Хмурый, Бочка, Ниндзя и Волк вели себя шумно и развязнокак и полагается хозяевам жизни, они громко разговаривали, только иногда переходя на шепот, когда разговор заходил о вещах секретных и непредназначенных для чужих ушей, размахивали руками, матерились в голос, хлопали по попке официантку и время от времени бросали на окружающих грозные взгляды.
Те же, наоборот, делали вид, что грозной четверки в природе не существует и в сторону их столика не смотрели, как будто его и в природе не былоэтакий физический феноменстолик невидимка! Занятые своими проблемами, «авторитеты» появление деда, рядом с собой, пропустили. Зато не заметить его в дальнейшем было просто невозможно из-за его возмутительного поведения:
Ребята, погуляйте чуток, улыбнулся псих. Почему псих? да потому, что нормальный человек в здравом уме и твёрдой памяти к этой четверке с таким предложением не подошел, да и вообщене подошел бы.
Пацаны от такой наглости даже онемели на несколько секунд, но, к счастью, быстро взяли себя в руки.
Ты что, старый козел, начал привставать Ниндзяон, в свое время, долго занимался карате и кличку свою получил не с бухты-барахты. Давно в бубен не получал?! Думаешь старый, так можно беспредел творить!?
Друзья поддержали своего лидера нестройными матерками и демонстративными ударами кулаком о ладонь. По всему выходило, что дед сейчас свое получит. И, кстатибыло за что! Наехал на уважаемых людей, как каток на ромашкудолжен получить физическое замечание. Однако, дальнейший ход событий пошел по совершенно иному сценарию. Конец психологическому террору, направленному на бедного старика, который, по уже известной причинеявно больной на голову, оставался к нему совершенно равнодушен, как будто не понимал, какая опасность над ним нависла, положил сам же дед:
Сдриснули быстро, с-с-суки, не сказал, а как-то прошипел он таким низким голосом, что у всех уважаемых людей мурашки пошли по коже.
Ужас, который испытали Хмурый, Бочка, Ниндзя и Волк был запредельным, а ведь они были тертыми калачамиучаствовали не в одной уличной драке, когда и кастетом могло в голову прилететь, и ломиком, и перо в бок можно было получить, и ничеготруса не праздновали, а тут подишь ты будто дети малые в темном чулане. Чуть не обосрались. Друзья потом никогда не вспоминали об этом эпизоде, будто его и не было. А плацдарм пришлось оставитьбезумный старикашка водрузил на нем свой стяг.
Командор широко улыбнулся генералу и тот ответил ему такой же широкой неискренней улыбкой.
Присаживайтесь, Леонид Иванович, пригласил Шэф, показав глазами на стул слева от себя. Как самочувствие? участливо поинтересовался он, когда гость устроился за столом. Что-то с почками?
Прозвучи вопрос от кого-нибудь другого, генерал наверняка бы изумилсяо том, что у него позавчера пошли камни из почек, а процесс этот, грубо говорянеприятный, а мягко здесь не скажешь, знал только он сам, да врачи из госпиталя Службы. А весь медицинский персонал хорошо усвоил, что если распускать язык, то можно очень легко оного лишиться. Причем, не в переносном, а в самом что ни на есть прямом смысле этого слова.
Так что, со стороны «врачей-вредителей» утечки можно было не опасаться. Сам Леонид Иванович тоже никому постороннему на проблему не жаловался. Мог бы возникнуть закономерный вопросоткуда Шэф в курсе дела? Но, не возник. После всего того, что генерал узнал о Шэфе, его способности к дистанционной диагностике были таким пустяком, о котором не стоило и говорить.
Между прочим, старший помощник тоже обратил внимание на черные пятна в ауре генерала. Было понятно, что тот чем-то болен, просто, из-за отсутствия необходимых знаний, было непонятно чем именно. Денис сделал зарубку в памяти, что надо с этим вопросомдиагностикой по ауре, разобраться. Наверняка в будущем пригодится.
Сам он, облаченный в активированную шкиру в режиме невидимости, расположился между любимым руководителем и кадкой с каким-то чахлым растением типа пальма. Место было выбрано с таким расчетом, чтобы после отключения невидимости и появления старшего помощника, у стороннего наблюдателя, в роли которого на сей раз выступал генерал Раталин, сложилось полное впечатление, что Денис в кафе телепортировался, потому что никаких иных способов просочиться в это местомежду Шэфом и пальмой, незамеченным, не существовало.
Любому другому человеку, разумеется за исключением ОХРАНЯЕМОГО ЛИЦА, на вопрос о самочувствии генерал ответил бы в духе, что мол не дождетесь, но здесь был другой случай. Казалось бы не было ничего особенного в облике Шэфапожилой подтянутый мужчина, по виду отставник, коротающий свои дни на даче, выращивая помидоры, огурцы и прочие сельхозпродукты, но развязность и амикошонство в общении с ним казались такими же невозможными, как громкий пуск кишечных газов (пердеж) во время вручения верительных грамот английской королеве, или турецкому султану. В первом случае будет очень неудобно, а во втором могут и голову отрубить, к чертовой матери. Поэтому, Леонид Иванович ответил сдержанно и по существу:
Шли камни, но теперь все в порядке.
Берегите себя, улыбнулся командор. Вы нам очень нужны.
Улыбка была такой искренней, что генерал аж зубы стиснул от ненависти. Теперь это точно была ненавистьее ни с чем не спутаешьсильное чувство. И была эта ненависть ненавистью к самому себе. Генерал ненавидел себя за слабость, за то что боится этого, на первый взгляд, одинарного, ничем не примечательного старика. Казалось бы парадокс, как это ему! человеку за спиной которого стоит вся мощь Системы, одному из руководителей самой могущественной спецслужбы страны боятся какого-то старика! Да одно движение мизинцем и этого человека в пыль сотрут, так что и памяти не останется!
К сожалению, Леонид Иванович прекрасно осознавал, что ключевым словом в таком рассуждении было «казалось бы». На самом деле все было не так, как казалось. Генерал вполне допускал, что существо, известное ему под именем Шэф, можно уничтожить. Сложно, но можно. На снайперов надежды малопочувствует, уйдет, но вот отравить, если яд поднесет кто-то задействованный втемную, чтобы не фонил, или ракетой с самолета, или подорвать дистанционно, да мало ли еще какпопробовать можно. Но! Во-первых зачем? Что генерал Раталин выиграет от смерти Шэфа? ничего, а проиграет многое. А во-вторых, Леонид Иванович был почему-то уверен, что Шэф как-нибудь да выкрутится, а вот он нет, и станет его личным врагом. А вот этого он хотел меньше всего на свете. Вот такой коктейль из самых разнообразных чувств бурлил и играл в душе генерала.
А это вам, командор торжественно вручил ему несколько блистеров. Леонид Иванович облегченно вздохнул, как ему казалосьнезаметно. Он на каждой встрече боялся, что поставки закончатся, потому что, его ответные немногочисленные услуги, по большому счету, адекватными считаться никак не могли, а рычагов влияния не было. А это очень неустойчивая ситуация, когда тебе дают больше, чем получают взамен. В любой момент могут послать подальше, или же потребовать такое, что и назвать-то язык не повернется. Вот генерал и нервничал. Но, нервничал, как выяснилось, зряЛеонид Иванович был ценным кадром, чему было дано немедленное подтверждение.
Подержите в руке сколько сможете, с этими словами Шэф протянул генералу маленькую серебряную статуэтку, весьма примитивную на вид, напоминающую скульптуры каменного века, выполненные в стиле «без излишеств»: камень поменьшеголова, камень побольшетуловище, продолговатый каменьнога, ну и так далее.
Зачем? подозрительно осведомился Леонид Иванович, почувствовав, что фигурка стремительно нагревается.
Хочу вас подлечить немножко, улыбнулся командор.
Это генерал не смог подобрать нужное определение и остановился на слове «это», лечит!?
Нет, покачал головой Шэф, демонстрируя ему ауру, появившуюся вокруг аураметра. Диагностирует.
Диагностирует разочарованно протянул Леонид Иванович. Это и нас могут
Разумеется могут, подтвердил командор. Но! он сделал свою излюбленную паузу, добившись еще большего внимания от, и так внимательно слушающего его, генерала. Я покажу, он кивнул на статуэтку, специалистам, а они подберут нужные лекарства.