Спартанскую обстановку комнаты скрашивают только несколько пестрых плакатов с обнаженными девицами на стенах и висящий в кожаных ножнах двуручный топор с лезвиями причудливой формы. Даже не знаю, кто его заказал. У кого могло на это ума хватить? Когда разбирали огромную кучу заказа, мне эта вещица приглянулась, и я ее сразу же заграбастал. Пользоваться я им особо-то и не умею, тем более что он тяжеловат для меня. Не дотягиваю силенками до викингов, махавших в древности такими железками. По мне, автомат проще. И веса меньше, и эффект побольше будет.
Постанывая от пульсирующей в голове боли, сбрасываю прямо на пол тяжелый бронежилет и падаю на жесткую кровать, накрытую пестрым матрасом.
Усталость и длительное нервное напряжение почти сразу отправляют меня в страну сна, полную скачущих тушканчиков и безголовых мужиков с трезубцами в руках.
ГЛАВА 3
Здесь закат даже стыдно таким хорошим словом назвать. Учитывая, что вокруг все серое - и скалы, и небо, - момент захода солнца больше похож на набрасывание замусоленной рваной тряпки на пыльную и тусклую лампу. Становится чуть темнее и как бы еще серее. Здесь и приличной темноты-то по ночам не бывает. Как только садится солнце, сразу же выпрыгивает еще более мерзкая луна, похожая на гнилой кусок сыра, обкусанный мышами.
Я стою на вершине Западного бастиона. У самого краешка стены, чувствуя пальцами ног даже сквозь подошву тяжелых ботинок каменную грань.
Я провожаю солнце.
Пусть оно мне и чужое, но нет никакой уверенности, что я его еще увижу. Неизвестно, что решат гномы. Чем мы заплатим за гибель их сородичей?
Жизнью?
Налетает холодный ночной ветер и теребит волосы. Жуть как не люблю стричься. Поэтому и ношу волосы, затянутые в хвост длиной до лопаток. Это служит поводом для частых шуток окружающих. Малыш, например, Маклаудом иногда величает. Но я не обидчивый... Да и нельзя особо обижаться на людей, которые прикрывают твою спину. А здесь это ох как нужно. Наша сила в сплоченности. Если бы не Мичман, сумевший организовать нас и научить держать оружие, мы бы передохли в первый же месяц. Атак, можно сказать, количество смертей было минимальным. Артур, Света и Джейсон. Три человека. Их лица калейдоскопом мелькают перед глазами, на миг заслоняя серые горы. Хорошие ребята были... Были...
То ли воспоминания, то ли налетевший ветер выгоняют одинокую слезу. Она скользит по небритой щеке и уже готова спрятаться в усах. Быстро вытираю ее и опасливо оглядываюсь. Вот еще не хватало, чтобы меня увидели в таком состоянии.
Наконец солнце грязным тазиком скрылось за цепью гор, опоясывающих Пустошь. Наступили серые сумерки, разгоняемые лишь луной. Местная ночь.
Подняв голову вверх, пытаюсь увидеть звезды. До сих пор мне это ни разу не удавалось. Такое впечатление, что их здесь нет. Такого конечно не может быть, но сквозь пятнистую завесу вечных туч мы еще ни разу не видели чистого неба.
- Вить, - просыпается рация на груди.
- Да, - отвечаю я, еще раз вытерев глаза, как будто меня можно увидеть с помощью рации. Ухмыльнувшись своей глупой мысли, отдергиваю руку. - Что?
- Приехали.
Приехали, значит...
Вот сейчас все и решится. Рация не смогла скрыть волнение, сквозившее в голосе Стаса. Самое страшное сейчас - это неопределенность и ожидание.
Спускаясь по лестнице, слышу гул открывающихся Южных ворот. Значит, мне туда. Моя судьба сегодня там.
Цитадель представляет собой усеченную пирамиду, в основании которой лежит квадрат, каждая сторона которого около двухсот метров. По углам квадрата находятся бастионы, выступающие из стен на пару метров. Высота наклонных стен с пятиэтажку будет. Мишка говорит, что меньше, но, скорее всего, ошибается. Мне, пять лет прожившему на пятом этаже, виднее. Бастионы чуть выше.