В общей штабной комнате Антон увидел более десятка обер-офицеров, в том числе всех командующих дивизиями корпуса (Тапонье, Дюгема, Бурсье), а также самого шефа корпуса и его начальника штаба. Завидев лейтенанта егерей, Сен-Сир обернулся к прочим обер-офицерам и громогласно сказал:
Вот, господа, наш сегодняшний награждаемый, лейтенант конных егерей Антуан Фонтанэесли кто его еще не знает. Или он знаком всем?
«Знаем уже этого молодца», послышались голоса, а некоторые сказали «Наслышаны».
Он совершил уже много подвигов в составе Рейнской армии, продолжил Сен-Сир, а за последнее дело, при Кирххайме, где сводный гусарско-егерский отряд одержал победу над превосходящими силами имперцев и, по свидетельству всех офицеров отряда, основной вклад в победу внесли великолепные егеря Фонтанэ, я просил Моро присвоить ему звание капитана. Вчера это звание было утверждено приказом по армии. Поздравляю с повышением, капитан Фонтанэ!
Служу народу Франции! четко ответил Антон.
Все бы так служили, с прежним чувством сказал Сен-Сир, и наши лошади пили бы сейчас воду из Дуная напротив Вены. Можете пока быть свободны, капитан, а вечером прошу вернуться в замок, где мы устраиваем по случаю ряда побед офицерскую пирушку. Вы ведь у нас не трезвенник?
Уже нет. В школе нам рассказывали про Спарту, где детям показывали пьяных илотов, чтобы воспитать в них презрение к пьянству. Думаю, что во Франции в веселых студенческих компаниях надо показывать трезвенников в качестве образцов тоскливой скуки.
Значит до вечера. Впрочем, Вы ведь читаете карту? Да и в стратегии неплохо разбираетесь? Под Штутгартом, помнится, именно Вы подсказали мне идею с глубоким обходом австрийцев. Тогда прошу подойти к столу, на котором мы как раз разложили карты и проигрываем возможные ситуации в наступлении и обороне. Может, подскажете что свежим взглядом?
Стоит ли разглашать секретные сведения обычному капитану? раздался голос неизвестного Антону полковника.
Капитан он совсем необычный, резковато ответил Сен-Сир. И еще скажу для тех, кто не знает моей истории: еще два с половиной года тому назад я служил в штабе на должности чертежника. Но хорошо читая карты и обладая глазомером, я осмелился подсказывать начальнику штаба наиболее выгодные направления для атак и удачные позиции для обороны. В итоге через полгода мне присвоили звание дивизионного генерала. Еще вопросы есть? Вижу, что нет. Прошу Вас, Антуан, знакомьтесь с обстановкой
Глава девятнадцатая. Прекрасная Ингрид
Оказавшись предоставленным самому себе, Антон попросил Мэтью покатать его по городским улицам. Они оказались застроены однотипными двух-трехэтажными домами с традиционно выпирающими в стенах треугольно сходящимися балками и c крутыми двускатными черепичными крышами. Большинство улиц было замощено булыжником, так что кататься было комфортно. В центральной части города приезжим егерям попался на глаза виртхаус, и вмиг их желудки дали себя знать выделением кислотного сока: пора, пора обедать, воины! Ни Мэтью, ни Антуан упираться не стали и вскоре получали удовольствие, уплетая все те же колбаски с капустой. Но потом им подали на двоих фальшивого зайца, а к зайцу холодное пиво, и жизнь показалась им совсем распрекрасной.
Дальше они поехали, пожалуй, через час и совсем уже неспешно. Неожиданно слева между домами открылась небольшая площадь, заставленная деревянными лавками и навесами и наполненная народом: рынок, стало быть. Антон попросил Мэтью притормозить и стал раздумывать: не купить ли чего-нибудь для вечерней пирушки? Но потом решил, что это прерогатива корпусной хозчасти и собирался уже ехать дальше, как вдруг из толчеи рынка вышла та самая дева и позвоночник нашего героя вновь оцепенел. «Мне надо с ней заговорить, понял он, но как?». Тут взгляд узрел корзину на сгибе ее локтя, Антон тотчас выскочил из коляски, смело подошел к «богине», склонился в изящном поклоне (успев понять, что она его узнала) и сказал по-немецки:
Гнедиге фреляйн, я прошу Вас занять место в этой коляске и указать моему кучеру, куда отвезти Вас и Ваш груз.
Мой груз не так уж грузен, возразила с улыбкой девушка. К тому же я не сажусь в экипажи к незнакомым мужчинам.
Представляюсь: капитан Рейнской армии Франции Антуан Фонтанэ. А что касается груза, то знаю по опыту: легкий поначалу, он становится в пути все тяжелее и тяжелее. Если же идти с ним в гору, к Вашему замку, то на его пороге Вы можете оказаться совсем без сил.
Замок вовсе не мой, возразила, еще более улыбаясь, фемина. Но Вашу речь, офицер Фонтанэ, я сочла убедительной и, пожалуй, проедусь в Вашей коляске. Кстати, почему Вы назвались капитаном, будучи всего лишь лейтенантом? Из желания пустить пыль в глаза неискушенной в воинских регалиях девушке?
Я Вами очарован, не скрою, ответил Антон, забирая корзину и предлагая руку даме для посадки в коляску. А капитанское звание мною получено лишь сегодня, по ходатайству генерала Сен-Сира.
Он такой важный, ваш Сен-Сир. А его адъютант натуральный наглец, с некоторым пылом сказала дева, усаживаясь удобнее на кожаную подушку сиденья.
«Так вот на кого ты гневалась», вспомнил Антон и сказал:
Придется мне с ним короче познакомиться и поучить правилам хорошего тона. Но, прекрасная леди, чье имя мне повторять теперь, отходя ко сну и встречая утреннюю зарю?
Девы Марии, конечно, рассмеялась девушка.
Мария? Я почему-то решил, что Вас нарекли Лорелеей или, может быть, Брунгильдой?
Ваши попытки узнать мое имя неуклюжи, но милы. Пожалуй, я оставлю Вас в неведении и посмотрю, что Вы еще способны предпринять.
Если Вы будете присутствовать на сегодняшнем офицерском застолье, то, загадочная дева, я уже буду обращаться к Вам по имени.
Ваш генерал настоял, чтобы я изображала из себя гранд-даму с целью не дать его офицерам просто упиться, а говорить цветистые тосты на темы любви, красоты и Родины. Я сначала наотрез отказалась, но потом мне стало любопытно сравнить вас, французов, с австрийскими офицерами, которые совсем недавно тоже гостили в этом замке и устраивали пиры. Их, кстати, возглавлял эрцгерцог Карл.
То есть сын императора Австрии? Он, кажется, молод?
Ему двадцать пять лет, он хорош собой, жаль что эпилептик. А Вам, бравый херр, сколько лет?
Уже двадцать шесть, вздохнул Антон.
И Вы лишь капитан? Это разочаровывает женщин, привыкших иметь дело с 25-летними генералами. Поди еще и не женаты?
Жена у меня есть, чуть напыжился (специально) капитан. А Вы, сударыня, замужем?
Бог миловал, усмехнулась дева. К сожалению, быть в статусе девушки в наш век не принято.
Поэтому Вы ищете покладистого мужа, с которым можно быстро развестись и жить далее в полной свободе?
Выведывать мои желания Вы не вправе, прыткий капитан. Как и прельщать комплиментами и пылкими взглядами, имея в отдалении страдающую в одиночестве жену.
Антон вгляделся в насмешливые глаза собеседницы и вдруг проникновенно заговорил стихами:
Ich errinere mich der wunder Moment (Я помню чудное мгновенье)
Vor mir bist du gekommen
Wie eine fluchtige Vision
Als Bild der reinen Schonheit
Mein Herz viel in die Keule
Und fur ihn wieder auferstanden
Und Gottheit und Inspiration
Und Leben, und Trenen und Liebe
Теперь девушка взяла тайм-аут и стала пристально вглядываться в необычного офицера. Наконец она спросила:
Вы в самом деле почувствовали все это при первом взгляде на меня?
Да, сказал, волнуясь, Антон.
Но это отдаленно похоже на стихи
Это мой импровизированный перевод одного малоизвестного поэта. Я сделал его сегодня в ожидании новой встречи с Вами.
Я польщена, сказала искренно девушка. И не нужно расспрашивать людей о моем имени. Я Ингрид фон Паппенхайм, дочь графа Альфреда, владельца замка. А теперь расскажите о себе, Антуан, более подробно
Глава двадцатая. Тосты в честь девы
Офицерский пир был устроен в обеденном гостевом зале. В одном конце длинного стола сидели граф с дочерью (матери Ингрид на свете уже не было) и весь генералитет корпуса (Сен-Сир возле девушки). Соответственно, далее сели обер-офицеры, а в дальнем конце стола младшие офицеры. Антон изловчился и сел в торце, обеспечив себе вид на главных фигурантов застолья.