Мой взгляд выхватывает небрежные перевязки на телах гребущих воинов, подмечает засохшие пятна крови на их грязной одежде. Память подсовывает картинки недавно увиденного боя, и меня пробирает дрожь...
Они мне точно не друзья...Вспоминаю слова деда, пытающегося меня поджечь, о возможном изнасиловании и вдоль позвоночника выступает липкая испарина. Чёрт...Должен же быть выход...Должен...
Я аккуратно поворачиваю голову, стараясь незаметно осмотреться дальше. И обнаруживаю рядом с собой других захваченных людей. В основном молодых женщин, но есть и парочка сильно избитых, связанных мужчин. Нас разместили в середине лодки, вокруг протыкающей синее небо мачты. Среди пленников царит угнетающая тишина. Возможно, разговоры запретили...Вижу только, как у некоторых беззвучно быстро шевелятся губы. Наверно, молятся своим Богам. Почти у всех женщин разодраны платья, видны голые грязные ноги, у кого-то вывалилась грудь, лица опухли от синяков, ссадин и слез.
Мне становится дурно. По- настоящему. К горлу подкатывает противный кислый комок, головокружительная слабость разливается по телу. Похоже, от их участи меня спасло только то, что я потеряла сознание. Но я ведь не смогу находиться «в обмороке» вечно! Не смогу...
Я пытаюсь чаще дышать, но тошнота из-за качки и охватившей паники становится всё сильнее. Жадно тяну воздух, крепко зажмурив глаза. Я пытаюсь дышать тихо. Пытаюсь, но через пару секунд чья-то тяжелая пятерня всё равно падает мне на плечо, вдавливая в палубу. Щеку щекочет несвежее влажное дыхание, а у самого уха раздаётся уже слышанный мной до этого насмешливый бас.
- Оклемалась, рыжая, а?
Я замираю, не находя в себе сил повернуться и взглянуть в лицо склонившемуся ко мне мужику. Мне хватает и густой вони, исходящей от него, а ещё ощущения брызнувшей мне на лицо слюны в тот момент, когда он заговорил. Дурнота берет новую, недоступную мне ранее высоту. Перед глазами плывет от усилий сдержаться и не вывернуть на палубу содержимое желудка.
- Ну что? - продолжает мужик, хохотнув, будто не замечая моих мучений. Хотя, скорее всего, ему просто всё равно.
- Приголубишь дядюшку Олафа, а, рыжуха? А то тяжелая как Йети. Чуть не издох, пока до дракира тебя тащил! Пошли под навес. Давай, пошла!
-Я не...Я...
Пытаюсь судорожно что-то придумать, но грузный Олаф уже дёргает меня за плечо вверх как тряпичную куклу. И, стоит мне встать на ноги, смачно шлепает по заду, задавая нужное ему направление.
- Давай, малышка, вон занавесь видишь? Не обижу,- ржёт мой кавалер, почесывая свой выступающий круглый живот,- Дядюшку Олафа все шлюхи любят!
- Я-я-я...- нечленораздельно мямлю, пока "дядюшка Олаф", панибратски обняв меня за плечи, тянет к произвольному навесу из парусины и шкур в хвосте лодки.
Мажу растерянным взглядом по разом отвернувшимся от меня другим пленникам, и перевожу взор на компанию воинов, отдыхающих на корме рядом с навесом, в который меня тащит Олаф. Эти смотрят прямо, оценивающе, посмеиваясь в свои бороды и пиная друг друга в бока. Смотрят так, будто на Олафе всё не закончится... Колени превращаются в желе, ноги подгибаются. Дикая мысль попробовать вырваться и броситься в воду в первую секунду кажется удачной. Вот только руки связаны... Ещё каких-то пара шагов, и я окажусь у навеса...Нет, это всё точно сон. Какой-то дурацкий, жестокий сон...
- А ты храбрый смотрю, Олли. С ней...Я б не рискнул...
Насмешливый низкий голос одного из воинов вибрацией отдаётся у меня в груди. Я резко поворачиваю голову к отдыхающим мужчинам, пытаясь определить, кто из них заговорил. Взгляд тут же замирает на том, что сидит в центре, вальяжно облокотившись на бочку и поигрывая кожаной флягой в руке. Возможно потому, что этот молодой мужчина слишком сильно внешне отличается от своих светловолосых бородатых спутников. Смуглый брюнет со слегка раскосыми восточными глазами и почти без растительности на лице. А возможно потому, что эти раскосые черные глаза сейчас сверлят меня в упор словно алмазный бур мягкую породу.
- С каких это пор ты стал бояться девок, Бьорк? - хмыкает с сарказмом Олаф, но все же притормаживает перед самым навесом, убирая ручищу с моего плеча и перехватывая за локоть.
На тонких губах брюнета расцветает нехорошая улыбка. Черные глаза медленно соскальзывают с меня и устремляют свой пронизывающий взгляд на моего кавалера.
- Девок- нет, но твоя-то ведьма. Причем уже подпаленная.
И он выразительно смотрит на мои ноги и черный подол, ухмыляясь шире. Вокруг вмиг становится тихо. Даже гребцы застывают, открывая рты. Лапа Олафа моментально исчезает с моего локтя, а сам он проворно отпрыгивает на полметра, проявляя удивительную юркость для своих габаритов. Сотня ошарашенных глаз направляется только на меня. Над головой тоскливо кричит пролетающая чайка.
- Точно ведьма...- бурчит в светлую бороду рядом сидящий с ухмыляющимся брюнетом худосочный мужик,- Рыжая ж! И костёр там на площади былПустой Великий Ордин...Это ж мы...Ведьму везём, братки??? Что ж делается -то, а?
- Ведьма...Ведьма...Ведьма...- зашептали испуганно со всех сторон.
- За борт её,- взвизгивает Олаф как-то совсем по- девчачьи.
На это я не могу сдержаться и окидываю его презрительным взглядом. Только что приголубить хотел, не обидеть обещал, а чуть что, так сразу за борт. Мужики
- Да!!! За борт!!! За борт!!! За борт!!!- дружно орут остальные, оживившись.
Я закатываю глаза к небу. Да это кончится когда- нибудь, а? Я уже даже бояться не могу. Устала...За борт так за борт...
- Не надо за борт, я возьму,- лениво приподнимается с палубы брюнет, не отводя от меня своих черных внимательных глаз.
Таких внимательных, что идея с «за борт» начинает мне казаться не такой уж ужасной. Тяжелый взгляд приближающегося ко мне воина будто обещает, что у него есть варианты поинтереснейА у меня после угроз сгореть, утонуть и быть изнасилованной воображение уже отказывает в попытке придумать, что может ещё приключиться.
- Зачем тебе ведьма, Бьорк?удивленно бормочет Олаф, - Она ж наверно проклята!
- Так и я тоже, - хмыкает в ответ этот самый Бьорк и дергает подбородком, приказывая, что бы шла за ним.
Сама не понимаю почему, но я, не задумываясь, подчиняюсь.
***
Миновав компанию отдыхающих воинов и пройдя на противоположную сторону кормы, где были свалены мешки с награбленным, брюнет усаживается прямо на палубу и облокачивается спиной о деревянный борт. Щурясь от яркого солнца, задирает голову вверх и с любопытством меня разглядывает. Я сцепляю в замок и без того связанные руки и туплю глаза в пол. На всякий случай...Я не знаю, кто он такой, не знаю, как у них принято женщинам обращаться к мужчинам, а пленникам к захватчикам. Ничего не знаю, кроме того, что борт, за который меня тут все минуту назад мечтали скинуть, находится прямо за спиной этого человека...
Брюнет хмыкает, видимо, сделав для себя какие-то выводы, и тянется за фляжкой, болтающейся у него на поясе.
- Как зовут? - интересуется, делая большой глоток.
Сквозь опущенные ресницы я завороженно слежу, как дёргается его кадык. У брюнета крупная сильная шея. Он весь крупный, но не грузный как Олаф. Впрочем, он ещё молодой. Точно до тридцати. Может быть мой ровесник, может чуть старше...Длинные руки, ноги, пальцы. Высокий. Я ему по плечо наверно прихожусь...Аккуратные усы, короткая бородка. Странно, тут все с такими лопатами на лице, а этот почти бритый. Не растёт? Возможно...Судя по внешности, в нём течёт азиатская кровь. Хотя не уверена, что у них тут есть Азия...
- Глухая? - в низком голосе брюнета прорывается раздражение.
- Ольга,- выпаливаю, выплывая из своих раздумий. Вечно я не вовремя ухожу в себя...
- Хельга...- удовлетворенно коверкает он.
- Ольга,- хмурясь, поправляю.
- Хельга,- чеканит с нажимом.
Я закатываю глаза и сдаюсь. Господи, да, пожалуйста. Если хочешь, буду для тебя Хельгой...
- Садись, Хельга,- благодушно предлагает брюнет, расплываясь в довольной улыбке из-за моей уступчивости и хлопая ладонью по палубе рядом с собой.
Я неуклюже пристраиваюсь, куда велели. Оказывается, приседать со связанными впереди руками и подгорелыми ступнями - то ещё удовольствие. С наслаждением вытягиваю ноющие от ожогов ноги и облокачиваюсь спиной о борт. Солнце тут же ласково печет подставленное лицо, ветерок колышет растрепанные волосы. От соседа моего по сравнению с Олафом вообще не воняет (запах свежего пота не в счет- после всего унюханного ранее он даже приятен), и жизнь сразу как-то кажется веселей...