Калигула Владислава МекаБез правил.
Часть первая
Глава 1
-Кэт поднимайся, а то проспишь, вставай кому говорю, это старшие классы, если не сейчас взяться за ум то никогда не станешь настоящей женщиной - мама вещала так громко, что уши закладывало, даже под подушкой и накрывшись с головой одеялом ее идеально было слышно - Кэтрин-Эрика-Трина Тортон поднимай свой зад с постели!
-Ма, еще минутку и я честно встану - застонала я - и не Тортон, а Куэйн - это я уже прошептала, мама не любила разговоров по поводу фамилии.
Надо заметить, то что я тоже не особо это поощряла, но папу мне всегда было жалко, даже если учесть что папа был виноват не меньше, а может и больше мамы я, как маленький ребенок обвиняла обоих. Хотя по чести они с папой никогда не были гармоничной парой, другое дело с маминым вторым избранником Дэвидом Тортоном.
Они идеально смотрятся вместе, не только из-за внешней гармоничности, сколько из-за какой-то духовной схожести, но по началу я не желала воспринимать этот союз, все объяснялось тем что я постоянно проводила параллели между ним и папой. Но в конце концов, я осознала, что он неплохой человек, а главное его любит моя мать, да и он ко мне относится с большой теплотой.
Со мной приключилась история прошлой зимой я жутко разболелась, а мама как раз уехала в Хьюстон навестить близких, в то время они с Дэвидом еще не обручились официально и жили порознь так что я осталась одна в старом доме. Дэвид тогда так переживал, он варил куриные бульоны и сам кормил меня с ложки, и как бы то ни было я вдруг прониклась к нему истинной симпатией. С тех пор мы стали хорошими друзьями, он даже по забывчивости иногда зовет меня дочкой.
-Никаких "еще минутку", вставай немедленно, я что не ясно выразилась? - моя мама безусловно всегда ясно выражалась, вообще что бы она не делала, это было ясно и четко. Многие знакомые часто шутят насчет нашего родства, мы с мамой совершенно не похожи, ни внешне ни внутренне, она сногсшибательная брюнетка с идеальной фигурой и внешностью настоящей аристократки. Ей все всегда восхищаются и пытаются угодить, мама с большой буквы "женщина", к тому же ее деловые и личные качества давно не для кого не секрет. Меня она всегда старалась держать в "ежовых рукавицах", что ей успешно удавалось до недавнего времени, но после развода маме впервые в жизни понадобилась поддержка и она нашла ее в моем лице.
Я ни в чем не упрекала папу, но для мамы даже мое молчаливое присутствие было знаком поддержки. Мама во всем винила отца, именно он в одно серое утро предложил развестись. Я тогда тарелку с овсянкой выронила от удивления. Отец никогда не скандалил, да и вообще не изъявлял никаких признаков недовольства, с мамой он прожил, как мне и маме казалось, семнадцать счастливых лет брака. Но нам обеим это как раз только казалось. Папа постоянно держал все в себе и оттого страдал, он нас любил, и поэтому он не уехал из Хьюстона в родную провинцию. Не стал свободным художником и был вынужден отказаться от затеи приобщить родную дочь к живописи. Во все этих "важнейших", как он думал, решениях ему помешала мама: она не хотела уезжать из города, она не давала ему писать то, что нравиться. Правда же состояла в том, что его работы мало кого интересовали. А семье надо было на что-то жить, поэтому папе пришлось стать художественным редактором в одной из известнейших рекламных компаний, там-то его оценили по достоинству. Талантливый художник, выполняющий заказы привередливых рекламодателей, это заслуживало признания. Ну и последнее, что убило папу окончательно, вместо живописи мама отправила меня на курсы самопознания, что отец расценил как вероломство.
В тот день мама впервые в жизни услышала такую длинную речь от отца, и под действием ее так и сидела, пока папа не взял заранее собранный чемодан и не вышел из дома. Мама, не очень умеющая страдать, зато всегда считавшая, что лучшее лекарство от депрессии - занятие делом, не важно каким, главное выматывающим, выставила дом на продажу, оформила развод и сообщила мне о том что уезжает из Хьюстона. Она дала мне свободу выбора, остаться с отцом или поехать с ней, но если папа, наконец, обрел свободу, то мама потеряла все чем жила семнадцать лет. Так что не долго думая я села в самолет вместе с ней. Моя мама была родом из небольшого городка - Грейхаус, именно туда она и направилась с больным сердце и тяжестью на душе. Бабушка часто любила повторять, что душевные раны лучше всего лечить у родовых истоков. К тому же, после смерти бабушки, все досталось единственной наследнице то есть маме: имущество, которым именовался старый дом на тихой улочке, да развалившийся сарай за городом, вот пожалуй и все наследство. Но после случившегося мама и такому была рада. Дом мы отремонтировали, счета и бумаги, оставшиеся от бабушки привели в порядок и мамина личная жизнь тоже стала налаживаться. Только у меня не особо получалось начинать новую жизнь, все что было для меня важно, находилось точно не в Грейхаусе, мои друзья остались в Хьюстоне, школа, привычные будни, а в этом небольшом городке я никогда раньше не бывала. Хотя и без того осознавала, что меня здесь вряд ли примут - любительницу походов в третьесортное кино и футбольных матчей. Но время шло и я медленно начинала обзаводиться знакомыми и школа была не так уж плоха. Если бы не мама, она упорно не желала знать, что ее дочь не "стильная девчонка". С некоторых пор мама решила, что мне тоже важно стать "девушкой" с большой, так сказать, буквы. Но у меня девчонки любящий все, что никак не связано с утонченностью и стилем, было совсем другое мнение. Сколько бы я не отстаивала свою точку зрения, все было напрасно. К своим неполным шестнадцати я усвоила два правила, первое гласит - никогда не спорь с матерью и второе - ни в коим случае не поддавайся ее влиянию. Поскольку совместить два этих жестких правила крайне редко удается, у нас с мамой остается масса не решенных вопросов.
Ну и мысли у меня с утра, может еще немного поваляться, подумала я сонным мозгом, моя комната в постельных тонах именно на такую мысль и наводила. Но встать с постели все-таки пришлось, первый день в школе не стоит начинать с опоздания, это я точно знаю. Натягивая футболку с эмблемой нашей бейсбольной команды и попутно пытаясь причесать свои белые кудри, я услышала скорбный вздох.
-Дорогая, ты не десятилетний нескладный подросток, которому стоит скрывать, а не выставлять свои достоинства, ну что ты надела на себя? В этом никак нельзя идти в учебное заведение - мама уже нависла на до мной, как скала. Все мои слабые попытки сопротивления были резко оборваны грозным окриком. В итоге, через полчаса на меня с зеркала смотрела смазливая мордашка карамельной блондинки в коротенькой майке и шортах в клетку. Это отдаленно напоминало школьную форму. Длинные волосы, заботливо распущенные матерью уже начинали лезть в глаза и мешать обзору. Но если начать возмущаться в школу я точно опоздаю. Странное жужжание прервало мои мысли, это звонил мобильник, на дисплее высветился знакомый номер.
-Привет Тереза, я как раз думала, не подкинешь ли ты меня до школы? - Тереза Джонсон была моей лучшей подругой в Грейхаусе и вот уже два года, именно она заставляла думать меня, что мир намного лучше, чем есть на самом деле.
-Привет Кэт, с возвращением тебя, до школы я не смогу тебя подбросить, не могу видеть Зака, рядом с этим миром. - голос Терезы звучал непривычно сухо.
-Что еще успел натворить этот гаденыш? - вздохнула я.
-Ах, да ты же не в курсе, мы с Заком были вместе почти месяц наших каникул, но к твоему приезду мы расстались - не могу поверить, чтоб Тереза Виллоу и Зак, это нереально, они совсем разные.
-Тереза ты не шутишь? - уточнила я.
-Да какие шутки, прости что не подвезу, просто я правда не могу и не хочу видеть твоего сводного братца. Так что увидимся в школе, идет? Ты должна мне рассказать, чем занималась в Хьюстоне, в подробностях - на последних словах голос Терезы все-таки зазвучал приветливо и я с облегчением повесила трубку. Но тут же вспомнила, что осталась без эскорта. Я отлично поняла намек подруги, все летние каникулы в Хьюстоне я провела со своим парнем, Эш ради меня сорвался в этот незнакомый для него городок и заставил меня хорошенько повеселиться, я оценила его заботу и любовь, но пока не знала точно, что с ними делать. А за неделю до конца каникул Эшу позвонили и ему срочно понадобилось вылететь в Огайо, где он должен пробыть не меньше месяца. За полтора года, что мы вместе это первое серьезное расставание с ним, и уже сейчас мне его жутко не хватает. С грустью я потащилась на кухню, где уже чем-то шуршала мама.