Братья по чертогам - Светлана Тулина

Светлана ТулинаБратья по чертогам

Часть 1

1. МАР

 МАРК!!!

Мар ненавидел это имя. Да еще когда таким противным тоном. Как корабельная сирена. У Ревы иных и нету, у него вечно голос такой, словно зубы жмут. Прям даж помочь хочется. В смыслепроредить. Раз жмут. И когда таким вот голосомда еще и такое имя Ваще гадость!

На Барраяре имена не выбирают. Это Самый Старший так сказал. Который Марк на самом деле. И даже лорд. Мару сказал, давно еще. Ну, типа, раз я тебя первым создалзвиняй, брат, не свезло. Судьба. Ага, щаз! Это для сыновей не выбирают, причем старших! Так Мар ничейный не сын вовсе. И даже не клон. Онзащитная субличность, вот! Один из пятерых. К тому же и не старший, пусть даже и создан был самым первым. Задолго до Черной Команды. Ага-ага! Первый, да, но не старший. Потому что сами сколько раз твердили, что он маленький! Чуть зазеваешьсямигом в пеленки с сосками вгонят. Пользуются тем, что Мар доверчивый и ругаться не любит. Вот и допользовались. Так что не старший он теперь, не-а. Нефиг твердить было.

 Ма-а-арк!

Ме-е-ерзость. Хуже Марка может быть только «лорд Марк». Еще бы добавляли каждый раз для пущего понтубарраярский. Словно банк какой! Нет уж. Это пусть Самый Старший радуется, когда его так обзывают, ему любые сравнения с деньгами в кайф. А Марне он.

 Марк, хы! Вернись немедленно!

Ага, щаз! Бежит, аж спотыкается. Штаны теряет. К вам вернешьсясебя потеряешь, не то что штаны. Хорошую вещь не назовут Черной Командой. И уж тем болеебратьями. Старшими, чтоб их.

Надо же, какой редчагвсе чекисты в сборе. Ну кроме Самого Сатршего. Неужто ради маровского побега ссыпались, никого на дежуре не оставив? Ох и влетит им, если вдруг че! Даже почти что хочется, чтобы началось

 Это я виноват! Я его обидел, вот он и сбежал. Я сказал ему, что он тоже ненастоящий! Как и все мы! Это я виноват, накажите меня!

 Даже не мечтай. Не до тебя, не видишь, что ли? Вот Сам придети что мы ему скажем?

 Жалко тебе, да? Меня сегодня совсем не наказывали! С самого утра! Это несправедли-и-и-и-и..!

 Рева, кончай скулить. Сходи наверх, там тебя накажут по полной.

 Если бы Там сегодня опять Пыхтуна пользовать обещали. Я же видел! Все эти резиновые штучки, вибраторы, наручники с мехом, плетки, шприц Точно, Пыхтуна!

 Ну дык этта Хы! Я поделюсь. Мне там не все Хы!.. нравится. Ты, главное, хы, не плачь. Ну че ты, хы, ну в самом деле Всем х-хы-ватит.

 Тебе легко говорить, тебя постоянно, тебя они любят, тебя все любят, каждый день и по многу раз, а меня

 Ма-ри-че-ек! А гляди, что у меня есть! Хочешь печеньку?

О, тяжелую артиллерию подключили! Корабелку. Печеньки у Обжоры вкусные, это да. Только вот Маричекэто даже хуже «лордмарка», это ваще не имя, а кошачья кличка! Еще бы кискиснули.

Нет уж. Не сработает ваша линкорная гаубица, хоть обкискискайтесь! Ибо достали. Никаких лордмарков тут нет. И маричков тоже. Мар, неужели так трудно запомнить? Марэто красиво. Стильно. Емко, загадочно и по-мужски сурово. А если «а» слегка протянутьтак еще и загадочно. Маар, это вам не жук чихнул! Настоящее имя для настоящего космодесантника. Не то что какие-то марки, пусть даже и бетанские!

 Марик, мы тебя видим! Вылезай немедленно, а то хуже будет! И никаких печенек не дам. Никогда больше. Сам все съем. Слышишь?

Ага-ага! Врите кому другому, видят они! Как же! Видели быдавно бы уже за ухо вытащили. Да и голос звучит невнятно, в сторону,  значит, Обжора не сюда смотрит. И просто на психа давит. Просто врет, как положено всем взрослым. Вернее, как положено им по мнению Самого Старшего. Обжора не виноват, ему просто не повезло. Мару вот повезло, а имнет. Они такими созданы, все четверо. Умеющими убедительно врать не только другим, но и самим себе. Называющими белое черным, а черное белым. Умеющими получать удовольствие от боли и считать зло добром. Самый Старший думает, что иначе нельзя. Что иначе просто не выжить. Нигде. Никак.

Бедняга.

 Да нету его, хы, здесь. Я же говорил, хы,  надо было с левого начинать хы, конца. Хы! Хы. Хы

 Пыхтун, кончай!

 Дык я же как раз постоянно

 Уймись! И без тебя скользко.

Голоса чекистов удаляются, становятся тише. Эхо шагов гаснет, дробясь в многочисленных коридорах и переходах. Но Мар не шевелится, лишь плотнее вжимаясь в кожух широкой трубы и стараясь дышать беззвучно. Ибо голосов было только три. И по бетонному полу шаркали тоже только три пары ног. Конечно, кто-то один (ха! кто-то, как же! можно подумать,  не ясно, кто!) мог быть и на дежурстве. Да что там могобязан был быть! Старший их для того и создал, а не чтобы за Маром гонялись и жизнь ему портили. Это они уже сами, по собственной хотелке. Пользуются тем, что Мар один. А их четверо. Один всяко может и подежурить, пока трое развлекаются.

Может. Да.

Но даже с маровским везеньем на такое лучше не рассчитывать. Потому что до Бункера слишком далеко. До Машинного куда ближе. А Машинноевотчина ЧК. Их логово. Их оплот. Их ну да, их собственный Бункер. И значит, еще надвое сказано, кому тут больше свезет. Лучше перебдеть. И считать, что самый страшный из преследователей так никуда и не ушел, остался рядом. И ждет. Он может долго выжидать, он в этом деле спец. Самый умный из Черной Команды. Самый тихий и молчаливый.

Самый опасный

Мар затаил дыхание, до звона в ушах вслушиваясь в подвальную тишину. Труба, на которой он лежал, втиснувшись в узкую щель между ее верхом и потолком, была теплой и шероховатой, в толстой изоляционной оплетке, слегка проминавшейся под пальцами и локтями. И чуть слышно гудела, это ощущалось скорее всем телом, а не на слух. А еще где-то далеко капала вода. Голоса были уже не слышнынаверное, братья завернули за второй поворот, в этих коридорах звуки гаснут быстро. Отличное место! Само то для пряталок. Не то что Машинное Отделение с его металлическими полом-стенами и звонким эхом, безостановочно мечущимся между такими же звонкими переборками и предательски множащим любой шорох. Здесь же стены из мягкого камня, словно в подвале замка. Хорошего замка, старинного. И звуки в них тонут, как в синтовате. Удачно Мар эту нору нашел. А главноевовремя. Теперь остается только вытерпеть, вылежать, притворяясь, что тут никого нет. Никого тут нет, слышишь?! И не надо бросать гранату, ибо нет никого

Убийца должен скоро уйти. Должен! Его чаще остальных наверх дергают. По-хорошему, он там все время дежурить должен. Ну, почти. Мар упрямо стиснул зубы. Но сдержался и не пошевелил затекшими от неудобной позы ногами. Сколько надостолько и будет лежать, пусть хоть совсем отвалятся! Онне маленький, ясно? Не дождетесь. А раз не маленькийзначит, потерпит. И вытерпит. Сдохнет, а вытерпит.

Убийца так и не выдал себя ни единым шорохом, ни скрипом попавшего под подошву камешка, ни звуком дыхания. Ничего! Как Мар ни прислушивался. Просто вдруг нахлынуло острое облегчение, от которого даже горло перехватилои Мар понял, что теперь он действительно остался один. Убийца ушел. Так же тихо и незаметно, как делал это всегда.

Мар уронил голову на руки, давясь беззвучными всхлипами и малодушно уверяя себя, что это только из-за начавших отходить ног, в которые тотчас словно вонзили тысячи иголок. Хотел даже заплакать (никто не видит, а значит, не опасно и можно, ничего страшного не случится), но глаза оставались сухими, только усилилась резь под плотно сжатыми веками. Отвык. Вернееотучили. Быстро у них получилось, однако. Пяти дней хватило.

Впрочем, это наверху пяти, здесь-то время течет иначе

Похоже, теперь он не сможет заплакать, даже когда будет жизненно важно. Другие растут, что-то приобретая, а Мар с каждым днем только теряет. Все больше и больше. Скоро от него вообще ничего не останется! Беспомощное отчаяние обрушилось волной, затопило, поволокло. Гады! Сволочи! С-старшие, чтоб вас! Они отобрали у него даже это.

Мар несколько раз судорожно вздохнул, потом задышал ровнее. Отчаянье схлынуло так же быстро, как и накатило, оставив на разоренном берегу обломки далеких крушений, обрывки иллюзий, осколки разбитых вдребезги надежд. Чужих. Неинтересных. Что ж, это не первая ценность, которую у него отобрали. И, как бы там ни было, он все еще жив. И свободен.

А если вернутьсяони отберут все. Вообще все. Будут твердить, что он маленькийи вообще до нуля доуменьшают! С них станется. Их четверо, а Мар один. Четверо всяко убедительнее.