Не так уж и больно, его руки связаны, но ему удаётся пожать плечами.
Снова бью. Сильнее. Потом ещё раз. Врезаю разочек между ног. Он шипит. Отлично. Держу свою ногу в области его паха, надавливая каблуком на промежность.
Сука, стонет он от боли. Изворачивается. Убери!
О! Неужели мне удалось причинить тебе некоторое неудобство? закусываю нижнюю губу, выпрямляюсь.
Филипп пытается отдышаться. Он кривится. Представляю, насколько ему неприятно.
Да ладно! продолжаю я. Детей ты всё равно иметь не можешь, так что ничего такого я не сделала!
Ты просто законченная садистка, у которой не было секса уже неизвестно сколько, говорит парень, сквозь зубы.
Я сжимаю челюсти и, размахиваясь, даю ему пощёчину. Подойдя ближе, я произношу:
Кто бы говорил про садизм. грубо тяну его за чёрные волосы. Ну что, не надумал ещё рассказывать, зачем ты украл амулет у своей возлюбленной? делаю акцент на последнем слове. Я немного узнала про пятую книгу книгу Старейшин. Но я не пойму одногопочему все так хотят её найти, если не имеют никакого отношения к шестой ведьме?
Мои глаза смотрят в его. Он не отводит карих глаз. Но молчит, поджав губы. Толкаю его своим телом.
Говори! приказываю.
Я тебе ничего не скажу, отвечает парень, с отвращением глядя на меня.
Подонок, толкаю его вновь.
Я слышу его дыхание за спиной, когда прохаживаюсь по тесной холодной комнате. Он часто дышит. А значит, что я, может быть, задела его самолюбие. У вампиров оно на высоком уровне.
Ну чего ты так нервничаешь? иронично спрашивает Филипп. Ты же взрослая женщина. Тебе это уже не к лицу.
Закрой своё рот, мразь! я могу слышать свой вопль. Иначе, я всажу этот кол тебе в сердце!
Если бы ты хотела это сделать, уже сделала бы, парирует он, по его лицу стекает капля крови.
Я причиняла ему боль. Хоть немного. Это должно успокаивать.
Я тебя ненавижу, убираю волосы с глаз.
Взаимно, уголки его губ поднимаются.
Для чего тебе нужна книга Старейшин? опять спрашиваю я.
Филипп шепчет:
Секрет.
Зачем тебе амулет, сукин ты сын? надавливаю на его промежность. Да, снова.
Ты не узнаешь это от меня! кричит он. Его лицо перекошено от боли. Давай! Убей меня! Всё равно я тебе ничего не скажу!
Как же я ненавижу вампиров. Но ещё больше мне не нравится вести с ними дела. Я не стану марать руки об этого ублюдка. Я предоставлю это другому человеку. Вернее, не совсем человеку
Моя улыбка становится шире, когда я слышу стук каблуков за дверью. Вот дверь захлопнулась. И теперь шаги слышны отчётливей. Всё лучше и лучше. Она спускается по лестнице. Она совсем скоро явится Филиппу.
Вампир наблюдает за силуэтом девушки. Он смотрит на ступени испуганно. Но в его взгляде я могу прочитать любопытство. Наконец, девушка с длинными синими волосами становится к нему лицом. Но вряд ли, Филиппу известно, кто это.
С радостью представлю тебе Джанет, я указываю на девчонку передо мной. Она волчица.
И вот сейчас я наблюдаю, как он тяжело-тяжело сглатывает. Его глаза округляются. Он переводит взгляд с меня на Джанет. И наоборот. Мне не составило труда подойти ближе к Филиппу и склониться над ним.
Как ты смотришь на то, шепчу я тихо, чтобы быть убитым не мной, а настоящим оборотнем? Мм? Этой ночью Джанет обратится и загрызёт тебя, Филипп, опираюсь ладонями о подлокотники деревянного стула. Ну что? Теперь тебе страшно? смотрю в его полные безумия глаза. С искренней радостью оставляю тебя.
Становлюсь на железную ступень лестницы и иду вверх. Всё слишком подозрительно тихо. Но прежде, чем я успеваю закрыть дверь, слышу крики вампира:
Нет!! Нет!! Прошу!! Только не это!!! Нееет!!!
Закрываю дверь за собой. К утру от него останутся лишь кости и засохшая кровь.
Глава 7
Мэтт
Майя избегает меня уже целую неделю. Целую грёбаную неделю. Она что, хочет притвориться, что нашего поцелуя не было?! Да ладно. Я этого не допущу. Я приезжал за ней в школу, но она, наверняка, уходила через чёрный ход. Только я никак не мог её поймать за этим. Я приезжал к ней домой, звонил в дверь, но она не открывает. Или выходил её дядя Генри и, как всегда, говорил, что Майи нет дома. А где она, чёрт возьми? Продаёт мороженное? Или надувает шары в парке? Какого хрена её никогда нет дома?
Ладно. Сегодня я тоже здесь. Около её дома. И в это раз я не на шутку рассержен. Хлопая дверью своей тачки. Преодолеваю расстояние, разделяющее меня от крыльца. Стучу в дверь. Громко. Через минуту выходит Генри. Он застёгивает голубую рубашку на себе. Притворно улыбаюсь.
Привет, говорю.
Здравствуй, Мэтт, он переводит взгляд на галстук в его руке.
Надеюсь, сегодня Майя
Не дома, заканчивает Генри, прерывая меня.
Сжимаю зубы. Раскидываю руки. Отлично. Всё идеально.
Хорошо, мне нужно оставаться спокойным. А где она? С Розмари? Её там нет. Я был там. Где?
Не знаю, он пожимает плечами.
Не знаешь? вскидываю брови. Серьёзно, чувак? Твоей племянницы нет дома. И тебе всё равно?
Сейчас не двенадцать ночи, Мэтт, строго заявляет Генри, надевая галстук. Сейчас двенадцать дня.
Желаю, чтобы он повесился на этом галстуке.
Я понимаю, я спокоен. Я спокоен. Двенадцать дня. Суббота. А может она в опасности?
Генри слегка улыбается, завязывая галстук. Да я бы тебя сам повесил, урод!
Ага, произносит шатен. Двенадцать дня. Суббота. И она больше не общается с братьями Абрею, так что, с ней всё в порядке. Она с подружками гуляет, наверное. Она в безопасности.
Я начинаю выходить из себя.
Погоди, если она не общается с нами, значит теперь с ней всё в порядке? будь спокоен, Мэтт! Так получается? То есть, всё это время мы подвергали её опасности?
Выходит, что так, Генри упирает руки в бёдра. И я, правда, не понимаю, зачем ты появляешься у нашего дома, Мэтт, учитывая то, что я запретил Майе общаться с вами. Эрик выучил назубок фразу: «Не приближайся к Майе». Может, тебе детальнее объяснить, что это означает?
Он издевается надо мной. Мне стоит сохранять здравый ум. Пожалуйста, Мэтт. Не накидывайся на Генри. Сжимаю ладони в кулаки.
Слушай, я люблю её, ясно? говорю я с вызовом.
Чего? мужчина хмурится. Любишь её? Из-за тебя и твоих братьев Майя попала в больницу.
Ты ничего не знаешь! повышаю я голос.
Чего я не знаю? Генри толкает меня. Она моя племянница. Я её опекун, хоть и временный. Я решаю до её совершеннолетия, с кем она будет общаться. Тебе это ясно?
У меня нет другого выхода, как использовать другой ход. План Б. Вдыхаю воздух в лёгкие. Хорошо. Это козёл хотел войны. Он получит её. Я подхожу ближе. Становлюсь к нему почти вплотную.
Какого этотрахать мою сестру, а, Генри? тихо спрашиваю я.
В карих глазах мужчины появляется грозность, ненависть. Он сжимает челюсти. Вероятно, он думает, что мне сказать.
Я видел, как полчаса назад Мартина выходила отсюда, продолжаю я. Думаю, сестрёнка не за сахарком заходила, улыбаюсь. Не так ли?
Мы взрослые люди, Мэтт, говорит шатен, замявшись. Не влезай.
Я старше её, чувак! фыркаю.
Прекрати называть меня «чувак», Генри хватает меня за воротник серой рубашки.
Что дальше? не прекращаю улыбаться. Ударишь меня? Как думаешь, Майя будет рада узнать, с кем встречается её любимый дядя? Она пока ещё в тебе не разочаровалась чувак, последнее слово выходит у меня особенно выделяющимся.
Шатен отталкивает меня от себя. Усмехаясь, я поправляю рубашку и чёрную куртку. Он не знает, кто такая Мартина. Иначе, он бы порвал с ней и умчался бы со всех ног. Но ему всё же не безразлично, что подумает Майя, узнав об их отношениях. Как долго моя сестрёнка будет держать Генри в неведении? Как долго они будут скрывать то, что происходит между ними?
Майя в школе, говорит шатен, и складывается ощущение, что слова он из себя, как будто вытягивает. Сегодня у них дополнительные незапланированные занятия. Теперь катись к чёрту отсюда!
Моя победная улыбка может сказать ему о многом. Сбегая с крыльца, я говорю ему:
О, спасибо, чувак! Я, кажется, уже был там!