Впечатляет. Красный лед до сих пор искрился от магии. Но я не имею к этому отношения.
Не могу иметь.
Тебе нельзя его выгонять. Тон Наари сделался осторожным.
Что?..
Пламенный лед требует выхода. Спальня для этого лучшее место. Еще и посмотрела так многозначительно. Не просто же так, когда будущие арлорды входят в полную силу, к ним в Сталь отправляют невест. Как видишь, наши традиции не такие уж глупые.
М-да. Тем интереснее, куда девалась моя предшественница.
Одно могу сказать точно: со своим пламенем, льдом или чем там еще Эрихарду придется разбираться самому. Без моего участия. Надеюсь, он это понимает.
Ладно, идем.
Наари увлекла меня обратно в комнату.
Дорогу и в этот раз запомнить не получилось. Карту у них просить, что ли?
О, и Фели здесь, объявила льдинка, первой входя в комнату.
Мм-м?
Кошка.
Белоснежная наглость восседала в кресле. Притом с таким видом, словно именно для нее оно и было изначально предназначено. И вообще это трон. Золотой. На ледяном пьедестале.
Не то чтобы я раньше хотела, но теперь сильно сомневаюсь, что заведу когда-нибудь котика.
Она с первого вечера приходит. Слегка пожаловаться Наари оказалось легче, чем ее брату. Наверное, оттого, что лично она меня не шантажировала и не пыталась лапать. И уже успела пнуть меня магией.
Ух ты!
Это вообще у вас нормально для кошки? И почему она в короне?
Пушистая негодяйка слушала наш разговор так, будто он не имел к ней никакого отношения. Что с наглой кошки возьмешь?
Нормально для непростой кошки, понизила голос Наари.
Что значит непростой?
Тема разговора пошевелила ушами и окинула нас презрительным взглядом.
Ее зовут Фелиция Урсула Гвендолин Лемар Амари Сольстен, прошептала моя информаторша. И она Хранительница печатей.
Я растерянно моргнула.
Показалось, что кошка важно приосанилась.
Каких печатей? спросила явно глупость.
Ледяных, само собой. В этом доме она важнее даже мамы.
Ну что сказать. Как бы меня окончательно не сослали спать на пол.
Платье напоминало музейный экспонат или реквизит на съемках какого-нибудь фильма. Красивое и необычное. Никогда такого не видела. Сразу захотелось фотографировать. И фотографироваться, чего со мной обычно не случалось. У меня вообще нет фотографий, кроме детских, которые еще сохранились у родителей.
Первым слоем шло белье из мягкого трикотажа. Непривычно, зато тепло. Я, конечно, улизнула переодеваться в ванную, поэтому получилось не продемонстрировать оэни любопытной льдинке. Хватит уже того, что вся семья думает, будто я сплю с Эрихардом. И, кажется, не имеет ничего против. Их смущают только чувства, ну да. Раздраженная тем, что приходится временно существовать в непривычном и неприятном лично мне укладе, я чуть сильнее, чем следовало, дернула шелковое нижнее платье. Блин Не порвала.
Главный наряд остался в комнате, пришлось возвращаться туда.
Мя-я-я!
Да ладно тебе, я ничего такого не делаю!
Вернулась.
И, похоже, помешала.
Кошка смерила нас с Наари презрительным взглядом, махнула хвостом, перебралась с кресла на подоконник и скрылась за шторой. Вот и чудно. Без ее пристального внимания я ощущала себя куда свободнее. Тем более теперь, когда узнала, что Фели-как-там-ее не простая кошка. А может, не кошка вообще?
Повернись, застегну.
Белоснежное платье тончайшей вязки и одновременно невероятно теплое. Оно будто сплеталось из снежинок и совсем не кололось из-за шелка под ним. Интересно, мне оставят хотя бы нижнюю часть? Потому что чесаться уже надоело.
Привычными движениями Наари застегнула ряд мелких крючков на спине и высоком воротнике.
Ох. С трудом себя узнаю.
Садись, причешу тебя, распорядилась льдинка. Волосы слишком короткие, но попробуем что-нибудь сделать.
Это они еще отросли.
Наари скривилась. Для ледяной тьеры у нее слишком выразительная мимика.
Прическа, которую она хотела сделать, не получилась. Почему-то это было так важно, что она должна была сообщить об этом матери. И сообщила. Но дальше ничего не произошло. Что касается меня, по крайней мере. Они поговорили, потом Наари сходила к себе за расческами, шпильками и косметикой. Вторая попытка тоже провалилась, но с чуть меньшим треском. Все пряди были разной длины и дерзко рассыпались. Наари даже ругательство прошептала. Затем принесла щипцы и завила мне локоны.
Как думаешь, он угадает?
Я пожала плечами и повернулась так, чтобы ей было удобнее наносить макияж.
Прости, сразу же смутилась льдинка.
Ничего. Это же магия. Для меня не имеет особого значения исход церемонии.
Вот теперь ее глаза расширились, увеличились и превратились в огромные ледяные омуты.
То есть ты не возненавидишь его, если он тебя не узнает?!
Нет, конечно.
Эмоции, которые вызывал во мне Эрихард Талайский, были далеки от любви, как Тенерра далека от жаркого Арнеара. По слухам, на них одновременно даже переход не настраивается. Вообще никогда. Но ненависть Нет.
Ты странная, заключила двойняшка моего «жениха».
Просто я из другого мира, возразила, улыбнулась и тихо удивилась, как легко мне оказалось это сделать. Почти в буквальном смысле.
Она рассмеялась в ответ.
И заговорщицким шепотом в самое ухо заметила, что тьеру Ильмару ждет большой сюрприз.
О, как она была права
Макияж сиял снежной крошкой. Не настоящей, само собой. Я покрутилась перед зеркалом впервые в жизни, наверное. Созданный Наари образ делал меня непривычно холодной и в то же время более выразительной. Не думала, что подобное возможно.
Жаль, не получилось запомнить, как и что она делала. Результат мне понравился.
Дальше пришлось ждать. Церемония начиналась в определенное время, и до нее еще оставалось больше часа.
Ладони почему-то противно задрожали.
Да не боюсь я!
Ну что там может пойти не так?
Воображение пасовало. Максимум я поскользнусь, шлепнусь и опозорюсь. Но это я уж как-нибудь переживу.
Слишком внимательная для тенерки, Наари быстро заметила мое состояние и ободряюще взяла за руку. Паника усилилась. Нет, эта льдинка мне даже нравится, просто нравилась бы еще больше, если бы сидела чуть дальше. А так пришлось аккуратно отбирать у нее свою руку, маскируя маневр тем, что мне срочно понадобилось пройтись по комнате.
И что, никто не угадывает? Вопрос тоже имел цель отвлечь лишнее внимание.
Как правило, нет.
Надо же.
Я присела на подлокотник кресла.
Ты не понимаешь. Это же магия! воскликнула льдинка. И уже тише начала рассказывать: Известна только одна церемония, закончившаяся подтверждением чувств. Алброн, первый кронс объединенной Тенерры. Вроде бы он хотел жениться на девушке, которую не одобряли. Тогда кто-то из арлордов придумал этот ритуал. Алброн согласился и пригласил не только семью, а вообще всех желающих. И они прошли, представляешь!
Похоже на красивую сказку, сдержанно заметила я.
Ну, это было почти шесть сотен лет назад, улыбнулась Наари. Но Алброн правда существовал. Его очень любили. Это он построил Редстаун, укрепил печати, договорился с Пустошами, и еще много всякого. Другие кронсы просто поддерживали его достижения.
Возможно. Я об этом еще не читала.
Пока мы болтали, принесли сапоги, коротенькую белоснежную шубку и корзину алых роз от Эрихарда. Каждый бутон покрывала серебристая каемка инея. Я так и застыла, любуясь.
Очнулась только от голоса Наари совсем рядом:
Что ж, по крайней мере, у тебя были эти чудесные дни.
А Ага.
Чудесные? Да я считаю минуты до возвращения домой!
Мех скользнул по плечам. Пока Наари ходила к себе одеваться, я успела оценить обувь. Удобная и с секретом, чтобы не скользила. Как раз то, что мне нужно. Похоже, издеваться надо мной больше никто не собирается.
Знаю, слишком наивно было так думать.
Сопровождаемая Наари и двумя служанками, я покинула дом. Кругом царила чернильная темнота, но девушки несли большие старые фонари. Тоже, наверное, традиция. Фонари, конечно, должны быть тяжелыми. Иначе бы это была не Тенерра. Ни за что не поверю, что у них тут нет каких-нибудь технических штучек, чтобы осветить узкую скользкую и довольно крутую тропу, по которой мы шли!