Я попыталась поднять ладонь
и движение моей руки резко остановилось.
Я добрую минуту таращилась на наручники прежде, чем реальность отложилась в моем сознании. Затем я посмотрела на свои лодыжки и обнаружила, что они перевязаны жёстким пластиком наподобие тех фиксаторов, которые используют в популярных полицейских реалити-шоу.
Откинувшись назад, я использовала свой вес, чтобы попытаться сдвинуть единственный предмет, на который я, кажется, могла повлиятьа именно пластиковый подлокотник. Когда тот остался прочно прикреплённым к двери, я снова взглянула на мужчину, заметив, как пристально он на меня смотрит.
Я перевела выражение его лица как безразличную озадаченность.
Он не попытался остановить меня, пока я продолжала испытывать границы своей подвижности. Все моё тело болело; я чувствовала себя так, будто у меня похмелье от текилы в сочетании с раскалывающей голову мигренью. Я чувствовала себя слабой, голодной, меня тошнило, голова слегка кружилась. Я также чувствовала себя странно уязвимой, даже под пахнущим собакой одеялом, которое кто-тонаверное, оннабросил на мои ноги и нижнюю часть туловища.
Я все ещё была одета в то же, в чем ходила на работу.
Моё горло болело. Мне безумно хотелось пить. Моя шея затекла от того, что я спала, привалившись к дверце машины. В приступе какой-то размытой паники я подумала о маме. Я снова завозилась с подлокотником на дверце, помедлив лишь тогда, когда головная боль расцвела жарче, заставляя меня замереть.
Я постаралась думать сквозь боль, задаваясь вопросом, сумею ли я воззвать к его здравому смыслу.
Я тебя слышу, проинформировал он меня ровным тоном. Он повернулся, уставившись на меня этими стекловидными глазами. Ты же знаешь это, верно?
Его слова встряхнули меня. Я забыла о немецком акценте.
Я также забыла его слова о том, что он видящий.
Он поёрзал на сиденье, словно ему было некомфортно.
Не заставляй меня снова тебя вырубать. Я предпочёл бы этого не делать. Нам нужно обсудить кое-какие вещи.
Я посмотрела в окна, подавляя глубинную панику.
Я увидела в своём сознании Джонапроблеск воспоминания о том, как он врезался в тот стол, опрокидывая его. Я слышала пистолетные выстрелы, слышала этого самого мужчину, ругавшегося на незнакомом языке у самого моего уха. Я помнила крики людей в закусочной. Я помнила, как Касс пыталась не дать этому мужчине утащить меня к двери. Перед моим мысленным взглядом мелькнуло лицо моей матери. Я представила её реакцию, когда полиция постучала в её дверь, когда пришёл хромающий и раненый Джон, сказав, что я исчезла, что меня разыскивают копы и Сдерживание Видящих.
Уставившись на проносившийся мимо пейзаж, покрытый дымкой океан за мужчиной на водительском сиденье, я осознала, как далеко от Сан-Франциско мы уже находились.
Может, в сорока минутах от границы с Орегоном, подтвердил он, взглянув на меня. Мне пришлось большую часть пути ехать по прибрежному шоссе, что нас замедлило. Здесь у них меньше пилотов. Посты с камерами отмечены на карте, их легче избегать.
Я моргнула. Обдумывая его слова, я попыталась уяснить их смысл. В конце концов, я покачала головой, отказываясь идти в том русле мысли, куда они меня направляли.
У моей матери суицидальные наклонности, сказала я, поворачиваясь к нему. Она пьёт, и у неё суицидальные наклонности.
Он не ответил. Он даже не посмотрел на меня.
Я не могу просто исчезнуть, сказала я. Не могу, понятно? В чем бы ни было дело, ты не можешь вот так просто выдернуть меня из моей жизни. Для тебя это может казаться ерундой, но от меня зависят люди. Я забочусь о своей матери. Я езжу к ней каждый день, чтобы удостовериться, что она в порядке, и
Я все это знаю, он перебил меня, не поворачиваясь и перемещая руки на рулевом колесе. Выражение его лица оставалось натянутым. Ты явно достаточно помнишь из случившегося в той закусочной, чтобы знать, что я ничего не могу поделать, Элли.
Я вздрогнула, когда он назвал меня по имени.
Его выражение сделалось более напряжённым, но он не отводил глаз от дороги.
Ты собираешься рассказать мне, что это такое? спросила я, когда он больше ничего не сказал. Ну то есть, ты явно меня похитил верно? Ты собираешься сказать мне, почему? в воцарившейся тишине я всматривалась в его лицо, кусая губу. Слушай. Я поняла, что ты видящий. Я это поняла. Но что бы там ни было, это бессмысленно. Я никогда и ничего не делала твоим людям. Я всегда поддерживала права видящих. Я никогда не была одним из тех людей, которые
Он издал тихий невесёлый смешок.
Это так поразило меня, что я заткнулась.
Я все ещё пыталась связно мыслить вопреки мысленному коктейлю из злости, паники и мигрени, когда он повернулся. Его глаза смотрели как два плоских камня.
Я сожалею по поводу твоей матери. Искренне сожалею. Но как я и сказал, я совершенно ничего не могу с этим поделать, он сделал странный грациозный жест одной рукой поверх рулевого колеса. Когда мы окажемся в безопасном месте, возможно, я смогу попытаться повлиять на ситуацию. Но прямо сейчас я никак не могу связаться с кем-нибудь, кто мог бы помочь твоей семье.
Я коснулась уха, ища свою гарнитуру, и он хмуро посмотрел в мою сторону.
Я выбросил её. Ещё до того, как мы выехали из города.
Что? я уставилась на него. Ты серьёзно? Это была зарегистрированная гарнитура. Меня за это могут оштрафовать не говоря уж о том, что это нелегально.
Он покачал головой, издавая странный щелкающий звук языком. Этот звук опять выражал своеобразный циничный юмор, словно он не мог поверить моим словам.
Он продолжил так, словно я ничего не говорила.
В ту же секунду, как я войду в Барьер, СКАРБ нас обнаружит, произнёс он лишённым эмоций голосом. Любая попытка коммуникации через гарнитуру также привлечёт к нам внимание властей. В любом случае нас заберут через считанные минуты. Нас разделят, наденут ошейники и засунут в секретную тюрьму Мирового Суда. Меня станут допрашивать и наверняка изобьют до смерти. Ты, скорее всего, окажешься в какой-нибудь лаборатории генетики по крайней мере, пока Шулеры тебя не вытащат, очередной ровный взгляд. Ни один из этих сценариев не поможет твоей матери, Элли.
И снова я вздрогнула, когда он назвал меня по имени.
Он продолжал наблюдать за мной, оценивая моё выражение этими стекловидными глазами.
С твоим братом, кажется, все в порядке. Физически, по крайней мере. Его допросит СКАРБ и, скорее всего, Национальная Безопасность но он человек, так что, скорее всего, они отпустят его после проведения сканирования, дабы убедиться, что ему ничего не было известно о твоём истинном расовом статусе. Они приставят к нему наблюдение, конечно же, но у них не будет оснований для его задержания, он сделал очередной грациозный жест. Ты несильно ему навредила. Он может помочь твоей матери.
Я впитала его слова.
Он определённо слишком много знал обо мне. Он слишком много знал о моей семье.
Я почувствовала, как кровь отливает от вен на моем лице, когда остальные его слова отложились в сознании. Не только та часть, где он говорит, что не собирается меня отпускать. Это все больше и больше казалось лишь деталью. Я попыталась осмыслить более обширные последствия того, что он сказал. Мой разум просто не мог об этом думать, не по-настоящему.
Выглянув в пыльные окна, я прокрутила в голове свои ограниченные варианты.
Мы ехали в тишине, пока я массировала запястья вокруг двух наручников. Я выглянула в окно, когда он проехал мимо фуры.
Через несколько минут мы миновали ещё одну фуру.
Я подумывала заорать, застучать по окнам, но чем больше я об этом думала, тем сильнее эта возможность казалась мне не только жалкой, но и опасной.
Солнце поднималось выше. Я видела чаек и пеликанов, рассекавших над бриллиантовыми узорами солнца, отражавшегося от волн. Страннее странного было смотреть на такой идеальный пейзаж, когда мои запястья были прикованы к машине незнакомца.
Когда я в следующий раз взглянула на видящего, он смотрел на моё голое бедро, которое выглядывало из-под уродливого серого одеяла. Увидев зарождавшийся в его глазах интенсивный взгляд, я убрала ногу, спрятав её обратно под грубой шерстью.
Я забыла все эти истории о видящих.
Нахмурившись, он отвёл взгляд.
Со мной ты в безопасности, Элисон, произнёс он.
Я тихо фыркнула. Ничего не могла с собой поделать.
Когда он наградил меня резким взглядом, я натянула отсутствующее выражение лица и уставилась в окно. В этот раз я смотрела через стекло со своей стороны машины, глядя на песчаные утёсы, которые выстроились вдоль дороги с моей стороны. Мои пальцы стискивали цепочку между металлическими браслетами. Я попыталась подумать, можно ли как-нибудь уговорить его снять наручники затем снова вспомнила, что он мог читать мои мысли.
Это буквально ограничивало мои варианты.
Да, нейтрально согласился он.
Я повернулась к нему лицом, подавив резкий укол злобы.
Ты действительно не собираешься говорить мне, зачем ты меня похитил? спросила я. Когда он не ответил, я уставилась на него, задышав тяжелее. Что? Ты какой-то религиозный фанатик вроде твоего приятеля в закусочной? Террорист? Один из тех независимых, которые хотят нацию видящих? все ещё ища на его лице реакцию, я прикусила губу, стараясь контролировать эмоции, которые усиливались с каждым вдохом. Я бл*дская официантка ты этого не заметил? Ты всерьёз думаешь, что кто-то хоть на секунду помедлит перед тем, как снести мне башку, чтобы добраться до тебя?
Он издал тот тихий щелкающий звук языком.
Я смотрела, как он делает это, внезапно поразившись тому, как чужеродно это звучало, и каким чужеродным выглядел он сам, когда делал это. Я где-то читала про язык видящих и про то, как они использовали язык жестов в дополнение к вербальному общению и телепатии. Меня снова поразило, что он на самом деле не человек, как бы он ни выглядел.
Я не знаю, услышал ли он, как я об этом думала, но его следующие слова сочились нетерпением.
Элисон, произнёс он. Тебе нужно будет контролировать свои эмоциональные реакции. Попытаться хотя бы, он взглянул мне в лицо. И с отрицанием тебе тоже нужно справиться.
Ты кто, бл*дь, такой? рявкнула я.
И вновь его лицо напряглось. Он покосился на меня, глаза смотрели жёстко.
Тебе было семь лет, когда я начал наблюдать за тобой.
Когда я издала сердитый звук, он перебил меня жёстким тоном.
Да. Это так, он снова сделал то пожимающее плечами движение рукой. Для этого есть термин. Однако это термин видящих. Для тебя он не будет иметь значения. Я не так много присутствовал здесь в физическом плане. Моя работа заключалась в том, чтобы присматривать за тобой. Помогать тебе оставаться скрытой, где это возможно, фыркнув, он наградил меня ровным взглядом. В последние два года это становилось все сложнее. Твоё поведение было эксцентричным. Вот почему я пришёл лично.
Эксцентричным? я уставилась на него. В каком это смысле моё поведение было «эксцентричным»?
Повернувшись, он посмотрел на меня и вскинул тёмную бровь. Его губы изогнулись в какой-то циничной усмешке.
Ты ранила девушку своего бывшего любовника, напомнил он мне. На публике. Разбитой бутылкой из-под вина, фыркнув, он посмотрел обратно на дорогу. Тебя арестовали, Элисон. Это я не мог прикрыть. Даже с нашими контактами в правоохранительных органах.
Я уставилась на него.
На мгновение я пыталась придумать, как это оспорить, и откуда ему вообще об этом известно. После ещё одной паузы я закрыла рот, покачав головой.
Я тебя не осуждаю, добавил он. Бросив на меня очередной взгляд искоса, он щёлкнул языком. В этот раз я услышала настоящее веселье. По правде говоря, этот поступок очень в духе видящих. Но ещё это было очень заметно. Слишком заметно.
Видящие часто наносят ножевые ранения людям? саркастично поинтересовалась я.
Когда дело касается супружеской неверности, да, и вновь он повернулся, посмотрев на меня этими кристальными глазами. Однако обычно мы чуть более радикальны.
Все ещё уставившись на него с неверием, я стиснула челюсти.
Раз ты видящий, разве ты не можешь заставить меня поверить во что угодно?
Он вновь повернулся, адресовав мне холодный взгляд.
Конечно, сказал он. Но с чего бы мне это делать? Ты же никто, сама сказала.
На это мне нечего было ответить. Повернувшись обратно к окну, я стиснула зубы, стараясь думать.
Он как-то назвал меня, сказала я. Тот парень в закусочной. Он назвал меня именем
Мост, да. Это твой титул.
Точно, повторила я. Мост. Так это что? Какой-то ваш миф? Типа штуки в духе Далай Ламы? когда он не ответил, я заговорила резче. Ты должен понимать, каким бл*дским безумием это звучит для меня. Ты видящий. Ты должен уметь хотя бы немножко поместить себя в мою шкуру, верно? Эмпатия идёт в комплекте?
Губы мужчины поджались в тонкую линию.
Я ждала, гадая, ответит ли он.
Он не ответил.
Подавив нетерпение, я покачала головой.
Ты говоришь как немец. Не думала, что видящие все ещё живут в Европе. Я думала, вы все в Азии, за исключением тех немногих, что работают напрямую на
Элисон, холодно перебил он, повернувшись ко мне. Просто прекрати.
Прекратить?
Он кивнул, не отрывая глаз от дороги.
Ты понимаешь это лучше, чем притворяешься. Это шок, он неопределённо показал на меня рукой. Может, отрицание. Ты знаешь правду. Твоя человеческая жизнь закончилась. Ты говоришь со мной, произносишь вещи, ошибочность или полу-правдивость которых прекрасно осознаешь. Ты пытаешься убедить себя, что это нереально, что ты не понимаешь. Лучше сохранять молчание. Позволить правде отложиться в сознании.
Я уставилась на него. Осознав, что в его словах присутствовала по крайней мере искорка правды, я стиснула зубы.
Когда он больше ничего не сказал, я издала прерывистый смешок.
Ладно, смотри, я перевернула руку, показывая ему более светлую кожу внутренней стороны руки. Я ткнула в букву H, вытатуированную черными чернилами на моей коже. Впаривай своё безумие кому-то другому, ладно? Меня тестировали. В буквальном смысле сотни раз. Меня удочерили, так что меня тестировали каждый раз при регистрации. Что бы ты ни пытался сделать, выставить меня каким-то сверх-видящим, якобы-Сайримном, я не горю желанием быть козлом отпущения за затеянный тобой переворот
Я умолкла, когда он задрал рукав на своей левой руке.