Я думала, ты противная выдала мне на третий день сказочно-войлочных отношений младшая из них.
М-да? я задумчиво почесала бровь мизинцем (остальные пальцы были в щелочи) и улыбнулась конопатой малявке. А теперь чего? Не думаешь?
Не-ет две тощие рыжие косицы с тряпочными завязками на концах задорно подпрыгнули, когда малявка мотнула головой. Ты это нормальная.
Уже хорошо, согласилась я, расправляя особо плотно сбившуюся шерсть на куске мешковины. А ненормальная бы что делала? Гонялась за вами по двору с кочергой наперевес и кусала всех за пятки?
Обе девчонки радостно захихикали. Вот, правильно, хорошая шутка всегда помогает разрядить атмосферу, а то меня подзадолбало, если честно, воевать с кухонной прислугой.
Хи-хи нет, эльфийские под э подружки не кусаются, прокомментировала наконец втораяпухленькая брюнеточка с большими, влажными, оленьими глазами в густых ресницах. Просто они ну важные всегда такие, словно если переспали с эльфом, то все, остальные теперь пыль у них под ногами и должны преклоняться. Нос дерут, а сами она махнула рукой и ойкнула, побежав догонять радостно ускакавший со стола клубок ниток.
Мы думали, что ты такая же, пояснила рыженькая, аккуратно, как я показала, натягивая край дерюги, чтобы мне было удобно раскладывать шерсть ровным слоем.
Сидишь за решеткой, на всех шархушей натравливаешь, ни поболтать не придешь вечером, ни чего еще.
А теперь чего? вздохнула я, мысленно выдав себе подзатыльник. Конечно, наглецов, что приходили на псарню поорать оскорбления, я бы и еще раз кобелюками шугнула, но ведь были и другие. А я, напуганная столь резкими переменами в судьбе и неизвестным будущим, растопырилась иголками, как та ехидна. Нет бы присмотреться к народу, попробовать контакты наладить Слава сказкам! Само оно как-то вышло, благодаря им.
А теперь вот все увиделиниче ты девка, не занозишься, ежели к тебе по-людски, вдруг басом сказали от двери, которая находилась у нас за спиной. Я резко обернулась
Глава 2
В дверях обнаружился дюжий конюх, дядька лет сорока, который пару раз мелькал недалеко от псарни, но никогда не подходил и не пытался со мной заговорить. Правда, я видела, как он морщился, слушая визгливые сентенции старшей прачкивот уж кто все никак не мог сладить с желанием поорать про мою шлюхину натуру, хотя раз за разом была вынуждена с воплем удирать от свирепо кидавшейся на ограду Найды.
Если с людьми по-людски, так они обычно тем же отвечают, со вздохом согласилась я и улыбнулась. Вы что-то хотели, господин Шуссерин?
Да какой я тебе господин, Шусс я, да и все. Я-тко вот спросить пришел, конюх степенно прошел к столу, за которым мы работали, и аккуратно выложил на него серое, довольно замурзанное нечто. Войлочное. Дырявое.
Такое дело потники да вальтрапы эти наш управляющий с юга получает, с оркских земель. И стоят они дорого. Понятное дело, господа что поновее приказывают брать, когда для них седлаешь, а эти чего ж? И не выкинутьгосподин Бросселин голову снимет, коли последней соломинки не досчитается, и в дело не пустить хоть бы и лакейским лошадкам. Сможешь чего-нить придумать, девонька?
Я задумчиво пощупала истончившиеся края дыры. Нахмурилась.
Тут ведь, девонька, дело-то такое, Шусс тоже провел огрубевшим от мозолей, но чистым пальцем по рваному краю. Заплатку не поставишь и шов не сделаешь, оно ведь под седлом, вмиг животине спину до крови изотрет. Ты это померкуй, которые еще годны подлатать, а ежели неттак, может, еще на что полезное пустишь, и себе чего-нить выкроишь.
Ничего не буду обещать, Шусс, но попробую, кивнула я. Мне самой интересно.
Конюх ушел обнадеженный, а мы с девчонками еще почти два часа возились вокруг стола и болтали. Сколько же я всего нового узнала, кроме обычных кухонных сплетен! Да и сплетни, если их внимательно выслушать и хорошо обдумать, тоже могут дать пищу для размышлений.
Удачно, что эти две трескотуши больше любили говорить, чем слушать, и моих коротких одобрительных хмыков, восторженных ахов и удивленных охов им вполне хватало для того, чтобы считать беседу приятной и содержательной.
Вот так все потихоньку начало налаживаться. Я даже Никитке нашла компаниюдвух девочек-близняшек чуть помладше него, веселых, шебутных и отчаянно добродушных. И что существенночистых.
Точнее, такими чистенькими они стали не без моего участия. Мама ихсовсем девчушка, едва шестнадцать ей было, ну никак не больше. Выдали девчонку из деревни замуж за герцогского солдата, а тот поселил жену в каморку при кухне, заделал детей и свалил куда-то с посольством. Точнее, он, может, и не рвался никуда от молодой жены и теплой кухни, но кто солдата спрашивает
Мурилла (ох, вот где родители с именем-то угадали!) оказалась очень тихой, спокойной, доброй и услужливой девочкой. И, естественно, кухонное бабье царство ее почти мгновенно заклевало. Спихнули на дурочку всю самую черную работу, ей и с детками понянчиться некогда былотак и таскались за материным подолом из одного самого грязного угла в другой. И вечно получали то тычок, то щипок от тех, у кого невольно путались под ногами.
Я пару раз посмотрела на это со стороны, поняла, что сама Мурилла никак за себя и за детей не заступается, и
Нет, воевать с бабами было бы неправильно. Только-только меня стали понемногу принимать хотя себя я в обиду все равно не давала, и это все уже усвоили. Шипение в спину притихло, но не исчезло совсем.
И в одно прекрасное утро я набралась наглости и попросила у метрессы Кунегордыстаршей кастеляншиеще одну помощницу в валяльню. Поскольку конюх Шусс вовсю расхваливал мое искусство и хвастался отремонтированными потниками, а в войлочные чувяки, сооруженные из обрезков и подшитые обрезками же кожи, обулась уже чуть ли не треть дворни, включая меня саму (единственные сапоги надо беречь!), просьба моя была благосклонно выслушана.
И к неудовольствию самых склочных кухонных баб-поломоекэту непрестижную и малооплачиваемую работу обычно поручали закоренелым неумехам да распустехамони лишились безотказной дуры, на которую можно было спихнуть самую противную часть своих обязанностей.
Это, конечно, породило новый виток шипения в спину, да только кто б их слушал. У меня как-то сама собой завелась репутация умной, воспитанной, достаточно скромной и не заносчивой, но в то же время способной дать отпор женщины и появились если не друзьято приятели и просто дружелюбно настроенные знакомые среди прислуги.
А Мосси и Квасси (господи, а я еще жалела соседскую девчонку, которую полоумные родители назвали Пенелопой при фамилии Кусько) были решительно усажены в корыто и отмыты до скрипа в тот же день, когда их робкая и немного испуганная мамочка переступила порог комнаты, выделенной нам под работу с войлоком.
На все мои команды она только хлопала ресницами и мелко кивала, ну я и развернулась.
И волосы близняшкам остригла почти под ноль, истребив тем самым незаконных мигрантов-паразитов. Кстати, от греха и чтобы девчушкам не было обидно, я и вертевшегося тут же Никитоса подвергла этой процедуре, попутно объясняя в ужасе застывшим помощницам пользу гигиены. Сошло за эльфийские секреты, которые я якобы разузнала, будучи где-то там.
Эльфийский след разом решил все сомнения и даже вызвал немного нездоровый энтузиазм. Оказывается, эльфы тутзаконодатели мод. Причем даром никому ничего не показывают и не подсказывают, их «секреты красоты и здоровья» стоят порядочных денег. Кстати, людей они считают грязными обезьянами и не скрывают этого. Ну с гигиеной тут действительно все грустно.
Мой авторитет мгновенно вознесся на недосягаемую высоту, девчонки готовы были смотреть мне в рот и, пожелай я, без раздумий уселись бы попами на муравейникесли оно для красоты! Уже второй раз с момента попадания эльфийская легенда пошла мне на пользуиначе черта лысого они стали бы меня слушать.
Я мысленно потерла лапкинадоело изо дня в день нюхать запах немытого тела и потных подмышек так что к вечеру мы дружно выскоблили самый большой чан, в котором замачивали шерсть, натаскали воды, щелока, растопили печь, заварили собранную девчатами за конюшней крапиву и приступили к священнодействию