Мать! прохрипел Михалыч, кидаясь за шкатулкой.
Хрясь! сказала шкатулка, врезавшись в стену и разлетаясь на куски.
Ага! завопил тут же вылетевший из неё на свободу Лиховид.
Он моментально оценил обстановку и, парадируя царя-батюшку, вскинул руки к верху и между его кулаками тоже возникла цепочка ярких искр, только не зелёного, а нежно-розового цвета.
фрумкантельдосиндер продолжал ни на что, не обращая внимания Кощей.
И тут ему в тон завопил и древний колдун, но что-то уже настолько непотребное и нечеловеческое, что я даже и пытаться не буду вам это воспроизвести.
макобандурам! закончил торжествующе Кощей и опустил руки.
И все повалились на пол, осыпаемые сверху самыми различными предметами, которых в моей Канцелярии, как оказалось, скопилось великое множество.
Я, скрючившись, лежал на полу, крепко прижимая к животу и груди экран монитора, который успел схватить в последний миг перед падением и возносил благодарственные молитвы всем местным и компьютерным богам, за удачное возращение на Землю.
Хи-хи! вдруг раздался противный старческий голос и Лиховид, не спеша развернувшись, уплыл прямо в стену, добавив напоследок: Козлы!
Вот, зараза, вздохнул Кощей, подымаясь с пола и стряхивая особо назойливые оладики, облепившие его плащ. Лови его теперь по всему дворцу
Поднявшись и осторожно поставив на стол монитор, я побежал к Варе, крикнув на ходу Аристофану, чтобы начинал наводить у нас порядок. С Варей, слава всем богам, было всё в порядке. Она отделалась небольшим испугом, а яподзатыльником. Моя любимая почему-то уверена, что если во дворце что-нибудь случается, то значит, это я приложил к этому свою шаловливую, хотя и мужественную руку.
Вернувшись в Канцелярию, я с удовлетворением заметил, что восстановительные работы шли полным ходом и даже отловленные бесенята, ворча и хныкая, суетятся с вениками около уже поставленного на место обеденного стола.
Царь-батюшка раскачиваясь с носков на пятку, задумчиво щелкал пальцами, бормоча что-то себе под нос и совершенно не обращая внимания на окружавшую его суету.
Что-то не то, Федька, он вдруг поднял на меня взгляд.
Что еще? устало вздохнул я. Зубцы на короне от падения погнулись?
Он, было, открыл рот, но внезапно прислушался и застыл на месте.
Из коридора раздался могучий шаг боевого мамонта, про которых мне тут уже как-то рассказывали.
Агриппина Падловна, ойкнул Аристофан и полез под стол.
Ну да, это наша дорогая, расчудесная и великолепная главбух собственной монолитной персоной.
Дверь на удивление не слетела с петель от могучего толчка, а просто жалобно взвизгнув, влепилась в стену, впуская в Канцелярию нашу добрую фею.
Это всё Федька! хором заявили Кощей с Михалычем, указав на меня пальцами.
Спасибо, блин.
Грозная дама, уперев руки в необъятные бока, с сомнением оглядела меня, а потом, предвосхищая на несколько веков Станиславского, произнесла мощным басом:
Не верю!
Мы дружили с Агриппиной Падловной. По крайней мере, я всегда старался напомнить ей о себе добрыми делами, распечатывая новую табличку на дверь её кабинета или помогая пересчитывать на калькуляторе длиннющие столбики цифр её нескончаемых отчётов, ну и всё такое подобное. Опять же я пристроил к всеобщему ужасу к нам на работу её племянницу Ельку, а другую племяшкуТамарку, успешно выдал замуж за нашего бравого полковника Калымдая. Совет им да любовь и не дай боги мне ещё раз в таком поучаствовать.
Агриппина Падловна вскинула руку и нацелила указующий перст судьбы на Кощея-батюшку, но не успела ничего сказать, прерванная в самых благих намереньях Гюнтером, с трудом протиснувшимся мимо неё в Канцелярию.
Государь, со странными нотками в голосе произнёс он. На улице лето.
Тепло, конечно, Кощей опасливо покосился на вытянутый в его сторону толстый палец нашей бухгалтерши, для ноября так вообще тропики, но на счёт лета это ты загнул, Гюнтер.
Нет, государь, настойчиво продолжил дворецкий, там, он ткнул большим пальцем куда-то себе за спину, там лето. И всё другое.
Ещё один сгорел на работе, тихо вздохнул я.
И нашей поляны нет, обратил свой взор на меня Гюнтер. И вообще
Ваше Величество! между дворецким и бухгалтером с трудом протиснулась голова Калымдая. Вам надо на это взглянуть!
Агриппина Падловна проникнувшись моментом, посторонилась, едва не свернув шею Калымдаю и мы бросились мимо неё на выход.
Не особо обращая внимания на бардак, царивший в коридорах и залах, мы торопились мимо ошалевших придворных, которые, впрочем, привыкнув к последствиям научных изысканий царя-батюшки, уже принялись за восстановление народного хозяйства. Кощеева хозяйства, то есть.
Выход из дворца был завален землёй, но тут уже копошился десяток скелетов, расчищая пространство, а недалеко от них застыл барон фон Шлосс из личной охраны Кощея с двумя своими рыцарями.
Вон там щель есть, Калымдай указал в угол ворот.
Ещё царь-батюшка по щелям у нас не лазил! фыркнул Михалыч. Айда, ребята посмотрим, а Государь к нам присоединиться, как ворота расчистят.
Едва я выполз из узкого с осыпающейся землёй прохода, как тут же получил в глаз. Солнечным светом, в смысле. Солнце слепило да мало того, еще и жарило совершенно нещадно, ну никак не по-ноябрьски.
Так вечер же в натуре, удивлённо прохрипел Аристофан, откуда тут солнце?
И где наша поляночка? поддержала его Маша, брезгливо стряхивая пыль со своего кожаного костюмчика.
Вот именно. Поляны не было, а был реденький такой лесочек, сквозь который всё просматривалось метров на сто.
А ну, Михалыч отодвинул меня в сторону, пошли, оглядимся.
Да чего там оглядываться? И так всё ясно. То есть ничего не ясно, а наоборот, бред какой-то, самый настоящий компьютерный глюк. Лысой горы не было. Был невысокий холм с поваленными на нём деревьями и тут и сям выпирающими стенами и потолками дворца.
Со стороны Михалыча и Калымдая, успевших отправиться на разведку, раздался какой-то шум и мы, не сговариваясь, кинулись к ним.
А вот тут да, тут уже была поляна. Только не та здоровенная перед дворцом, которую мы иногда называли «плас-де-Роял», а хилый такой пятачок метров тридцати в диаметре и с небольшим сарайчиком посредине. Ну, может и не сарай, а мелкая изба или высокая землянка, в общем, неказистое такое сооружение из брёвен и покрытое сверху ветками. Около этой избушки стоял высокий и жутко худющий мужик в обычной простой полотняной одежде, держал в руках длинную дубину и исподлобья мрачно смотрел на нас.
Михалыч сделал к нему шаг и мужик тут же вскинул над головой дубину. Дед успокаивающе выставил перед собой руки и мирным голосом спросил:
Ты кто же енто будешь, мил-человек и как сюда попал?
Аз есмь Кощей! взревел мужик и завертел дубину над головой.
А мы заржали. Ну, больше от нервов, понятное дело. Нам сегодня досталось крепко, а ситуации до прояснения было еще далеко.
Мужик, явно обидевшись, кинулся на деда, но Михалыч ловко увернулся, а на его месте возник Калымдай. Ну, в общем, чтобы успокоить этого психа с дубиной, нашему спецназовцу потребовалось пара секунд. Калымдай просто врезал ему под дых, а когда мужик согнулся, приложил его ребром ладони по шее.
Упакуешь, Аристофан? обернулся наш бравый вояка к бесу.
Без базара, кивнул тот и шагнул к мужику, вытягивая из кармана шнурок.
Михалыч глянь, Калымдай вышел из избушки, держа в руках небольшой сундучок с огромным замком.
Дивная какая конструкциязадумчиво протянул дед, доставая откуда-то гвоздь.
Замок грустно звякнул и закачался на ободке, а дед, откинув крышку сундучка, присвистнул довольно:
Золотишко!
Странные какие-то монетки, Калымдай присел рядом. Попадались мне такие, конечно, но редко.
Старинные, пояснил Михалыч. Римские ауреусы и солиды в основном. Он поднял горсть монет к глазам. Ага, статер македонский, а вот и дарик персиянский Ух и рожа у ихнего Дария была
Натырил из древних кладов в натуре, кивнул, подошедший Аристофан. Конфисковываем, босс? Поровну?
К сожалению!!! По просьбе правообладателя доступна только ознакомительная версия...