Глава 1
Паршивый ты капитан. Паршивый-препаршивый, старший помощник укоризненно смотрел на Сэма четырьмя глазами. Остальными он следил за мухой.
Муха была знатная: в твёрдом, глянцево поблескивающем хитиновом экзоскелете, с пучком подрагивающих стрекательных нитей вокруг челюстей и с длинным, мускулистым хвостом. Из экзоскелета тут и там торчали грозные на вид шпоры. Нагло подбежав к лужице пива, насекомое вытянуло мощный, толщиной с палец, хоботок и принялось с шкворчаньем втягивать жидкость. Надкрылья задрожали от удовольствия Мгновенный выстрел щупальца, краткий полувсхлип, хруст экзоскелета Порфирий срыгнул, культурно прикрыв клюв салфеточкой.
Сэм болезненно поморщился и помассировал виски: денек выдался тот еще. Головная боль сопровождалась оранжевыми звуками и мучительной синевой в затылке. Мало того, цвета еще и пахли
Сам-то хорош, глотнув рециркулированной воды, он приложил запотевший стакан к ноющему фиолетовыми всполохами виску. Почему ты меня не отговорил, когда Ндрагетта предложил сыграть? Мало того: это ты-ы-ы предложил поднять ставки.
Порфирий презрительно фыркнул.
Нужно было меня пустить за стол. Уж я ободрал бы этого сопляка, как шкуру с ёжика.
Ага, как жераздражение Сэма росло пропорционально головной боли. Ты и меня-то не можешь обыграть. По крайней мере, в четырех случаях из пяти.
Зато меня не били по голове федералы. Всем известно: у вас, гуманоидов, головасамое слабое место.
Сигналы надо было лучше подавать! рявкнул Сэм. На них начали коситься. Если б ты лучше показывал, что у него на рукахпродолжил он тише.
Я показывал, таким же горячим шепотом, сильно окая, ответил Порфирий. Я не виноват, что ты дальтоник. Красный от зеленого отличить не можешь
Не было там никакого красного. Сплошной фиолетовый, в крапинку
Крапинки и были подсказками! Не мог же я менять цвет ЦЕЛИКОМНдрагетта сразу заподозрил бы подставу
Сэм вяло махнул рукой.
Теперь, когда мы проиграли корабль, дон Муэрте сожрет нас с потрохами. Даже косточек не выплюнет. И неважно, кто в этом виноватопустив голову на руки, он закрыл глаза. В голове почему-то возник образ заплесневелого сыра. Фиолетового, в крапинку. Слушайпростонал Сэм. Принеси выпить, я тебя очень прошу. Эта головная боль сводит меня с ума. Я не могу думать, пока твой голос звучит оранжево.
Тяжело вздохнув, старший помощник скользнул с табурета и потек к стойке. Мех его антрацитово переливался на тугих мускулах. Завсегдатаи бара, увидав рядом с собой медленно шевелящиеся черные щупальца с кроваво-красными присосками, инстинктивно отдергивали конечности и вжимались в стулья. Разговоры, смолкавшие, когда осьминог приближался и возобновлявшиеся после его отбытия, вспыхивали в голове Сэма малиновыми вспышками.
Откинувшись на спинку стула, он потер затылоктам уже набухала здоровенная гуля. А хорошо меня приложилиподумал Сэм. На ощупь гуля была, как раскаленный камень.
Вернувшись, Порфирий бухнул на стол высокий стакан, в котором ярко-синие шарики бултыхались в мутновато-зеленой взвеси. Поверхность курилась белесым дымком.
Сэм чуть-чуть наклонил сосуджидкость в нем колыхнулась медленно, как патока.
Я же просил выпить, а не поесть, укоризненно сказал он.
Ты и так больной на голову, отрезал Порфирий. Пей, что дают и валим отсюда.
Зажмурившись, Сэм втянул дымящуюся жидкость одним глотком. Вскипев на языке, отвратительно-свежая волна медленно стекла по пищеводу, ледяным ежом покрутилась в желудке, а затем, согревшись, с первой космической рванула назад, ударилась о свод черепа и там уже взорвалась, затопив сознание морозной свежестью.
Сэм заколотил по столешнице кулаком, с трудом втягивая сквозь зубы прокуренный воздух. Казалось, жидкость вышибла из организма не только дух, но и последние мозги.
Это что такое было? сипло выдавил он, чуть отдышавшись.
Арктурианские нашатырные жуки. Молотые. Синтетическая мегамята. Сушеная. Грузинский чай. Экстракт, флегматично сообщил Порфирий.
Смерти моей хочешьСэм никак не мог сфокусировать взгляд на старпоме.
Но голова-то прошла, резонно заметил осьминог. Ведь прошла же?
Это потому, что после твоего коктейля в ней ничего не осталось. Пусто, легонько постучав себя по макушке, добавил Сэм.
Ладно, хватит ныть, пресек дальнейшие излияния осьминог. Лучше оглядись хорошенько.
Окинув забегаловку почти свежим взглядом, Сэм огорчился: лучше бы его продолжала мучить мигрень. По крайней мере, было на что пожаловаться, и не приходилось уделять внимания действительности.
Действительность же утопала в полумраке и причудливых облаках красного и желтого дыма. Посетителирогатые, покрытые шерстью, краснокожие или такие, словно с них эту кожу недавно содрали вовсесидели за столиками, потягивая разнообразные напитки и курили. Некоторыепо несколько сигарет разом.
На ум приходило сравнение с мутным аквариумом, полным диковинных глубоководных рыб, никогда не поднимавшихся к солнечному свету
От вида громилы за соседним столиком, сплошь поросшего скользкими, живущими своей собственной жизнью червями, Сэма замутило. Не то чтобы он был таким уж ксенофобом, просто червяки колыхались в таком завораживающем ритме
Чего? пробулькал громила, почувствовав взгляд Сэма.
Ничегоответил тот.
Ну и всё! громиле явно хотелось почесать об кого-нибудь кулаки.
Послушай, Сэммиосьминог развернул Сэма к себе. Как мы расплатимся с доном Муэрте? Без корабля нам не заработать ни одного стеллара.
Если б мне не пришла гениальная идея взять двойной грузпробормотал Сэм себе под нос, но Порфирий услышал.
Не вини одного себя. Если б мне не пришла гениальная идея срезать через федеральный сектор
Ты правильно предложил срезать. С двойным грузом на обходной маршрут топлива бы никак не хватило.
Но трасса? Там всегда полно полицейских патрулей Надо было всё же лететь через астероиды. Десять кубометров Пыльцы! Этого нам дон Муэрте никогда не простит. Гораций, почему ты меня не отговорил Гораций? осьминог огляделся. Эй, а где наш кормчий? спросил он у Сэма.
Не знаю. Только что был здесь.
Со стороны крошечной сцены послышался шум, колонки немелодично завизжали. Все повернулись на звук.
Ох ты ж ёжики, этого еще не хваталопростонал Порфирий. Пойти забрать его, капитан?
Поздно, Сэм мрачно вздохнул.
На сцене, облагороженной стальным шестом для стриптиза и зеркальным шаром, появился робот. Передвигался он на широком, с ярко-зеленой шиной, велосипедном колесе.
Подняв верхние манипуляторы, робот попытался совладать с микрофономтот немузыкально завизжал. Особо чувствительные к высоким частотам эльфорины угрожающе застрекотали крылышками, остальная публика засвистела.
Поспешно оставив в покое микрофон, робот подкатил к самому краю сцены, и мигнув лицевой панелью, сообщил:
Сейчас я расскажу вам анекдот собственного сочинения, после этих слов он замолчал. Публика не очень благосклонно ждала.
Спустя пару секунд, собравшись с духом, робот продолжил:
Попали арктурианец и цефеид в места не столь отдаленные
Голос из зала его перебил:
Не может такого быть. Сила тяжести, привычная арктурианцу, раздавит цефеида, как башмак картонку.
Признаться, меня этот момент тоже несколько смущает, кивнул робот. Но видите ли, таковы законы комедии. Всё должно строиться на противопоставлении: лёгкий насекомоподобный цефеид рядом с тушей арктурианца
А что дальше-то? спросил другой голос.
И там, в тюрьме, они поспорили: оторвет арктурианец цефеиду ногу, или нет
Ну и в чем цимес?
Ну, соль анекдота в том, что спорили они на глаз
И этого не может быть! надрывался всё тот же критический голос. У цефеид нет глаз! У них чувствительные клетки по всему телу. Они, скорее, "обоняют", чем видят
И что это за адрес: места не столь отдаленные? Где это конкретно?
Там, куда арктурианец засунул глаз цефеида, хохотнул еще один голос. Или куда дзен-трассиец засовывает орех