Гомосексуалисты льнут друг к дружке. А Руссо и Бодлер взирают на это действо изза кулис.
Строфа
Утро застало Шейду за купанием. Из своей темницы Хилл внимательно следил, куда упали вилы.
Остатки припасов и воды он прикончил еще до рассвета, пока мучительница спала. Пока она купалась, успел заново перевязать ребра. Рюкзак решил не братьнет смысла. Снял с ремня пустую флягу; контейнеры, а рацию выкинул давнымдавно. Все равно проку от нее никакого. Центр ГС на Первобытной планете состоял из одного человека, модульного блокпоста и «мотылька», которого Хилл позаимствовал для миссии.
Надежды, что Шейда начнет игру как обычно, не оправдались. Великанша достала узника из клетки и с высоты своего гренадерского роста швырнула на середину озера.
Удар пришелся на левый бок. Хилл едва не потерял сознание от боли. Оттолкнувшись от дна, он сбросил ботинки и, вынырнув на поверхность, отчаянно погреб к противоположному берегуведь именно этого ждала Шейда. Расчет оказался верен. От се довольного смеха закладывало уши. В следующий миг могучая рука ухватила его за шиворот и снова закинула в воду. На сей раз он всплыл спиной вверх, как утопленник, в надежде показать, что не приспособлен для таких игр. Если продолжать в том же духе, «игрушка» простонапросто умрет
Шейда разгадала посыл, а может, ей наскучила забава. Так или иначе, она выловила полумертвого пловца из воды и положила на поросший травой берег Он распластался на правом боку, тяжело дыша. Неподалеку, в густых зарослях, виднелись вилы. Похожие попадались в руинах местных деревень во время подготовки к миссии. Обычно их венчал длинный деревянный штырь, чтобы цеплять к запряженным в плуг волам. У «гребня» Шейды никакого штыря не былонаверное, сломался.
Передышка получилась короткой. Большой палец у же вовсю подталкивал недавнего пловца. Он распластался у ее ног, еле сдерживаясь, чтобы не припасть к ним губами. Шейда радостно захохотала и вновь шевельнула пальцем. Хилл вскочил и бросился бежать в сторону леса, хотя умом понималне успеет. Так и случилось. Правая нога великанши преградила ему путь. Он рухнул как подкошенный, борясь с желанием раболепно подчиниться. Нет, билось в голове, эту шлюху ты должен прикончить, пока она не прикончила тебя! Собравшись с силами, он встал и помчался на равнину, на бегу считая шаги. Бахправая нога вновь перекрыла дорогу. Но Хилл дернулся в сторону; смягчив удар. Потом снова побежал, кропотливо высчитывая шаги. На тот же счет Шейда выставила ногу.
Хилл мчался по равнине. Не переставая считать, метался вдоль озера, раздираемый противоречивыми желаниями продолжить игру и поскорей добраться до вил, чтобы положить конец кошмару.
Но мало просто подобрать вилы. Надо сделать это вовремя.
Шейда хохотала без остановки. Потревоженные птицы слетели с крон и в испуге носились по небу. Хилл отчетливо их видел, когда в шестой раз подряд рухнул навзничь. Он тщательно отмерил три последних «хода», четвертый приведет его к «гребню».
Хилл лежал, тяжело дыша. Шейда опустилась рядом на корточки. Коленидва гранитных вала, соскибутоны диких роз. Волосы черными грозовыми ту чами обрамляют лицо.
Хилл вскочил и ринулся за «гребнем», тщательно выверяя каждый шаг. Подошвы носков стерлись, голые ступни кровоточили. Но он словно не чувствовал, подбираясь все ближе к заветной цели. Позади содрогнулась земляШейда снова вступила в игру. Хилл бежал, не меняя скорости, а когда до вил осталось несколько метров, удвоил темп. Подхватив вилы, поставил их зубьями вверх. Шейда уже занесла ногу, готовясь обрушить на тропу свой могучий вес. Хилл не дрогнул, в последний момент выпустил рукоять и метнулся в сторону.
ХРЯСЬ!
От оглушительного вопля птицы разлетелись прочь. Озеро покрылось мелкой рябью. Шейда с грохотом плюхнулась на землю и, задрав правую ногу, с криком вытащила из пятки острые зубья. Хилл собрался, понимая: еще секунда, и вилы полетят в него. Однако вышло иначе. Шейда отложила «гребень» и мрачно покосилась на беглеца. Тот не мешкая бросился наутек.
Антистрофа
Беги. Норман, беги.
Без оглядки уносись прочь.
Беги от кошмаров прошлого и терзаний будущего.
Беги от матери, родившей тебя: от матери, забывшей тебя.
Беги. Норман, беги.
Мчись во весь опор!
Строфа
Добежав до густого леса, обрамлявшего реку. Хилл нырнул в прохладный сумрак. Остановился у самой воды. Ноги не слушались, словно ходули, пятки кровоточили. Хилл растянулся на берегу перевести дух.
Но в следующий миг вскочил от грохота за спиной.
И стал ждать следующего шага. Спустя минуту он раздался, слабый, почти неслышный. Отлично. Шейда здорово хромала. Значит, есть шанс добраться до хребта и отыскать «веслих».
Хилл ступил в реку и, когда вода дошла до груди, поплыл. Руки от боли не слушались, но он упрямо греб к другому берегу. С трудом выбрался на сушу и распластался лицом вниз, жадно втягивая свежий утренний воздух, который громкими всхлипами рвался наружу. Громовой раскат тяжелой поступи заставил его подскочить. Забыв про окровавленные ноги, он поспешил в лес. Оттуда бегом на равнину. Впереди уже маячил знакомый хребет. Утес, с которого Хилл совсем недавно обозревал окрестности, ярко вырисовывался на фоне зеленого склона. «Туда, скорее».стучало в мозгу.
За спиной затрещали деревья. Шейда вломилась в лес. Раздался пронзительный вопль, но Хилл не обернулся. Звери повыскакивали из нор и наперегонки бросились в горы. Беглец совсем выбился из сил и едва не упал от очередной могучей встряски. За ней через какоето время последовала вторая, слабее.
Внезапно свет заслонила гигантская тень. Равнину накрыли очертания огромной головы и плеч. Солнце низко сияло в небе, поэтому тень получилась длинной; Шейда попрежнему отставала.
Утес стремительно приближался. Хилл мчался, не чувствуя под собой ног. не обращая внимания на негодующий крик. Тень еще не достигла хребта, и трава у подножия купалась в ярком свете. Не сбавляя скорости. Хилл рыскал глазами по сторонам. Неподалеку, в зарослях тускло блеснул металл. «Веслих»! Схватив оружие, беглец метнулся вправо и стал взбираться на кустистый склон. Чтобы поразить мишень, нужно забраться как можно выше.
В следующий миг затылок обожгло горячее дыхание. Хилл обернулся, вскинул ствол и крепко уперся ногами в пологий уступ. Шейда нависла над ним во всем своем гигантском великолепии, заслонив утреннее небо. Волосы спадали грозовыми тучами, руки подняты, пальцы выгнулись как исполинские когти. На темном провале лица горели безжалостные, не ведающие пощады глаза. Давнымдавно Хилл видел, как маленькая девочка в припадке ярости сурово расправлялась с куклой. Сначала выдрала ей волосы, затем руки, потом схватила за ноги и методично колотила головой об пол, пока та не отлетела.
Дуло «веслиха» уставилось Шейде в лоб. Оставалось только спустить курок, но пальцы не подчинялись. Хилл беспомощно взирал на громадное, чарующее тело, вспоминал восхитительную игру. Какая шлюха в галактическом борделе может сравниться с такой всепоглощающей жестокостью? Какая обувь может восполнить примитивный диктат босой исполинской ноги?
С гневным воплем Шейда потянулась к добыче. Хилл направил ствол ей в шею, зажмурился и выстрелил.
Она ничком повалилась на склон. Все происходило очень медленно, и Хилл успел увернуться. Волосы разметались вокруг головы, погребая под собой кусты и деревья.
Хилл нарвал на берегу цветовсиних, желтых, оранжевых.и вплел их в пряди покойницы. Земля покраснела от крови, вытекающей из огромной раны на шее. Он просидел возле нее весь день. Вечером в последний раз поднялся по склону и перебрался на другую сторону гряды.
«Мотылек» уцелел; то ли Шейда о нем забыла, то ли пренебрегла. Хилл уселся за штурвал и взмыл в ночное небо. В вышине загорались звезды, отовсюду веяло покоем. Пойду я на гору мирровую и на холм фимиама
Внизу проплывала залитая звездным светом земля: поля, реки, холмы, поросшие цветами пригорки Теперь нужно продать пятьсот голов скота и забрать у Галактического совета обещанное вознаграждение. Хилл точно знал, как потратит деньги. Знал, как проведет остаток жизни. Он снова станет завсегдатаем борделей, еще большим, чем прежде. И, как приговоренный, будет искать ее призрак среди шлюх.