- Тогда необходимо внедрить в позитронный мозг способность к взвешенному суждению.
- Вот именно. Мы начали производство модели ДжР, которая сможет судить о человеке, принимая во внимание пол, возраст, социальную и профессиональную принадлежность, ум, зрелость, общественную значимость и так далее.
- И как это повлияет на Три Закона?
- На Третий Закон - вообще никак. Даже самый ценный робот обязан разрушить себя ради самого ничтожного человека. Здесь ничего не изменится. Первого Закона это коснется, только если альтернативные действия в любом случае причинят вред. Тогда решение будет приниматься не только в зависимости от количества людей, но и, так сказать, их качества, при условии, конечно, что на это хватит времени, а основания для суждения будут достаточно вескими. Впрочем, такие ситуации довольно редки. Самым сильным изменениям подвергнется Второй Закон, поскольку любое потенциальное подчинение приказу будет включать в себя суждение о нем. Реакция робота замедлится, за исключением тех случаев, когда в силу вступит Первый Закон, зато исполнение приказа будет более осмысленным.
- Но способность судить о людях - вещь непростая.
- Вернее, крайне сложная. Необходимость сделать выбор замедляла реакцию наших первых двух моделей до полного паралича. В следующих моделях мы пытались исправить положение за счет увеличения мозговых связей - но при этом мозг становился слишком громоздким. Однако в нашей последней паре моделей, на мой взгляд, мы добились, чего хотели. Роботам теперь не обязательно сразу судить о достоинствах человека или оценивать его приказы. Вначале новые модели ведут себя как обычные роботы, то есть подчиняются любому приказанию, но одновременно они обучаются. Робот развивается, учится и взрослеет, совсем как ребенок, и поэтому сначала за ним необходим постоянный присмотр. Но по мере развития он станет все более и более достойным того, чтобы человеческое общество на Земле приняло его в свои ряды как полноправного члена.
- Это, несомненно, снимает возражения противников роботов.
- Нет, - сердито возразил Харриман. - Теперь они выдвигают новые претензии: им не нравится, что роботы способны к суждениям. Робот, говорят они, не имеет права классифицировать того или иного человека как личность низшего сорта. Отдавая предпочтение приказам некоего А перед приказами некоего Б, они тем самым считают Б менее ценным по сравнению с А и нарушают основные права человека.
- И как вы ответите на это?
- Никак. Я сдаюсь.
- Понимаю.
- Но это касается только меня лично. Потому-то я и обращаюсь к тебе, Джордж.
- Ко мне? - Голос Джорджа остался таким же ровным, лишь мягкое удивление прозвучало в нем. - Почему ко мне?
- Потому что ты не человек, - с нажимом произнес Харриман. - Я уже говорил тебе, что хочу видеть роботов партнерами людей, - вот и стань моим партнером.
Джордж Десять беспомощно, странно человеческим жестом развел руками.
- Что я могу сделать?
- Тебе, конечно, кажется, что ты ничего не можешь, Джордж. Ты создан совсем недавно, в сущности, ты еще дитя. Тебя специально не перегружали информацией - поэтому мне и приходится объяснять все так подробно, - чтобы оставить место для развития. Но твой интеллект будет развиваться и позволит тебе взглянуть на проблему с иной, не человеческой точки зрения. Там, где я не вижу выхода, ты можешь найти его.
- Мой мозг сконструирован людьми. Как он может быть нечеловеческим?
- Джордж, ты последняя модель серии ДжР. Твой мозг - наиболее сложный из всех, которые мы создавали когда-либо, в чем-то он устроен даже более тонко, чем у прежних огромных Машин. Он представляет собой открытую систему, и, несмотря на изначальное человекоподобие, эта система может развиваться - будет развиваться - в любом неожиданном направлении.