Прошло не менее получаса, прежде чем господа, а особенно дамы удовлетворили свое любопытство по поводу столь занятного новичка. После чего Антон смог поучаствовать в разговорах на городские и общегосударственные темы. Одной из городских новостей стал ожидаемый вскоре приезд бригадного генерала Даву, который был взят в плен в ходе осады австрийцами Мангейма, но фельдмаршал Вурмзер отпустил его домой под честное слово не воевать до заключения мира.
«Генерал Даву?! встрепенулся Антон. Тот самый, будущий маршал Наполеона?»
Этот Вурмзер, говорила меж тем, улыбаясь, статная дама неопределенного возраста (между сорока и пятьюдесятью?), хорошо знаком с моим братом, Шарлем, и потому он решился отпустить Николя. Вот Вы, Луи, обратилась она к моложавому господинчику, наговоритесь теперь вволю со своим пасынком на республиканские темы
Увы, мадам, заулыбался ее муж. Ваш аристократизм совершенно неистребим. И как это Вы решились выйти замуж за республиканца?
Луи Тюрро! встряла в разговор по-свойски Летиция. Вы что, не знаете, что мы, женщины, влюбчивы?
Еще раз увы, дурашливо поник головой Луи. Ваша влюбчивость проходит обычно так же стремительно, как и появляется. А брачные отношения остаются
Вы недовольны тем, что обладаете самой шикарной женщиной Равьера? продолжила атаку мадам Брока.
По-моему на этот статус в Равьере найдется несколько претенденток, парировал Луи. И Вы, Летиция, как раз первая из них.
Вы неисправимый льстец, де Линьер! демонстративно фыркнула хозяйка салона и чуть хлопнула мужа соперницы веером по плечу.
Меж тем в другом, сугубо мужском кружке разговор зашел о пяти членах Директории, которую сформировали совсем недавно, 24 ноября (1214 брюмера). Антон тотчас примкнул к нему, да и дамы постепенно прикочевали.
Главным там будет, конечно, Баррас, веско заявил хозяин дома. Именно он организовал свержение ненавистного живодера Робеспьера, а недавно подавил мятеж роялистов в Париже. Но что мы о нем знаем?
Я читал в «Журналь де Марсей», заговорил Луи Тюрро, что Баррас происходит из древнего графского рода в Провансе и носил до революции титул виконта. Ему пришлось много поплавать и повоевать в наших далеких колониях, но в 1783 г. он вышел в отставку. Проявил себя в Париже как азартный игрок в карты и волокита. Одно время он был любовником оперной дивы Сори Арну, которая крутила и с Миработак Баррас с этим рьяным революционером познакомился и даже вступил в Якобинский клуб. В 93 году его сделали комиссаром и послали в Прованс на подавление роялистского восстания. Утверждают, что в Тулоне и Марселе он со своим другом Фрероном весьма обогатился за счет имущества репрессированных дворян. За эти подвиги его избрали в Конвент и поставили во главе Парижского гарнизона, который и подавлял сначала якобинцев, а потом роялистов. Теперь этот грабитель и распутник правит нами через Директорию.
Луи! встревожился мэр. Надо быть сдержаннее в своих оценках
Но ведь здесь все свои? едко вопросил адвокат и покосился на Антона.
Смею заверить почтенное общество, решился на эскападу Антон, что я солидарен с Данте, который поместил в самый ужасный, девятый круг ада души людей, обманувших тех, кто им доверился.
Благодарю, мсье Фонтанэ, кивнул мэр. Но хочу напомнить, что даже у стен могут быть уши. Сколько прекрасных людей в эти несколько лет лишились жизни по наветам!
Все немного помолчали, но все же опять разговорились.
Я недавно получил письмо из Эльзаса, сказал тучный господин лет пятидесяти, в котором между прочими известиями содержится характеристика другого члена Директории, Жана Франсуа Рюбеля, который родился в Страсбурге. Это, оказывается, натуральный еврей, хотя по вероисповеданию протестант!
Так вот в чем причина его отступничества от Робеспьера! вновь возбудился Луи Тюрро. Рюбель просто пошел по стопам своих предков, предавших Христа! И кстати, я слышал, что он тоже присвоил себе немало дворянского имущества
Луи! возвысил голос мэр. Ты умолкнешь на время. Договорились? А теперь хотелось бы послушать что-то позитивное про наших правителей.
О Ле Ревельере-Лепо ничего не говорят плохого, сказал худощавый господин лет сорока. Он тоже был адвокатом, потом занимался биологией, а в революцию стал республиканцем, но террор, развязанный якобинцами, резко осуждал. Потому его и термодорианцы стали уважать. К тому же к его рукам чужих денег, вроде, не прилипло
Хорош и Ле Турне, потомственный моряк, вставил пару фраз господин неопределенного возраста, к тому же не толстый и не тонкий. Это он реорганизовал наш флот в Тулоне после изгнания из него роялистов и, тем самым, заслужил место в Директории
И Ле Турне и Левельер-Лепо и Рюбель будут всего лишь пешками в руках Барраса и его приспешников, не сдержал обета молчания Луи Тюрро.
Зато Лазар Карно ему спуску не даст, возразил самый высокий и молчаливый господин. Он честен, последовательно революционен и наделен разнообразными талантами: инженер, написавший труд «Опыт о машинах», финансист, составивший мемуар об их пополнении в государственной казне, создатель 14 армий по всему периметру Франции и разработчик почти всех наших военных операций. В качестве комиссара был в Пиринейской и Северной армиях, которые при нем одержали важнейшие победы. И этот деловой человек еще пишет стихи!
Вот они с Баррасом друг друга и скушают! опять встрял Тюрро. Или их обоих арестует какой-нибудь очень успешный генерал. Их у нас сейчас много развелось.
Успешных не так и много, сказал мэр. Я слышал лишь о Пишегрю, завоевавшим Голландию.
Реально ее завоевали генералы Моро и Журдан, которыми командовал Пишегрю, вновь авторитетно сказал молчун. К тому же в этом году Рейнско-Мозельская армия под командованием Пишегрю по всем параметрам уступила австрийцам.
Мой сын служил как раз в этой армии и попал в итоге в плен, вклинилась в мужской разговор жена Луи Тюрро.
В плену люди часто умирают, сказал бывший молчун. Поэтому Вам, Франсуаза, стоит поставить свечку в храме за здоровье фельдмаршала Вурмзера
Глава восьмая. Без женщин жить на свете можно, но
С того дня Антон стал регулярно посещать салонные «четверги» у Брока и вскоре перезнакомился со всеми завсегдатаями. Светские разговоры давались ему легко: ведь к ним его собственно и готовили мать с отцом и институтские преподаватели. Он к тому же очень оживил своим присутствием этот узкий мирок городских обывателей, так как вовсю стал использовать анекдоты и прибаутки двадцать первого века (само собой, в видоизмененном виде). Да и суждения его о текущей политике показались равьерской публике хоть и оригинальными, но довольно точными.
Надо ли говорить, что дамы проявляли к нему особое внимание. Те, что повзрослее, примеряли его к своим незамужним дочуркам, находя в итоге, что он очень хорош собой, но, увы, долго еще будет беден. Дамы в возрасте «около тридцати» примерили уже к себе и, в зависимости от степени их скромности, заключали: «Если бы он обратил на меня внимание» или «Идеальный кандидат в любовники» или даже «Я отдалась бы ему в любой момент!». Антон тоже приглядывался к этим дамам (глупо бороться со своим темпераментом), замечая их повышенный к себе интерес, и теперь решал в уме задачу из пяти неизвестных. «Прибрать к рукам недавно овдовевшую и прехорошенькую Флору? Но у нее многочисленная и очень настырная роднявмиг оженят, а мне того не надо. Пойти навстречу пожирающей меня глазами Розали? Но это будет, пожалуй, подобие Риты Гомешчур меня, чур! Прокрасться в будуар к Летиции? Сойдет с рук несколько раз, а потом мэру кто-то донесети грянет жуткий скандал! Покуситься на Луизу, чей муж служит в Пиринейской армии? Явно некрасивый поступок, хоть в глазах дам и простительный. Пойти на приступ молчаливой старой девы Констанции? Долгонько может получиться, отвыкла девонька от кавалеров, ожесточилась против кобелей А если поступить подобно Печорину: волочиться на виду за одной, а шастать втихаря к другой? Еще лучше посещать всех названных особ по очереди, сбивая возможных наблюдателей с толку»