Нынешнее моё знакомство со святой водой происходило иначе. Люди Дэбрэ окатили меня двумя вёдрами холодной воды. Проявили стараниеодин плеснул прямо в лицо, так что и в глаза, и в рот, и в нос попало. Второй вылил целое ведрище мне на голову. Я чуть не захлебнулась. Уровень воды поднялся по край бочкии мне по шею, лишнее с хлюпаньем полилось на пол.
Эй, а можно поаккуратней? Или вы хотите меня тут утопить?
Я убрала волосы с лица, взглянула на изваяние-Дэбрэ и двух его помощников-лупоглазов. Они смотрели на меня, яна них.
Ай, ладно, всё. Игра в гляделки мне надоела, и я принялась умываться. Да, в этой холодной воде, но просить о нормальной ванне для приговорённой к смерти, что сразу понятнопустая затея. Раз уж они устроили мне принудительный душ, оставалось довершить дело. Я окунулась с головой. Откинула голову назад и попыталась промыть волосы, а чёртовы цепи звенели, цеплялись, мешали. Впервые в жизни я мылась без шампуня, без мыла, в холодной воде, да ещё и в одеждеэффект от такого мытья мне представлялся сомнительным. Оставалось надеяться, что волосы всё-таки будут выглядеть чуть получше, когда меня поведут на костёр.
Вот об этой «приятной» перспективе не стоило вспоминать, ну да ладно. Поведутзначит, поведут. Сейчас я об этом думать не буду.
Майри, позвал Дэбрэ.
Ну что? Да, я была зла, и да, мой голос отражал всё испытываемое в полной мере.
Выпейте это, он протянул мне стакан. На видс чистой водой, на запахтоже.
Его люди смотрели на меня со священным ужасом на лицах, вот что напрягало.
Здесь яд?
Святая вода из моих личных запасов.
А этой, не из личных, что, было мало?
Она из лорнского источника, с некой торжественностью объявил Дэбрэ. Будто его пояснение должно было что-то важное значить.
А, ясно. Значит, здешняя вода недостаточно святая, по его мнению. Ох, как же мне хотелось высказаться! Причём преимущественно матом. Но ладно.
Давайте свою воду.
Я выпила её полностью, весь большой стакан до самого дна, и протянула его Дэбрэ назад обеими руками, демонстративно перевернув донышком вверх.
Ну что, теперь вы довольны, дознаватель Дэбрэ? Давайте уже решайте скорей. А то я тут замерзаю!
Глава 6. Между отчаянием и надеждой
Пытка откладывалась. Возможно, и насовсем.
Дэбрэ мог передумать в любой момент, так что я старалась сохранять хладнокровие. В одной книге читала, что качели между вспышками надежды и последующим острым разочарованием сильней всего ломают психику. Так что мало ли, вдруг это его способ давить на меня, а не приступ добросердечия.
Профессия дознавателя, как мне кажется, предполагает умение играть на чужих нервах. Так что бурно радоваться я себе запретила.
Мне позволили выбраться из бочки. Пришлось просить о помощиведь мокрое платье из кучи слоёв ткани весило целую тонну, а выбраться изне то же самое, что забраться внутрь. Дэбрэ снизошёл до того, чтобы помогать мне лично. Лучше б этим бугаям поручил. Его руки на моём теле казались нереально горячими, а ещё он деликатничал, будто боялся дотронуться до голой кожи, и из-за этого чуть меня не уронил. В общем, такой себе из него вышел спаситель. Ещё и, опустив меня на пол, тотчас сбежал, даже полотенца не предложил.
Я ужасно замёрзла. Кожа на кончиках пальцев сморщилась. С меня текло чуть ли не водопадом. Реки и ручейки, льющие с моего чудовищно тяжёлого платья, образовали целое озеро посреди пыточной камеры. Я только заметила, кстати, что всё тут было устроено с толком, из-за небольшого уклона вода собиралась в одном месте. Я смотрела на неёуже не лужа, а пруди тряслась, и стучала зубами. Ну и холодина, просто кошмар.
Идите сюда, леди Майри, позвал Дэбрэ и, когда я оглянулась, указал на стул, стоящий с другой стороны стола. Присаживайтесь сюда.
Он сменил тон на более любезный и назвал меня леди. А это означало, что у меня появилась надежда на человеческое отношение и серьёзный разговор. Только надо этот шанс не проворонить.
Я и не подумала двинуться с места. Во-первых, это физически крайне тяжело в этом чёртовом платье и кандалах. Во-вторых, куй железо, пока горячо. Леди Майри имела право требовать намного больше заботы, чем ведьма Майри, и я собиралась этим фактом воспользоваться.
Мне ужасно холодно. Дайте мне переодеться. И одеяло какое-нибудь. И что-нибудь сухое и тёплое на ноги, хорошо бы шерстяные носки. И закройте окно, а то дует, сквозняк.
Он смотрел на меня с таким видом, что могу поклясться: находилось немного охотников указывать ему что, как и когда делать. Волновал ли меня его дискомфорт? Нисколько. Меня ждала казнь и воспаление лёгких, если срочно не переодеться. Или воспаление лёгких и смертная казнь. В такой ситуации чужой душевный комфорт интересует не сильней вчерашнего прогноза погоды.
Так, подбородок вверх, взгляд пожёстче, тонмаксимально холодный. Ну давай, Майя, полный вперёд.
Вы способны только смотреть или всё-таки прикажете своим людям принести всё необходимое? И воды пусть вскипятят, мне нужно выпить чего-нибудь тёплого.
Желудок очень вовремя вспомнил, что давно пуст, и я с усилием потёрла живот.
И еды принесите. Погорячей.
Вы решили, что вправе указывать мне? он смотрел на меня с недоверчивым изумлением.
Нападениелучшая защита. Папа всегда говорил, что в словосочетании «банальные истины» главное словоистины, а банальныесиноним слова общеизвестные, то есть народные, проверенные временем, действенные. Так зачем изобретать велосипед?
Я храбрилась, подстёгивала себя, закрывая глаза на страх неудачи, но мне нельзя было, ну никак нельзя сейчас раскисать. Я должна настоять на своём, Дэбрэ должен увидеть во мне ровню себе, а лучшекого-нибудь поважней. Но он грубил принцу, так что на последнее не стоило даже надеяться.
Я решила, что вы человек, несомненно, умный и знающий, а значит, уже поняли, что я вам не солгала. У вас больше нет причин играть в злого дознавателя, и можно вернуть на место благородного человека, который не позволит невинной женщине умереть от переохлаждения. Или мне упасть вам в ноги и взывать к вашему милосердию, чтобы вы обогрели меня?
Один из солдат закашлялся, другой негромко присвистнул, и Дэбрэ одёрнул обоих. Он старался сохранить лицо, но порозовевшие уши выдали его. Ну надо жекрохотный намёк на сексуальный подтекст, и взрослый мужчина смутился, будто подросток в пубертате. Я вспомнила разговор о раздевании, случившийся до бочки, затем с какой осторожностью Дэбрэ касался меня, когда вытаскивал из водыхм, как интересно. Да и эти двое лбов недалеко от него ушли, смотрели на меня как-то странно.
Мельком я взглянула на себявырез намокшего платья стал значительно ниже. Их моя полуобнажённая грудь, что ли, заинтересовала? Да ладно!
Но и на этом можно сыграть.
Я опустилась на коленикак могла грациозно. Чёртовы гремящие цепи и слои мокрой ткани сделать это красиво мне не помогли, да и вид у меня, наверняка, был не соблазнительный, а откровенно жалкий. Но мне-то что с того вида, когда главноевыжить.
Умоляю, Дэбрэ, увидьте же во мне страдающую женщину. Даже если я совершила что-то предосудительное, то не помню об этом. Я не чувствую за собой никакой вины. И ваша жестокость ранит мне сердце.
Никогда не думала, что тонны прочитанных за последние годы любовных романов когда-нибудь спасут мне жизнь. Рецепт успеха мамзелей в беде: откровенно говори об эмоциях, плачь и даже рыдай, если нужно разжалобить, взывай к благородству мужчины. И ведь сработало же. Эврика, это работало!
Аллилуйя, он сдался. Послал людей за одеждой и одеялами, за горячим чаем и едой, а сам подошёл ко мне, чтобы помочь подняться на ноги.
Мне так тяжело, призналась я, опираясь на его руку. Это платьекак камень на шее. Я едва могу стоять.
Не совсем правдастоять я могла, а открой он передо мной дверь и скажи: «Иди-ка, Майя, на все четыре стороны», то не то что пошла, а побежала бы отсюда вприпрыжку. Но приврать нужно, даже необходимодамы, не боящиеся признаться рыцарям в своих бедах, в моих любимых историях всегда оказывались на коне.
Вскоре я сидела у стола, переодетая в длинную белую рубашку, подозрительно напоминающую саван, и в белой обуви, с белым же полотенцем, закрученным на голове, и двумя пледами, накрывающими плечи и ноги. Передо мной стояла чашка с дымящимся чаемтравяным, очень вкусным, а на тарелке лежала булочка, источающая божественный аромат.