Это значит, что вам следует еще и еще раз побывать на Оторио, ответил Шаддам. Тогда вы сможете в полной мере оценить величие наследия Коррино.
Лето почувствовал, что его все же вовлекли в придворную игру, но постарался сделать так, чтобы не выглядеть заурядным льстецом.
Благодарю вас за все, что вы для меня сделали, сир. Дом Атрейдесов стал намного сильнее благодаря вашему великодушию.
Шаддам изобразил притворную скромность.
Прошло так много лет после того прискорбного нападения на корабль тлейлаксу на борту лайнера Гильдии и конфискационного суда.
Суда, который я выиграл.
Вы были полностью оправданы, это так. Честно говоря, я и в тот момент не верил в справедливость обвинений. Подобные изменнические действия не в духе Дома Атрейдесов, и я очень доволен, что с тех пор вы правили планетой с достойной уравновешенностью и без потрясений.
Подошел граф Фенринг и холодно кивнул герцогу. У него были свои счеты с Лето.
Ваши дела идут хорошо после того несчастья, хм-м? Ну если не считать некоторых неурядиц между Икацем и Грумманом в войне ассасинов. Хм-м-ах. Такие неприятности могут плохо отразиться на вашем положении в Ландсрааде. Он вел себя как учитель, журящий нерадивого ученика. Вы обладаете большим потенциалом, герцог Атрейдес. Я, эх-х-хм-м, давно слежу за вами.
Другие аристократы с нетерпением ждали своей очереди, но Лето посчитал необходимым заявить о подозрительном человеке с передатчиком, которого он видел на улице. Он обратился к Императору:
Сир, мне пришлось стать свидетелем некоего происшествия. Возможно, это важно, хотя я могу и ошибиться.
Шаддам уже обратил взор на толпу нетерпеливых визитеров, и Фенринг ненавязчиво, но твердо отвел Лето в сторону.
Если вы хотите попросить Императора о каких-либо привилегиях, то сейчас не время. Я могу посоветовать
Лето покачал головой.
Я не собираюсь ни о чем просить, я хочу сообщить о вещи, которая не на шутку меня встревожила. Мы с вами оба, граф Фенринг, сталкивались с изменой и наемными убийцами. Бдительность никогда не бывает лишней.
Он вкратце рассказал графу о том, что увидел.
Фенринг щелкнул пальцами сардаукару, стоявшему поблизости неподвижно, как статуя.
Полковник-баши, послушайте, что вам скажет герцог Атрейдес. Это может потребовать расследования.
Взгляд сардаукара был таким напряженным, словно он пытался слой за слоем содрать с Лето кожу, пока выслушивал его историю. Когда герцог закончил свой рассказ, баши, помолчав, произнес:
Как я понимаю, у вас нет никаких причин лгать или сеять панику, герцог Лето Атрейдес. Я расследую этот инцидент.
Коротко кивнув, полковник зашагал прочь.
Положившись на добросовестность сардаукара, Лето успокоился и принялся наблюдать толпу. Приемная зала была уставлена голографическими стендами с экспонатами, относительно которых голосовые гиды давали самые подробные исторические сведения: накидка Императора Хассика II; плеть Ильнода, которой он свободно пользовался все время своего двухнедельного царствования; украшенная каменьями тиара первой жены Шаддама, леди Анирул. Лето был хорошо знаком с ней, ибо именно Анирул вызвала Джессику на Кайтэйн на последнем месяце ее беременности Полом.
Джессика обладала столь многими драгоценными навыками сестры Бинэ Гессерит, что все они просто не могли уместиться в голове Лето. Герцог знал только одно: он любил Джессику и верил в ее взаимную любовь. Они были вместе уже почти двадцать лет, и она принимала свою роль официальной наложницы, а не законной супруги. Таков выбор Империине Лето.
Она была сестрой Бинэ Гессерит и хорошо послужила Ордену, произнес женский голос рядом с Лето. Я имею в виду леди Анирул.
Лето повернул голову, увидел старуху в неприметной черной одежде и нахмурился.
Я вижу, Император нигде не расстается со своими Вещающими Истину.
На таких мероприятиях, как это, сама атмосфера сгущается от лжи так, что может задушить любого. С этими словами Преподобная Мать Мохайем окинула Лето странным взглядом, и герцогу показалось, что она смотрит на него сквозь стену из сокровенного знания о всей его жизни.
Лето, мягко говоря, недолюбливал эту старую ведьму. Он хорошо помнил, как она представила ему юную Джессику и настояла на том, что он должен принять ее в качестве наложницы. За это он терпеть не мог Мохайем, хотя, надо сказать правду, Джессика сумела растопить его сердце. Тем не менее он все равно не доверял Бинэ Гессерит и их тайным планам.
Как себя чувствует Джессика? продолжила Мохайем. Старая карга из Бинэ Гессерит действительно могла читать мысли по малейшим нюансам выражения глаз и лица. Впрочем, Джессика тоже в совершенстве владела этим навыком.
Она прекрасно чувствует себя на Каладане.
Естественно, она не пожелала лететь на Оторио. Наложница знает свое место, а сестра Ордена тем более понимает такие простые истины. Мы сделали правильный выбор, направив ее к вам. Мохайем шумно потянула воздух носом и сменила тему: Как дела у вашего сына? Голос ее сочился ядом, что заставило Лето насторожиться.
Мой сын заговорил Лето, но тут же уточнил: Мой наследник преуспевает во всех сферах. Очень скоро я начну учить его важнейшим имперским обязанностям.
Таким, как эта?
Да, таким, как эта. Император пригласил меня посещать Оторио, и, возможно, в следующий раз я привезу с собой Пола, чтобы и он познакомился с музейным комплексом.
Она пробуравила Лето проницательным взглядом.
Скоро он вступит в брачный возраст. Орден сестер может оказать свою помощь.
Лето насторожился, но ответил уклончиво:
Мне нет нужды вовлекать сестер в мои семейные дела.
Улыбка Мохайем казалась не более теплой, чем ледяная полярная шапка.
Но в благородных Домах все семейные дела важны для Империи.
Лето окинул Мохайем тяжелым взглядом; шум вокруг усилился.
Мой отец учил меня, что первой обязанностью герцога является безопасность его народа. Я, прежде всего, герцог Каладана.
Увидев в толпе знакомое лицо эрцгерцога Икаца, Лето воспользовался этим как предлогом, чтобы покинуть общество ледяной Преподобной Матери Мохайем. Он извинился и направился к эрцгерцогу, подавляя раздражение, которое вызывала у него эта старуха своим неуемным любопытством.
Арманд Икац в обществе четырех других аристократов, с которыми он увлеченно о чем-то беседовал, стоял возле стенда с золотым императорским кинжалом, принадлежавшим Файкану Батлеру, участнику Битвы при Коррине. Происхождение этого кинжала оставалось неясным, но Шаддам тем не менее сделал его главным предметом экспозиции.
Лето остановился и прислушался к приглушенным голосам этих людей.
Содружество благородных.
Похожий на птицу человек с густыми пышными усами насмешливо произнес:
О развале Империи болтают уже не первое столетие, но Империя стоит себе как ни в чем не бывало.
Что ты говоришь, Атикк? Тебе не кажется, что твои владения будут процветать лучше, если ты будешь править независимо? Или тебе нравится платить десятину и прочие налоги на такие смехотворные «нужды», как этот грандиозный музей? Гости сдвинулись еще теснее.
Заговорил Арманд Икац:
Этот музей показывает, чего Коррино добились за десять тысяч лет. Он окинул взглядом экспозицию. Надо сказать, немногого.
Первый из говоривших, лорд Атикк, пробормотал:
Никто не сможет разрушить Империю. Она навсегда останется, чтобы служить темой скучных сплетен.
Один из собеседников увидел Лето и дал знак остальным. Все немедленно прекратили разговор. Лицо Икаца засветилось радостной улыбкой.
Лето Атрейдес! Старый дружище!
Эрцгерцог представил Лето своим собеседникам, которые почувствовали себя неловко. Лето, переваривая услышанное, хранил на лице совершенно бесстрастное выражение. Слухи о Содружестве благородных казались маловероятными, особенно здесь, в эпицентре торжества мощи десятитысячелетней Империи.
Лето без улыбки произнес:
Я прибыл сюда, чтобы насладиться славой Падишах-Императора.
Атикк фыркнул, окинув Лето презрительно-оценивающим взглядом.
Вот как? А не для того ли, чтобы расширить рынок сбыта каладанских наркотиков?