Дж. С. АндрижескиЧёрный настрой
Информация о переводе:
Перевод: Rosland(https://vk.com/vmrosland)
Русификация обложки: Rosland
ПрологСны о смерти
Иногда я вижу сны в чужих сознанияхну, или так это ощущается.
Это происходило со мной с самого детства, хотя я не помню, чтобы думала об этом, во всяком случае, сознательно.
Всего лишь одна из тех маленьких странностей урождённых экстрасенсов, полагаю. Ночью мой разум странно блуждал, как будто вне моего контроля.
Этой ночью я не знала, в чьём сознании находилась.
Я не узнавала его и никоим образом не знала.
Я просто знала, что он бодрствует, а я сплю.
«Эй, это что такое?»спросил он, почти крича.
Он громко разговаривал с мужчиной, в чьём обществе находился, перекрикивая и наушники с шумоподавлением, и звук компрессора, работающего позади него. Взглянув на инженера, сидевшего на корточках на платформе рядомдородного мужика с сединой в козлиной бородке, чей толстый торс растягивал темно-синий комбинезонмужчина, чьё сознание я разделяла, показал на небо.
Ещё два темных объекта пронеслись над головой на его глазах.
«Это беспилотники? он нахмурился. Что здесь делают беспилотники?»
Пока что он насчитал их три штуки.
Помимо тяжёлого машинного оборудования, я не знала, где они находились. Небо заволокли тучи, но было жарко. Они потели, даже посреди ночи.
Другой мужчина, который все ещё руками и коленями опирался на платформу и всматривался в открытую панель ближайшей шумной машины, казалось, его не услышал. Поддев его металлическим носком ботинка, первый сумел привлечь его внимание. Его ботинок угодил инженеру как раз в самую натянутую часть его синего комбинезона, прямо в жировые отложения на талии.
Его голова резко вскинулась и повернулась.
«Какого черта, мужик? Я пытаюсь вытащить нас отсюда».
Ещё один тёмный объект промелькнул на фоне световой сигнализации.
«Вон! показал стоящий. Ты это видишь?»
Я его не знала, но узнала акцент. Определённо откуда-то с юга, недалеко от Мексиканского залива.
Теперь они оба стояли, глядя на небо с решетчатой платформы, а над ними просвистело ещё четыре штуки, все с разных направлений.
«Ага, выдохнул другой, хмурясь. Думаю, ты прав. Думаю, это беспилотники».
«Происходит что-то странное, громко сказал первый мужчина, перекрикивая звуки машин. Почему завод такой, черт подери, пустой? Они никогда прежде не опустошали это место для «инспекции».
«Мы все ещё здесь», заметил другой мужчина.
Они обменялись взглядами.
Поколебавшись ещё долю секунды, первый выдернул телефон из заднего кармана. Он нажал кнопку контактного номера своего босса и поднёс телефон к уху.
Как только он сделал это, в то же мгновение взрыв сотряс платформу, на которой стоял он и другой мужчина.
Я невольно ахнула где-то в его сознании.
Я ахнула, слыша крик стальных балок, видя, как корёжится металл.
Я смотрела, как два мужчины в панике инстинктивно тянут руки. Они схватились за железные перила, держась и шире расставляя ноги в ботинках. Первый мужчина потерял телефон. Я наблюдала, как разбивается экран, ударившись о край вышки и устремляясь вниз, к земле.
За первым взрывом последовал второй.
И третий.
Я ощутила своего рода сосущее давлениевоздух покидал лёгкие мужчин, кислород высасывался из пространства вокруг них, взлетая в небо над его головой.
Зародилось тяжёлое рокотание. Мой разум метнулся к драконам, крылатым огнедышащим созданиям, вздымавшимся из расплавленной земли. Я прислушивалась к этому рычащему монстру, вырывавшемуся из глубин, и страх взорвался во всем моем естестве.
«Я умру.
Я умру прямо здесь».
Это была последняя его мысль, которую я ощутила
* * *
А затем я оказалась в ином месте.
В отличие от отдалённой платформы со странным мужчиной, это место было интимно знакомым.
Как и его обитательница.
Я смотрела, как она извивается на столе с мягкой обивкой, доктора собрались вокруг неё, пристёгивая её запястья, её лодыжки. Крики эхом отражались от металла и стекла в комнате, и часть меня кричала вместе с ней, затерявшись в её муках и злости от бессилия.
Её светлые волосы сейчас были густыми и здоровыми, не тусклыми и редкими, какими они станут через несколько месяцев. В этот краткий, беглый момент они все ещё отражали её настоящуюгрива столь же дикая, как и её колотящие конечности и бьющееся сердце. Я смотрела, как она бодает одного из санитаров, подошедшего к ней со шприцем, разбивает стекло в его руках и покрывает кровью его пальцы там, где их порезали осколки.
Он ахнул, отстраняясь, сжимая окровавленные пальцы и пятясь от стола, наблюдал за ней со страхом, благоговейным трепетом, даже потрясением.
Она зашипела на него, удлинив клыки.
Она сожрала бы его сердце. Она бы высосала из него каждую унцию жизни.
Я знала её.
Я знала её каким-то образом.
Её боль ощущалась как моя собственная.
Любовь, страсть, смерть, кровьвсе это была она, но не она. Настоящая она и самозванка слились в одну. Она ненавидела. Любила. Жила. Умирала. Убивала. Создавала.
Она была всем, чем я хотела быть.
Она была всем, что я презирала.
Когда они набросили кожаный ремень на её шею, пристёгивая к лавке с мягкой обивкой, она закричала от ярости. Бессильное поражение заполнило её, понимание.
Она умрёт. Она никогда не вырвется из этого места.
Она закричала от гнева.
Часть меня кричала вместе с ней
* * *
Тёплые пальцы обхватили мой бок, привлекая меня ближе.
Эй, знакомый голос. Эй, дорогая расслабься. Расслабься, ilya все хорошо.
Я задыхалась. Я не могла дышать. Не могла видеть в темноте.
И все же я знала его. Его голос тянул меня назад, ещё более знакомый, чем мой собственный.
Это был Блэк. Блэк был здесь, со мной.
Он целовал меня, прижимая своё лицо к моему.
Ilya дорогая. Проснись, его голос манил меня, тёплый и мягкий, и Блэк поцеловал меня вновь. Проснись тебе снится сон.
Мой сердечный ритм медленно возвращался в норму.
Когда это случилось, я вспомнила, где я находилась.
Уставившись на потолок в темноте, я смотрела, как там пляшут огоньки от небоскрёбов снаружи.
Мы находились в высоком пентхаусе, но мы не были дома. Я знала это ещё до того, как взглянула на затемнённую комнату, чтобы подтвердить это себе, замечая длинное бюро отеля возле двери в ванную, незнакомую люстру из серебра и хрусталя над головой, абстрактную картину на стене. Мои глаза задержались на бледно-зелёном диване в углу у огромного окна, моей пустой чашке из-под чая рядом с ним и моей книге.
Вздохнув, я опустила голову обратно на подушку.
Блэк продолжал поглаживать меня по волосам, его свет был тёплым, успокаивающим.
Ни один из нас в последнее время не был умиротворённым в постели. Однако обычно это он меня будил, а не наоборот. В одни ночи он будил меня от паники. В другие ночи он просыпался в ярости. В некоторые из таких ночей он даже пугал меняно лишь до тех пор, пока мне не удавалось окончательно его разбудить.
Блэк провёл четыре недели в тюрьме строгого режима. Это оставило на нем шрамы.
По правде говоря, это оставило шрамы на нас обоих. Я только начинала признавать те шрамы, которые остались на мне. Дело не только в том, что Блэка похитили посреди проклятого полицейского расследования, и он исчез без следа. Дело не только в том, что меня там не было, что я понятия не имела, где он был, или что я едва не выжила из ума, пока его искала. Дело даже не в ужасающих историях, которые Блэк рассказывал о своём времени тамкак они надели на него ошейник и избивали его, как его насиловали и надругались над ним.
Дело даже не в чистом безумии того факта, что все это с ним сделали вампирычто я все ещё не могла осознать до конца.
Нет, это всего лишь факты. Хронология событий.
Проблема в том, что это сделало с нами с тех пор.
Я не чувствовала себя в безопасности.
Я знала, что Блэк тоже. Я знала, что он, наверное, беспокоился обо мне не меньше, чем я о нем.
Наблюдение за его изменениями причиняло мне больше боли, чем замечание этих изменений в себе. Я не винила Блэка в этих изменениях, но ощущала свою беспомощность. Образование психолога не помогало, пусть даже и первоклассное. Если уж на то пошло, от этого становилось только хуже, потому что нравилось мне это или нет, но мой разум невольно анализировал увиденное и делал выводы, что это могло означать.
Блэк в некоторой мере сделался отстранённым. Я понимала, что он усиленно старается быть рядом со мной. Я понимала, что он не хочет меня отсекать. Но некоторые вещи делали это почти невозможным, по крайней мере, в такой форме. Он неохотно терпел прикосновения, а это практически прямая противоположность того, каким он был до своего срока в тюрьме и этих лабораториях. Он хотел, чтобы я все время была с ним, но расстояние между нами оставалось.
В некоторой мере я чувствовала себя как никогда далёкой от него.
Но прежде всего Блэк сделался одержимым.
Он пообещал мне, что убьёт вампира, который сделал это с ним.
Он помешался на этом вампире сильнее остальныхмужчине по имени Брик, который насмехался над ним в той тюрьме, угрожал навредить ему, угрожал навредить мне, пудрил ему мозг. Брик заплатил охранникам, чтобы они использовали на нем ошейник, а потом смотрели в сторону, когда другие заключённые надругались над ним. Он шантажом принудил Блэка отправиться в ту лабораторию, где вампиров держали в плену.
Блэк ненавидел Брика почти до пугающей степени.
Казалось, он стер все свои обычные правила о средствах и способах достижения цели, лишь бы выследить его. По правде говоря, я начинала думать, что Блэк не успокоится, пока не сотрёт с лица земли всю вампирскую расу или не найдёт какого-то способа постоянно её сдерживать.
Я тоже понимала эти чувства.
Ну, насколько могласколько я могла додумать из того, что он позволял мне почувствовать, и что он рассказывал мне о том, где находился его разум после заточения.
Я знала, что Блэк смягчал для меня многое из того, что он перенёс в той тюрьме, несмотря на то, какими ужасными были его описания. Я знала, что он также смягчал рассказы о лабораториях, где его удерживали в тот же период. Он признавался, что там он тоже подвергался насилиюв основном от удерживаемых там вампиров, но также от учёных и охранного персонала учреждения. Его накачивали наркотиками, на нем экспериментировали от него кормились.
Человеческий персонал позволял своим питомцам-вампирам питаться от него.
Его также едва не убили.
Блэк не рассказывал мне эту часть. Я почувствовала это. Я почувствовала, как он кричал, звал меня из того пространства, даже через сдерживающий видящих ошейник, который они надели ему на шеюошейник, который должен был не дать мне почувствовать его.
Мысль об этом вернула мой сон, проблесками и вспышками.
Вспомнив женщину, вспомнив, как она извивалась на том столе с мягкой обивкой, я повернула голову, глядя на Блэка в темноте.
Его глаза встретились с моими, содержа в себе лёгкий кружок света, точно кошачьи.
Блэк настороженно наблюдал за мной, густые тени смешивались со светом от окон и заостряли его лицо с высокими скулами. Он был красив, невольно подумала я, наблюдая за его светлыми радужками, не отрывавшимися от меня. Это была хищная, почти звериная красота, особенно когда он не прятал её под одной из множества своих ролей. Я всегда считала его красивым, практически с первого мгновения нашей встречи, но чем дольше я его знала, тем более прекрасным он мне казался.
Его выражение смягчилось.
Я вновь поймала себя на мысли, что Блэк, должно быть, улавливает мои мыслии плохие, и хорошие. Опять-таки, едва ли это для него нехарактерно. Он не испытывал ни грамма угрызений совести, читая кого-либо в любое время, но особенно меня, и я не предпринимала попыток заслонить своё сознание.
Я кричала? спросила я у него.
Мой голос прозвучал спокойно вопреки сердцу, все ещё слишком часто бившемуся в груди.
Убрав ещё одну прядку волос с моего лица, Блэк улыбнулся.
Охереть как громко, сказал он, тихо усмехнувшись. Я думал, Ковбой вбежит сюда, размахивая пистолетом и думая, что я тебя убиваю, его губы заметно поджались в оранжевом свете горизонта за окном. Мы та ещё парочка, ты и я, слабое чувство вины отразилось в его голосе, когда он смягчился. Ты хотя бы никогда не вредишь мне во сне, док, пробормотал он.
Однако я не могла об этом думать. Не сейчас.
Я выглянула в окно, замечая горизонт.
Он был не тем, который я хотела бы видеть, по правде говоря. Это был не Сан-Франциско, и не вид на Бэй-Бридж из пентхауса Блэка на Калифорния-стрит. Вместо этого я смотрела на куда большее изобилие света с куда более высокой точки. Вдалеке светился Эмпайр-стейт-билдинг, его отчётливые линии подсвечивались драматичным красным, белым и синим.
Я сглотнула, вспомнив, что эти цвета призваны отдать дань памяти годовщине событий 11 сентября.
Я знала, почему мы приехали в Нью-Йорк. Я понимала мотивы Блэка.
Он сказал, что хочет заработать денег. Он сказал, что быстро заработать много денег ему будет намного проще в Нью-Йорке. Когда он объявил мне об этом, он объяснил, что заработок денегэто первая фаза, но он приступит и к другим.
Он будет выслеживать ресурсы Брика, наращивая собственные активы. Он загонит их в угол, загонит в подполье, направит на них лучи света и будет смотреть, как они разбегаются в стороны. Он использует свою нынешнюю компанию, чтобы преследовать их, и в то же время будет расширяться под защитой своих приятелей из Пентагона, деловых связей и черт знает кого ещё. Он усложнит им нападение на нас, сделав нас как можно более приметными.
Он хотел, чтобы мы были неприкасаемыми.
По крайней мере, ощущалось все именно так. Империя Блэка и его армия для убийств вампиров, а он управляет всем и прячет нас за обсидиановой стеной.
Часть с зарабатыванием денег для него была ерундой. Я знала, что он проделывал это прежде, так что для него с использованием экстрасенсорных способностей заработать несколько миллионова может, и миллиардна Уолл-стрит раз плюнуть. Он годами плавал в этом аквариуме с акулами.