Пойдём отсюда, пока вон тот мужик от зависти не лопнул. Я кое-что тебе привёз.
Кейко неуверенно пожимает острыми плечами:
Не надо подарков, Ники-кун. Я и так
И слушать ничего не желаю, закатывает глаза Доминик. Подаркиэто моё личное и добровольное дело. Так? Ну и вот. Не понравитсявыбросишь. Или отдашь своей злюке-сестрице.
Молодой человек вкладывает ей в ладонь плитку прессованных сухофруктов и увлекает девушку за собой. Они покидают свалку, идут узким пыльным переулком, спотыкаются обо что-то в темноте. Доминик разражается фонтаном неизысканных ругательств, Кейко нервно смеётся.
Валите отсюда, чёртовы гуляки! откликается из-под груды мусора сонный голос.
Ты бы не спал на земле, приятель, нейтральным тоном советует Ники. Синий лёд
И резко смолкает, уворачиваясь от летящего булыжника.
Катись, умник! несётся из-под хлама. Какая разница, как подыхать!
Ники уже не слушает, быстрым шагом удаляется прочь. Кейко почти бежит за ним, то и дело оглядываясь назад. Догоняет, бережно касается локтя. Парень с грустной усмешкой обнимает её за плечи, целует в щёку.
Уведи меня куда-нибудь, Кей. Давай сбежим. Достали все.
Куда ты хочешь?
На секунду он задумывается, сбавляет шаг.
Две вещи никогда в жизни не видел: море и небо. Отведёшь?
Кейко грустно качает головой. В раскосых глазах читается испуг.
Нельзя. Там опасно для тебя.
Ники гладит щёку девушки, касается трубочки носового катетера.
Кей, мы ненадолго. Я знаю, что воздух не убивает сразу, если ты без защиты. Ты в безопасности, а за себя я не боюсь. Он делает паузу, видит нерешительность на лице Кейко и вкрадчиво тянет: Ну пойдё-ом Ответственность за последствия я беру на себя. Хорошо?
Он ни на миг не сомневается, что она исполнит его просьбу. Брату Советника Каро никто не отказывает. В этом секторе Третьего круга Азиляточно. Можно даже не прибегать к безотказно действующим словам, произносимым с лёгкой укоризной: «Ну ты же меня любишь?» Бабская фраза, но на влюблённых дурочек действует стопроцентно. Доминик Каро не раз в этом убеждался.
Кейко Дарэ Ка вежливо улыбается и протягивает ему руку.
Только ненадолго, Ники-кун, просит она. Ночью снаружи холоднее, чем под защитой Купола. Там ветер сильнее.
Вскоре они подходят к границе Азиля. Остаются за спиной редкие огни спящего Третьего круга. Земля суха и абсолютно безжизненна, под ботинками похрустывает подёрнутый инеем гравий. Доминик останавливается перед высоченной колонной одной из опор Купола, задирает голову и пытается рассмотреть в темноте границу между небом, привычным ему с рождения, и тем небом, которое он так хотел увидеть. Кейко ёжится от пронизывающего ветра, приплясывает рядом, дышит теплом в озябшие ладони.
Не вижу, разочарованно выдыхает Ники. Всё такое же.
Мы ещё не вышли из-под края. Осталось чуть-чуть, мягко говорит Кейко. Идём.
Ещё на триста метров прочь от города, и девушка останавливает Доминика.
Смотри теперь.
Ники ставит на землю коробку, которую взял с собой, плотнее запахивает куртку и всматривается в небо. Сперва довольно трудно рассмотреть что-то сквозь запылённый воздух, но постепенно Доминик начинает различать в вышине яркие светящиеся точки. Он вытирает слезящиеся от ветра и пыли глаза и снова вглядывается в темноту над головой.
Кей Я вижу! Искры над намиэто же звёзды!
Восторженный голос срывается, становится трудно дышать. Накатывает тошнота и головокружението ли от осознания того, какая бездна развернулась над ними, то ли от пребывания вне Азиля. Кейко быстро оказывается рядом, обнимает, старается удержать Ники на ногах.
Фух, я в порядке, в порядке! сопротивляется Доминик и снова задирает голову. Ну это же невозможно не хотеть увидеть! Ради этого стоит Уффф
Уходим, сухо отрезает девушка. Если тебе станет ещё хуже, я тебя не донесу.
На этот раз он не возражает и позволяет увести себя. Медленно бредёт, опираясь на хрупкое плечо Кейко, старается дышать размеренно и спокойно. Девушка хмурится. Что ей до того, что Ники уносит с собой целую бездну, полную звёзд. Больше всего Кейко Дарэ Ка боится, что её бесценный Ники-кун останется здесь, надышавшись ядовитого воздуха, а она, тщедушная девушка с самого дна Азиля, ничем не сможет ему помочь.
Доминик плохо помнит, как они с Кейко добрались до её дома. И как ему удалось убедить девушку, что он в порядке и дальше пойдёт один. Удалось жеи отлично. Хорошо, что именно сейчас её нет рядом. Слишком непривычно ощущение заботы. Оно делает его слабее и уязвимее, а именно сейчас необходимо быть собранным и серьёзным. Предстоит важный разговор, от которого зависит очень много.
Подъём в темноте на третий этаж по лестнице без перил занимает вечность. Ники бодрится, старается дышать ровнее, держать спину прямо. Ему кажется, что лёгкие превратились в громадные каменные глыбы, и каждый вдох и выдохэто попытки сдвинуть с места здоровенные булыжники. Ноет каждая мышца, кружится голова.
Последняя ступенька. Доминик делает шаг вперёд, протягивает руку и опирается о стену. Стоит с минуту, ждёт, когда немного успокоится частящий пульс. Прислушивается: в недрах высокого здания плачет ребёнок. Звук разносится эхом, множится, становится выше, переходя в нестерпимый, сверлящий череп визг.
Твою мать!!! орёт Доминик, стискивая ладонями виски.
Сползает по выщербленной стене в воняющем мочой углу, ловит ртом воздух. Где-то хлопает дверь, бьющийся в голове визг лопается, оставив тупую боль. Ники стонет, ругается сквозь зубы. В лабиринтах коридоров слышатся шагимужские, тяжёлые. Дежурные? Охрана? Случайных людей в этом здании не бывает.
Э-эй! зовёт Ники. Сюда!
Шаги на мгновение замирают, и Ники кричит снова. С удовлетворением отмечает: услышали, бегут. Теперь надо привести себя в порядок, напустить вид, подобающий отпрыску семьи Каро. Дышать ровнее.
Из темноты выныривают лучи тусклых фонарей, шарят по лицу Ники. Он поднимает руку, защищая глаза.
Свои, ворчит он. Повежливее!
Месье Каро? окликает его знакомый голос. Точно, охранники. Небывалое везение.
Помогите встать, распоряжается Доминик, стараясь придать голосу твёрдость.
Крепкие руки поднимают его, один из охранников подставляет плечо. Второму Доминик вручает коробку.
Проводите меня к Сирилю.
Да, месье Каро. Он будет рад вашему визиту.
С поддержкой передвигаться гораздо легче. Даже дышать становится проще. Ники следует по длинному коридору, рассматривая знакомые граффити в свете фонарей. «А некоторым из них больше ста лет», неожиданно вспоминает он.
Люди смертны, искусство вечно, думает Ники вслух.
О чём вы, месье Каро?
О том, что, когда мы все будем помирать от голода или эпидемии, надписи со стен будут смотреть, как корчатся венцы эволюции.
Охранник хмыкает, будто Доминик сказал что-то смешное. «Услышал забавные незнакомые слова», с раздражением понимает Ники и спрашивает у верзилы:
Ты читать-писать умеешь?
За него отвечает его до сих пор молчавший напарник:
А оно нам зачем? Кому нужна грамотность в Третьем круге? Мы тут с малолетства работаем по шестнадцать часов. Мозгами тяжести на фабрике не потаскаешь.
Что-то ты для фабрики слишком откормленный, язвит Ники. Или Сириль собственное производство открыл втайне от властей?
Две работыдве пайки, ровным голосом отвечает охранник и поудобнее перехватывает руку Доминика на своём плече.
Оставшийся путь они проделывают молча. Доминик больше смотрит под ноги или на покрытые надписями стены. Коридоры, лестничные пролёты, проходные брошенные квартиры Хорошо прячется Сириль. Мало того что в здание просто так не войтипопробуй ещё найди здесь нужное помещение. Сомнительно, что это возможно даже при свете дня.
Ещё один поворот, шаткий мостик над обрушившейся бетонной плитой. За нимнеприметная обшарпанная дверь. Площадку перед входом освещает на редкость яркий фонарь. Глухо лязгает металлический засов, дверь открывается. Охранники оставляют Доминика и возвращаются к патрулированию здания. Ники напускает на себя бодрый вид и переступает порог.