лет с пышной бородой. Внимательный взгляд хозяина таверны оглядел посетителя с ног до головы. Жан усмехнулсялегкий небольшой рюкзак выдавал в нем кого угодно, только не туриста.
Уютное место, с улыбкой произнес он. Много бывает посетителей?
Хозяин пожал плечами. На его усталом лице показалась широкая улыбка.
Все по сезону, парень. Когда люди идуттогда хорошо, когда людей нетнаходятся другие дела.
Город отсюда далеко. Не тяжело здесь жить?
А что нам город? Так жили наши деды и прадеды, так будут жить и наши внуки. Бог дает нам все для жизни, грех жаловаться.
А виноград на склоне тоже ваш?
Виноград общий, мы обрабатываем лозу всем селом, собираем урожай, часть отправляем в город, часть остается у нас.
Надо же, прямо коммуна какая-то
Селянин не понял парня, но, восприняв его реплику как похвалу, заулыбался. Рядом с ним показался официант, который поставил перед Жаном столовые приборы и удалился на кухню. Пару мгновений Жан понаблюдал за парнемотточенные быстрые движения. Видимо, люди здесь надолго задерживаются на рабочих местах, не спешат покидать провинцию и перебираться в шумные города.
А давно тут проходили группы туристов?
Давно. Недели три назад. У нас желающих подниматься на гору с каждым годом все меньше и меньше.
Почему?
По разным причинам. Некоторые не возвращаются прежним маршрутом, уклончиво ответил селянин.
Официант принес заказ. Аппетитная картошка, мясной соус. На отдельном плоском деревянном блюдесочный прожаренный стейк. Вазочка со свежей зеленью. Кусочки ароматного хлеба. Кувшин с водой. Жан улыбнулся. Пришло время узнать больше.
Отложив вилку с ножом, он в упор посмотрел на владельца таверны.