Когда он закончил с подушкой, уже наступил обед. Солнце палило в полную силу, а значит, на поиски дерева уже не пойдешь. Ну и ладно.
Несколько раз сжал подушку, убедился, что получилось достаточно мягко. Пахнет морем, но здесь все имеет такой запах.
В доме было немного прохладнее, но тонкие стены не очень спасали от жары. Лин'ера сидела в углу, завернувшись в покрывало. На щеках играл нездоровый румянец. Похоже, у нее была повышенная температура. Миска с едой осталась не тронутой.
Человек вздохнул и положил матрас с подушкой рядом с ней. Девушка сразу напряглась, готовая защищаться.
Мужчина поднял миску и спокойно сказал:
Смерть от голода довольно мучительна, ты могла бы выбрать способ проще.
Она немного изменилась в лице.
Мне ничего от тебя не надо и уговаривать жить я тебя не собираюсь, человек набирал воду в чайник. Сейчас я сделаю тебе травяной отвар. Смотри, ты знаешь все эти травы, должна знать. Захочешь, выпьешь, и тебе станет легче, если не захочешьто я больше пытаться не буду.
Она следила за ним глазами, все так же настороженно, но уже без безумного утреннего страха.
Держи, поставил он кружку и шагнул назад. Надеюсь, мы поняли друг друга. И еще, не сиди на полу, тебе надо отдыхать.
«Я все-таки ее уговаривал» подумал он по дороге и чертыхнулся. Зачем он это делает? В конце концов, ее жизнь его никак не касается. Ладно, доживем до вечера и посмотрим тогда, что делать.
Она выпила отвар и немного поела. Это заставило его улыбнуться. Сейчас, спящая, она казалась еще более хрупкой и беззащитной. Черные длинные волосы были раскиданы по всей кровати.
«Все-таки легла на матрас, но подушку отбросила упрямый ребенок»
Он в последний раз посмотрел на свернутую калачиком девушку и вернулся к своим делам. Надо было убрать только принесенную из ручья пресную воду в прохладное место, защищенное от солнца. Драгоценную воду, позволяющую жить на этом острове.
Поздно вечером, он как обычно, вышел на террасу и сел в собственноручно сделанное кресло-качалку. Знакомые звуки обступили его. Мужчина закрыл глаза. «Спокойствие тело расслабляетсяоно больше ничего не весит» Остается лишь скрип дерева, шум моря, проникающий в самое сердце и журчащие потоки ветра.
Но было еще что-то, непривычное, щекочущее позвоночник и не позволяющее сознанию как обычно раствориться в легком соленом бризе. Что это? Брови нахмурились в поисках ответа.
Возможно, возможно ли, это ее дыхание?
На следующее утро нездорового румянца не было. Золотые глаза сверкали совсем по-новому. Но она боялась, все равно боялась.
Человек налил в большой таз чистой воды и поставил рядом с ней.
Тебе наверно давно хочется умыться. Я сейчас достану полотенце.
Он полез в шкаф, продолжая говорить:
Надо что-то придумать тебе с одеждой, кажется, у меня былоон замолчал. Да, я так и не смог не смог избавиться от него.
Девушка недоверчиво следила за ним из своего угла, как мужчина подошел к небольшому сундуку и с очень странным выражением лица достал из него сверток из тонкой пожелтевшей бумаги.
Никогда бы не подумал, что я когда-нибудь снова дотронусь до него. Ну ладнокриво ухмыльнулся он. Посмотрим, что скажет мое сердце.
Зашуршала бумага и в его руках оказалась что-то, буквально режущее глаза своим невероятно синим цветом. Человек судорожно вздохнул и встряхнул небесно-синюю ткань. Легкий женский сарафанчик взметнулся колоколом и расплескал свой глубокий цвет по всей комнате.
Он на секунду прикрыл глаза, а потом хмуро повесил сарафан на спинку стула:
Можешь, можешь одеть его.
Рука, почему то, никак не отрывалась от ткани. Материал так знакомо холодил ладонь.
Вот и все. Это было не трудно, решительно развернулся человек и достаточно взволнованно вышел из дома, чтобы можно было засомневаться в его последних словах.
Немного спустя, тонкая белая рука осторожно потянулась к невероятной синеве.
Все-таки, не стоило ворошить воспоминания, которые, как он наивно предполагал, были давно и глубоко зарыты в его сознание. Слишком много и слишком больно. Ну что ж, сам виноват, зачем сохранил этот чертов сарафан, принадлежавший когда-то той, о которой он больше не должен помнить.
Все. Хватит. Лучше взяться за работу.
Человек прошел в мастерскую и сел перед корягой. Сердце все еще билось часто-часто. Прикрыв глаза, он пытался нащупать внутри знакомую тишину. Постепенно, пульс начал успокаиваться.
Он открыл глаза и положил руки на кусок дерева, лежащий перед ним на подставке.
«Хм и что же из тебя получится, кем ты хочешь стать»
Несмотря на раздумья, в голове был только образ птицы. Как он не пытался представить что-то еще, птица все равно возвращалась к нему.
«А почему бы и нет»
Ладонь нащупала стамеску и полетела вслед за легким образом.
Неожиданно, посреди работы, в сознание начали проникать посторонние звуки. Они были совсем тихими, но незнакомыми, поэтому уши реагировали на них. Человек очнулся и прислушался, насторожась. Шаги? О, Господи, шаги.
Мужчина не смог сдержать смешоквсего лишь обычные шаги! Просто, он так давно их не слышал.
Руки вновь вернулись к работе. Около окна мелькнула тень, но человек сделал вид, что ничего не заметил. Спиной ощущался ее взгляд. Не отрываясь от коряги, он скосил глаза немного к окну. Там светились два золотистых глаза, осторожно заглядывающие в окошко снизу. Смешная черная макушка передвинулась, стараясь лучше рассмотреть мастерскую.
Он рассмеялся ее любопытству, не поворачиваясь к окну, и тут же раздался шорох и не громкие убегающие шаги.
«Хорошо, что она вышла из дома»
Почему такое теплое чувство внутри?
Постепенно из дерева начала вырываться распахивающая в полете крылья птица. Казалось, что ее выдернули из воздушного потока и замуровали в это дерево в тот самый миг, когда она неслась навстречу ветру, напрягая крылья и каждым пером ощущая движения ветра. Совсем как живая.
Человек отодвинулся от рабочего стола. На сегодня достаточно, он хорошо поработал. Разогнув уставшую спину, подошел к двери и распахнул ее. Яркий солнечный свет ослепил его. Он охнул и прикрыл глаза рукой. И вдруг, впереди, в жарком мареве, показался тонкий женский силуэт в голубом. Сердце остановилось.
А Алисиятихо шепнули непослушные губы забытое имя.
На мгновение его глаза испуганно расширились, но потом, привыкнув к свету, разглядели, что это не она, конечно, это не могла быть она.
«Глупец, спустя столько лет, ты все еще видишь ее, помнишь ее»
Он горько усмехнулся и снова поднял необычно усталые глаза. «Привыкай, теперь ты будешь видеть ее каждый день да еще это платье»
Впереди, на берегу, на фоне моря стояла девушка. Сарафан голубыми волнами обвивал стройные ноги. Темные волосы то взлетали, то опадали вместе с ветром, играющим с блестящими прядями. Такая нежная, такая легкая, рядом.
Человек отвернулся и пошел прочь от берега.
Ненадолго.
Как он ни старался не думать о ней, ничего не получалось. Не о той, далекой, а о лин'ере. О такой беззащитной и смешной. Почему то все, что она делала, вызывало у него улыбку.
Вчера он видел, как лин'ера играла с морскими волнами. Видимо она редко до этого бывала в человеческом обличье, поэтому многое для нее теперь было необычным и вызывало чистую незамутненную реакцию. Она улыбалась, когда убегала от набегающих на берег волн. Сначала от волны, а потом вслед за ней, к морю. Босые ножки оставляли легкие следы на песке. Каждый раз, когда волна догоняла ее, на лице девушки появлялась робкая нежная улыбка.
Он не мог, уже давно разучился так улыбаться. Светло и чисто.
Неожиданно девушка обернулась и заметила, что за ней наблюдают. Фигурка сразу поникла. На лицо вернулось испуганное и немного растерянное выражение.
Мужчина вздрогнул и отвернулся. Сколько же в ней страха.
Но после того случая, ее страх и настороженность стали постепенно уходить. После той ночи, когда он проснулся и заметил, что ее нет в доме. На берегу девушки тоже не было. Мужчина прошелся по пляжу в надежде найти следы, но ничего не обнаружил. А потом, по дороге домой, решил заглянуть в мастерскую и нашел ее там. Она сидела на полу, закрыв лицо руками. Под волной волос были видны вздрагивающие в плаче острые плечики.