Кони отличные, согласился Антон. Всему пелотону бы таких. Ничего, война только началась, отобьем у противника еще, если повезет
Глава пятнадцатая. Бои за Швабию
Ранним утром 5 июля 1796 г. дивизия Тапонье из корпуса Сен-Сира поднялась лесом от деревеньки Гайсбах на водораздел с р. Мург (обойдя с юго-востока мощный австрийский заслон между Эберштайнбургом и Штауфенбергом) и вышла внезапно на южную окраину городка Гернсбах, раскинувшегося по обе стороны Мурга. Два батальона стрелков, оборонявших городок, не смогли противостоять 7-тысячной дивизии и поспешили к городку Гаггенау. Те, кто спешил медленно, оказались в клещах французских колонн и, соответственно, в плену (около 500 солдат). Комендант Гаггенау имел в своем распоряжении тоже 2 батальона и, прослушав рассказ беглецов из Гернсбаха, счел за благо отступить заблаговременно еще ниже по Мургу, к городу Куппенхаймтак что гусарский авангард французов вступил в Гаггенау беспрепятственно. Теперь Тапонье получил возможность заняться тылами Эберштайнбург-Штауфенбергской группировки и, оставив заслон из гусаров, конных егерей, батальона гренадер и десятка пушек на северной окраине Гаггенау, он атаковал австрийцев справа (из Гаггенау) и слева (из Гернсбаха). Бой проходил с переменным успехом и длился до вечера, когда австрийцы получили приказ от генерала Латура отходить лесами к Куппенхайму.
Эскадрон Перрье оказался в составе заслона на окраине Гаггенау. Верный своей тактике он уговорил командира заслона отправить конноегерей в разведку в сторону Куппенхайма: а вдруг оттуда готовится атака? Ну, а предупрежден, значит вооружен. Шли опять лесом, густо росшим по левобережью Мурга. Бойцы пелотона Фонтанэ имели в этот раз усиленное вооружение: к седлам были приторочены трофейные ружья или пистолеты, на поясах в коробочках лежали боло (за 3 дня отдыха Антон принудил всех своих бойцов сделать такие ловушки и научил применению их против пеших и конных), а в потаенных местах (за пазухой или в сапоге) хранились ножи. Сам он повесил на грудь что-то вроде газырей, в которых лежали не патроны, а шесть метательных ножей без ручек (их сковал по его эскизам дивизионный кузнец). Под тремя егерями шли трофейные гнедые мерины, а себе Антон забрал 5-летнюю статную кобылу черной масти, которую через два дня общения стал звать «Негра» или «Стерва-негра»если она проявляла свой взбалмошный норов.
Капитан Перрье одобрил инициативу Антуана и, поскольку двигался впереди эскадрона, избрал себе в качестве боевого охранения пелотон Фонтанэ. И как в воду глядел: спустя час французские конноегеря наткнулись на конноегерей австрийских, шедших, видимо, краем леса в аналогичный поиск. Затрещали первые выстрелы, и тут сказалось преимущество егерей су-лейтенанта Фонтанэ в вооружении: австрийские егеря валились с коней значительно чаще. Особенно большой урон нанес имперцам сам су-лейтенант, точно и быстро разметавший все свои ножи и четыре пули из ружей и пистолетов. Он же спеленал посредством боло австрийского лейтенанта и привел его на допрос к капитанупосле того как противник, потерявший более 30 бойцов, резво повернул вспять.
Из допроса выяснилось, что в Куппенхайме находится штаб генерала Старого, около 4 тысяч пехотинцев, 2 тысячи драгун и конноегерей и две артиллерийские батареи с 15 пушками. А в Эберштайнбург-Штауфенбергском лагере сосредоточено 8 тысяч войск пестрого состава при 20 пушках. Генерал Старой лично отправил полуэскадрон лейтенанта Керля на разведку в сторону Гаггенау и теперь, не получив конкретных сведений, вряд ли отважится пойти в наступление вверх по долине Мурга. «Он до сих пор обескуражен поражением под Ренхеном», добавил лейтенант.
Что ж, его пассивность нам на руку, сделал вывод Перрье. Посторожим, пожалуй, австрийцев около Куппенхайма до вечера, но только рассредоточимся по пелотонам. Каждый час я буду ждать здесь от вас донесений. В экстренных случаях мчитесь сюда же всем скопом. Вы, Фонтанэ, оставьте при мне свой самый боевой десятокзато я дам Вам простой и ближний для наблюдения участок: против Оберндорфа. А Вам, сержант Шарден, я поручаю доставить пленного офицера к генералу Тапоньеему необходимы полученные нами сведения. Возьмите с собой пару солдат на всякий случай
Впрочем, основное сражение в этот день происходило на левом фланге Рейнской армии, где корпус Латура (25 тысяч солдат) атаковал из Раштатта и деревни Нидербюль две дивизии корпуса Дезе. Однако французы укрылись большей частью в Нидервальде (небольшом лесу на юго-запад от Раштатта) и успешно отстреливались до 4 часов дня, после чего дивизия Дельмаса побригадно выступила из леса и контратаковала австрийцев. Бригада Сент-Сюзана попала под плотный огонь артиллерии и понесла тяжелые потери, но бригада Жакопа успела достичь деревни Нидербюль и овладела ей. Под угрозой окружения Латур приказал своим частям отступить за Мургв Раштатт и его окрестности. Но тут отличился 2 егерский полк: он ворвался на плечах отступающих в Раштатт и завязал в нем уличные бои. Латур решил этих боев избежать (не иначе под давлением маркграфа Баденского, чьей резиденцией и был Раштатт) и отступил вечером в Эттлингенкуда только что подошла кавалерия эрцгерцога Карла (под командованием генерала Хотца), совершившая марш-бросок с севера, от Дюссельдорфа.
Три дня Моро торчал в Раштадте, и за это время пехота Карла соединилась со своей кавалерией и войсками Латура в Эттлингене. В итоге новая линия обороны австрийцев прошла от Мальша (на западе) до плато Ротенсоль (восточнее реки Альб).
9 июля Тапонье с 6 батальонами пехоты и эскадроном гусар пошел в обход правого фланга Карла, к Вильдбаду, в долину реки Энц. Дезе атаковал правый фланг Карла у Мальша, бился до 10 вечера (захватывая городок и отступая из него), но безуспешно. Австрийцы при этом пытались атаковать кавалерией между Мальшем и Рейном, но были остановлены дружным огнем пехоты и артиллерии и отогнаны.
Сен-Сир с утра атаковал позицию имперцев на плато Ротенсоль, которую защищали 6 батальонов пехоты, 4 эскадрона и мощная артиллерия под командованием генерала Кайма. Еще 3 батальона австрийцев были в резерве севернее Ротенсоля (в Фрауенальбе). Французы атаковали плато в лоб двумя бригадами и четырежды имитировали бегство. В четвертый раз австрийцы не выдержали, погнались за ними под склони попали в огневую ловушку в долине реки, возле Херренальба. Они хотели было вернуться на исходные позиции, но французские гренадеры твердо перекрыли им дорогу. Пришлось Кайму отступить через горы в Нойенбург (севернее Вильдбада). К этому отступлению вскоре присоединилась Саксонская дивизия Линдта, которую гнала перед собой дивизия Тапонье, и они покатились вниз по долине Энца, к Пфорцхайму.
К вечеру Сен-Сир занял Нойенбург и подступил к Пфорцхайму, угрожая перерезать австрийцам дорогу на Штутгарт. Эрцгерцог, узнав об этом, грубо выругался и велел покинуть столь дорого доставшийся его войскам Мальш и отступать через Пфорцхайм к столице Швабии. Корпус Сен-Сира шел по пятам за основной массой имперцев, а корпус Ферино вышел к истокам р. Неккар в районе города Виллинген (юго-западнее Штутгарта). В это же время бойцы корпуса Дезе приходили в себя в Раштатте и его окрестностях после кровопролитного боя за Мальш.
Глава шестнадцатая. Благоволенье Сен-Сира
Егеря эскадрона Перрье были задействованы в наступлении почти каждый день. Впрочем, в основных сражениях они так и не участвовали, ограничиваясь разведкой в самые утренние часы и дозорными функциями в течение дня. Тем не менее, схватки с боевым охранением и кавалерийской разведкой австрийцев у них продолжали случаться, и к концу месяца пелотон Фонтанэ уменьшился численно на одну треть (три убитых и семь раненых). Зато почти всем оставшимся бойцам удалось пересесть на крепких коней, выращенных на конезаводах Священной римской империи специально для боевых действий. Бока этих коней у передней луки седла обвесили штуцером (для стрельбы издали) и дробовиком (для ближнего боя), а к задней луке были пристегнуты два пистолета. В бою все эти стволы были заряжены и обеспечивали огневое преимущество французских егерей над австрийцами. Более того, Антон скооперировал своих бойцов попарно: один брал на себя функции стрелка, а другой сноровисто заряжал его стволы. В итоге скорострельность и губительность его пелотона резко возросла. К тому же многие бойцы завели себе ножи без ручек и упорно тренировались в их метании. При случае пускали в ход и боло, особенно по вражеским лошадям (а откуда бы взялось в пелотоне такое лошадиное изобилие?).