Господин Ксавье, я не понимаю ваших грязных инсинуаций! Розовое лицо хозяина дома пошло некрасивыми красными пятнами. Здесь только уважаемые дамы, актрисы, поэтессы, владелицы текстильных лавок и бывшие супруги влиятельных людей
И все эти характеристики не отменяют того факта, что они продажны. Спасибо, что позвали. Было скучно, вино просто омерзительно, а картина на той стене висит вверх ногами. Если ничего не понимаете в искусстве, то не стоит строить из себя тонкого ценителя. С этими словами швырнул пустой бокал на поднос ближайшего механического официанта и развернулся с целью раз и навсегда покинуть дом Девисона.
В спину донёсся шипящий и уже неподдельный гнев хозяина:
А не зря судачат, что вы продавший душу дьяволу ублюдок. Все знают, что в постели уважаемого господина Ксавье побывала половина Лорнака. Вы лжец, Кай, и лжёте в первую очередь себе, считая себя лучше других. А ведь то, что делаете вы, омерзительнее, чем то, что делаю я. Из-за вашей правды распадются семьи, рушатся чьи-то жизни, а некоторые вообще кончают жизнь самоубийством. Все гости в моём доме находятся по собственному желанию, и если кто-то с кем-то сойдётся, найдёт себе спутницу жизни или просто подругу, я буду искренне рад. Да, возможно, я получу с этого что-то в финансовом плане, или же у меня появится доступ к нужной информации, но это не преступление.
Резко остановился и обернулся на Джерри Девисона. Он сложил руки на груди в защитном жесте, а на его лице с жидкой порослью то и дело кривились уголки в презрительной усмешке. Он больше не боялся. Действительно, чего ему бояться? Пришедшие толстосумы, как выяснилось, действительно «всё ещё на плаву», девушек в зале много, и если не одна, так другая заинтересует нужных людей, а Джерри получит с этого прибыль. А касаемо договора с нами, Девисон знал, что Берни подписал от моего имени магическое соглашение о неразглашении информации. Даже при огромном желании я ничего и никому не смогу рассказать о задании, которое он мне дал.
Ухмыльнулся. О задании-то не смогу
Минуту внимания! произнёс громко, и разговоры резко затихли. Наверное, некоторые из присутствующих меня здесь знают. Я Кай Ксавье, специалист по языку тела. Многим я известен как Король Лжи. Так вот, не рекомендую пользоваться услугами присутствующих здесь женщин
По залу пробежали шепотки, на лицах мужчин отобразилось полнейшее изумление. Усмехнулся. Разумеется, Джерри Девисон представил как минимум половину из дам в качестве состоятельных дальних знакомых или покупательниц эксклюзивных моделей самоходных повозок.
У шести я обнаружил признаки хламидиоза, а также слишком часто пользовалась отхожим местом леди в алом платье.
Крупнейший акционер кантонального банка Лорнака, что держал в этот момент кисть дамы, резко отшатнулся от неё как от прокажённой. В наступившей абсолютной тишине указал напарнику на выход:
Пойдём, Берни, наше дело сделано.
Кай, зачем ты это сделал?! воскликнул напарник, когда мы оказались на улице. Неужели тебя настолько задели слова Девисона? Я ни на стоун не поверю
Берни, тебя это не касается, резко прервал секретаря, отгоняя призраки прошлого.
Тогда я был ещё слишком наивным зелёным юнцом, свято верящим, что всем нужна правда. Я искал её настолько остервенело, непонятно кому стараясь доказать, что не существует безгрешных людей А в итоге проиграл самому себе. Оказывается, далеко не всем нужна правда. Для некоторых ложь предпочтительнее. Когда я понял, что из-за моих слов убитая горем женщина покончила жизнь самоубийством, было уже слишком поздно. С силой сжал кулаки. Это был жёсткий урок, но я его усвоил раз и навсегда.
Зачем ты унизил девушек?! Кай, они ведь этого не заслужили! Теперь о них подумают духи знает что! Ты одной своей тирадой растоптал репутацию той леди в алом платье тем временем продолжал возмужаться помощник, выдернув меня из воспоминаний о прошлом.
Ох, мой простодушный благородный Берни Когда же ты уже повзрослеешь?
Оглянулся в поисках фурмана или хотя бы возничего. Как назло оставленные у стен особняка Девисона автомёбиусы дожидались своих хозяев, а общественные экипажи и самоходные повозки, видя количество частного транспорта, в поисках клиентов уже давно переместились в другую часть города. Что ж, видимо, придётся пройтись пешком. Какого проклятого духа Берни отпустил нашего фурмана? Ах да, тот попросил задаток за ожидание, а у секретаря не было ни фэрна
Неужели непонятно? с раздражением прервал обличительную тираду секретаря. Этот званый вечерполнейший фарс. Девисон действительно нанял публичных девок, приодел их и подарил шанс найти подходящего покровителя.
Секретарь даже споткнулся о булыжник на мостовой, так огорошили его мои слова.
Публичных девок? эхом повторил он.
Да, шлюх, честных давалок, ночных фей
Да понял! перебил Берни, стремительно краснея. Просто они были такие
Одетые? не удержался, чтобы не поддеть помощника.
Мне всегда нравилось, как воспитанный и галантный Берни всякий раз смущается или краснеет, словно монастырская девица, когда я вот так открыто тыкаю его носом в суровую реальность. Какое-то время мы шли молча. Лишь гулкое эхо наших шагов раздавалось на брусчатке.
Мы пересекли реку по горбатому мосту и вошли в рыбацкий квартал. Двух- и трёхэтажные дома жались друг к другу, как перепуганные чумазые сироты из городского приюта. Уже закрывшиеся лавки и дешёвые питейные заведения щерились тёмными провалами глухих ставень и обитых тяжёлым железом дверей. В воздухе воняло сырой плесенью, сажей, протухшей требухой и скопившимся за день навозом ездовых лошадей. В бедном рыбацком квартале лишь малая часть населения могла себе позволить самоходные повозки, остальные же пользовались услугами извозчиков. Редкие газовые фонари, отбрасывающие бардовые кровоподтёки на кирпичные стены, не столько освещали дорогу, сколько служили приблизительными ориентирами.
Что в этом плохого? неожиданно нарушил тишину Берни. В том смысле, что если девушкам повезёт, и они смогут выйти замуж, то им больше не придётся работать в той сфере То есть я понимаю, что Девисон обманывает друзей своего умершего отца, и то, что он задумал, гадко, но В возбуждённом голосе напарника явно угадывалось сожаление. Похоже, он думал о той «сахарной» красотке в розовом платье.
Бескрайняя наивность моего секретаря начинала уже порядком раздражать.
А плохого то, что Девисон сейчас для них создал поддельное прошлое и документы, подарил шанс якобы на счастливое будущее. На самом же деле самых удачливых или неудачливых, тут как посмотреть, он будет доить как отелившихся бурёнок, постоянно шантажируя и держа в страхе, что раскроет правду. Сейчас эти пустышки работают на себя или на какие-то бордели, а он станет их личным сутенёром, грубо прервал опасные рассуждения секретаря.
Ночные тени сгустились. Из ближайшей подворотни нас окатило зловонием немытых тел. Где-то вдалеке послышалась пьяная ругань матросов. Под ногами захлюпало, и мне даже не хотелось думать о том, во что только что ступил. Смрадная труха! Надо всё-таки было найти автомёбиус
Я всегда знал, что ты здорово умеешь распознавать враньё по лицу. Скажи, а как ты понял насчёт хламидиоза? Неужели есть какие-то признаки? внезапно полюбопытствовал напарник.
Посмотрел на него раздосадованно. И зачем ему только что всё подробно объяснил? Чему, спрашивается, учу его все эти годы?
Конечно же, нет! Если бы они существовали, то врачеватели не зарабатывали бы столько денег на диагнозах! Помолчи уже, у меня от твоих вопросов уже голова болит.
В чём нельзя было отказать Берни, так это в умении заткнуться тогда, когда его об этом просят. Разумеется, голова у меня не болела, но вот ещё одно отдалённое эхо шагов, которое я услышал после того, как мы миновали подворотню в доки, напрягало. Ровно тогда, когда мы проходили между двумя газовыми фонарями, где тусклый свет от первого уже едва облизывал наши ботинки, а в медный круг второго мы ещё не вступили, я сложил пальцы в привычном заклятии стазиса и метнул в Берни. Приятель по-рыбьи широко открыл рот и смешно округлил глаза, собираясь возмутиться, а затем замер как мраморная статуя. Ещё один миги я спешно толкнул секретаря в канализацию. Как раз вовремя. В свете дальних фонарей обозначилась массивная фигура амбала с дубинкой, по которой так и бегали белые всполохи.