Браво! потешаясь, стучал медным ковшиком по подоконнику летней кухни краснолицый повар.
Погодите а где же у вашего ножичка музыка? на мгновение перестал заливаться и с трудом проговорил король, демонстрируя свой образец для подражания, так и оставшийся неподраженным.
Музыка вот, красный, как медный ковшик повара, Улюха перевернул свою «штукуёвину» и показал ступенькообразные зазубрины на другой ее стороне. Берете любую палку или ложку деревянную и возите по ним. Или стучите. И тогда звук как этот получается килофон
Слова его были встречены новым приступом чистосердечного гельвитанского ржания.
Царь Василий, багровый, кусающий губы, кинул пылающий стыдом и обидой взгляд на Граненыча, потом на сжавшегося Кулебякина, обещая им отдельный предметный разговор позже вечером и, выдавив из себя деревянную с зазубринами улыбку, промолвил:
Жалую тебе, Никита, за наше с его гельвитанским величеством развлечение серебряный рубль. А теперь ступай. На кухню. Там тебя твой поклонник покормит.
А с менядесять золотых гельвихов! улыбаясь от уха до уха, радостно поддержал высокого гостя Ан. Я так не смеялся с тех пор, как пьяный тесть на нашей с королевой свадьбе вместо пряника съел кусок мыла!
А уж ее величество-то как, наверное, смеялась степенно покачал головой Митроха. Особенно когда узнала, кто ему это мыло подложил
А ты откуда знаешь? краска уже не весельяконфуза залила щеки короля.
Что знаю? захлопал редкими короткими ресницами князь. Я ничего не знаю, ваше величество. Я только догадываюсь.
А-а то ли с облегчением, то ли с новой настороженностью протянул Ан, вопросительно глянул на Василия, потом снова на Митрофана, и для ясности предпочел забыть о старом инциденте, едва не стоившего веселому парню его брака, трона и половины королевства.
Ну, что ж, господа лукоморцы, похохатывая в густые усы, протянул руку генерал Артикул, прошу в домик, освежимся, пропустим по стаканчику-другому старого гельвитанского, пока старик Бергамо готовит нам уток.
И пока я придумываю желание, которое проспорил нам наш добрый Василий, подмигнув, добавил де Труа.
Ну, с желанием-то, наверное, всегда просто, мужественно запихнув неудачу поглубже и подальше, улыбнулся уже более искренне Василий Двенадцатый королю.
Я полагаю, полцарства в бессрочную аренду ты мне не дашь? невинно захлопал глазками король.
Только навынос, решительно проговорил Граненыч.
Правители и их советники рассмеялись, постукивая друг друга игриво кулаками по плечам и спинам, и дружной гурьбой направились в дом.
Э-эй ваше величество А как же вот это?.. недоуменно и жалобно воззрился на удаляющуюся спину царя позабытый Улюха, протягивая на дрогнувших отчаянно руках свое творение.
Вот это что кстати? прикусывая и глотая добрые тихие слова в адрес так опозорившей их перед державами платиновой головы лукоморского обоза, оглянулся и ворчливо поинтересовался Граненыч.
Лукоморский армейский нож! мужичок пылко указал рыжеватой бороденкой на мирно покоящееся у него на руках и притворяющееся безобидным бревно.
Дальнейшие его словаесли таковые и былибесследно потонули во взрыве истерического ржания хозяев.
Повар выронил на траву ковш и сполз под подоконник. Де Труа в последнем отчаянном жесте дипломатической доброй воли спрятал лицо в ладонях. Артикул закрыл слезящиеся глаза пухлыми кулаками
Никита, наконец-то, заподозрив, что сказал или сделал что-то не то, растерянно опустил руки, и лукоморское армейское сверхоружие с глухим стуком ткнулось одним концом в землю.
Ваше величество Вы простите меня коль не так чего вытянулось жалостно лицо мужика. Мы ж люди простые, не ученые
Не ученыетак учитесь, пока умные люди дают, гаврики, сердито буркнул Граненыч и повернулся идти в дом, где на пороге уж заждались их гостеприимные хозяева.
Так я же хотел
А-а, ладно, иди уже обедай бросил сердиться и махнул рукой царь. Что сделаното сделано. Но если Ан загадает, чтоб я с крыши прокукарекал, я туда лезть тебя заставлю, понял?
Понял Как не понять, ваше величество с видом побитой собаки ссутулился и глянул исподлобья Улюха, упрямо не принимая ни шутливого тона, ни прощения. Я ж понимаю что перед державами Но ведь я же хотел
Верхняя ступенька крыльца скрипнула под ногами, лукоморцы повернулись, готовые отшучиваться или пить штрафнуюв зависимости от вектора обстановки в гельвитанском дипломатическом театреи замерли.
В дверях, бледный как снег, с поднятыми за голову руками, показался король, за нимпотерянный, испуганный генерал Артикул
За их спинами в украшенной комнате Рассказов королевского охотничьего домика маячили четверо плечистых незнакомцев в зеленых куртках, черных масках и с арбалетами в руках.
Кто это?.. начал было ошеломленный Василий, как из-за угла дома выступили еще четверо точно таких же, только с мечами наголо.
Власть переменилась. Лукоморцы отойдут в сторону и завтра утром уедут домой, непререкаемым тоном, словно астролог, зачитывающий предсказания будущего, произнес один из громил с мечомнаверное, старший.
И тон его более чем ясно намекал на то, что если в сторону отойти лукоморцы не пожелают, то уедут они прямо сейчас, и не домой, а в те края, откуда не возвращаются.
Василий сосредоточенно задумался на секунду и старательно кивнул.
Понял, не дурак, обратился он к похитителям гельвитанского правительства, потом повернулся к Граненычу:Князь, отходим.
А как же?.. под неласковым взором арбалетчиков изумленно вскинул брови Митроха, и получил исчерпывающий ответ:
А так им и надо. Будут знать, как над нашим братом гоготать. Скоморохов нашли, умники.
С самодовольным видом человека, враз получившего компенсацию за все несправедливости жизни вместе взятые, царь Василий Двенадцатый отступил с дороги вооруженного отряда и грубо дернул за собой замешкавшегося Граненыча.
Остатки надежды, теплившейся еще в глазах короля, потухли, как огонек догоревшей спички, и он, ссутулившись, под издевательскими взорами пленивших его заговорщиков, сделал шаг вперед
И упал, споткнувшись о растянувшегося у него под ногами вожака похитителей.
Тут же, рассекая воздух, свистнул богатырский кулак, и рядом с верховодом со свороченной челюстью и контузией грохнулся второй меченосец.
Двое оставшихся, не теряя ни секунды, набросились с поднятыми мечами на непонятливого гостя страны
Но не тут-то было.
Легким движением руки Василий выхватил из судорожно сжатых пальцев Никиты супероружиелукоморский армейский нож, взмахнул им как дубиной, и оба атакующих злоумышленника повалились в кучу-малуодин сраженный вылетевшим из недр лезвием овечьих ножниц, другойскошенный неожиданно для всех выскочившим полотном косы.
Арбалетчики, отделенные от поля боя наглухо перекрывшей проход толстой спиной Артикула, заметались по комнате.
Один высунулся было в окошко, но получив в глаз вылетевшим из «штукуёвины» поленом на веревкерабочей частью цепалег на дар-эс-салямский ковер отдыхать до вечера.
Воспользовавшись замешательством противника, Артикул, как истинный стратег, бросился зигзагами наутек, не забыв подхватить на бегу и сунуть подмышку короля.
Арбалетчики, изрыгая проклятия и угрозы, сталкиваясь и мешая друг другу, ломанулись в дверной проем вслед.
Самого проворного там встретила и оставила с обломком приклада в руках почти лысая, но увесистая палица.
От удара о косяк двери крышка пенала на чудо-оружии Улюхи оторвалась, и вылетевшие со скоростью и эффективностью раздразненных шершней оставшиеся шипы на несколько мгновений заставили оставшуюся парочку заняться чем-то иным, нежели охотой на короля.
Ни сказать что-либо по этому поводу, ни выхватить меч первый стрелок не успел, потому что секунду спустя противоходом ему на голову наделось раскладное ведро, а сверху опустился железный кулак царя.
Пользуясь моментом замешательства в рядах противника, Василий с громовым лукоморским «твою родительницу!» и творением Никиты наперевес бросился в притихшую комнату