Пролог
Крэланд, королевский кабинет.
А, брат Томаш, рад, что ты все же нашел в себе силы явиться по моему приказу.
Его величество Равэн Второй, едва перешагнувший за четверть века, с насмешливой улыбкой глядел в лицо мужчины, вошедшего в королевский рабочий кабинет.
Темная ряса, подпоясанная простой веревкой, но при этоммягкие сапоги на толстой подошве. Сухие жилистые руки висели вдоль тела, оставаясь неподвижными при ходьбе. Брат Томаш стянул с головы капюшон, явив сухое лицо с крупными скулами, и обвел помещение внимательным взглядом. На вид клирику было за пятьдесят, но глаза, единственная подвижная часть образа, смотрелись молодо.
Я прибыл как только смог, мой король, не кланяясь, ответил священник. Райог простит мне этот грех.
Показное веселье на лице монарха тут же исчезло. Равен выпрямился в кресле и махнул рукой на стул.
Садись, нам нужно многое обсудить, заявил его величество. И для начала, прежде чем мы перейдем к главному, ответь мне, брат Томаш: с каких это пор твои священники взялись карать моих подданных?
Клирик не спешил с ответом. Медленно опустился на жесткое сидение стула, чуть поерзал тощим задом, заставив мебель скрипеть. Только после этого поднял взгляд на короля.
Все мои священники служат Райогу, сообщил он, размеренно роняя слова. И насколько я знаю, ни один из моих братьев никаких кар не проводил. Мой король, что бы вам ни сказали, я готов поклясться, что клир вашего королевства к этому не причастен.
Равен хмыкнул и с брезгливостью на лице подтолкнул собеседнику лист бумаги с ярким штампом печати Аркейна в самом низу.
Прочти, брат Томаш, негромко произнес король. А потом скажи, что ты на самом деле об этом думаешь. Оставь свои высокие речи для простолюдинов, я прекрасно помню, что всего несколько лет назад тебя звали иначе.
Клирик спокойно взял бумагу и, держа ее на расстоянии вытянутой руки, прочел. Равен видел, как с каждым новым абзацем меняется выражение его лица. Пропала отрешенность, превратившись сначала в удивление, а после и вовсе гневом. Чего стоило религиозному лидеру не порвать документ, осталось тайной, но таковое желание промелькнуло на его обычно равнодушном лице.
Это правда? спросил он надтреснутым голосом, переведя взгляд с доноса на монарха.
От начала и до конца, брат Томаш, кивнул Равен. И я не хочу, чтобы подобные настроения возникли на моей земле. Здесь я закон, и тот, кто посмеет это оспаривать, должен быть наказан.
Священник медленно кивнул.
Я доведу до своих людей ваше желание, мой король, уже взяв себя в руки, сказал он.
А заодно найди способ разобраться, откуда эти твари, прикрывающиеся именем Райога, взялись, велел его величество. Самим в контакт с самозванцами вступать не обязательно, для этого есть Ловчие. Сейчас один из них как раз направляется в Чернотопье.
Барон Шварцмаркт оставил наследника, и мальчишка прошел проверку у моего священника, кивнул брат Томаш. Не думаю, что от него стоит ждать новых свершений, мой король. Один раз стать героемэто одно, но геройствовать постоянно
Это опасно, прервал его Равен. Кланы уже забурлили так, что у моих людей руки отсыхают столько доносов писать. Все хотят породниться с сиротой, внезапно заключившим торговый союз с орденом. Выскочка нам не нужен, брат Томаш, а вот лояльный барон, да правильно поддержанный Райогом Ты меня понял?
Клирик кивнул.
Разумеется, мой король. Я отпишу в Огонвеж, за мальчишкой присмотрят. И наставят на путь истинный.
Рад, что ты понимаешь. Но этодело второстепенное. В первую очередь пусть твои люди ищут ублюдков, посмевших очернять имя нашего великого создателя. Райог даровал людям жизнь, он не превращает свои создания в монстров, а клирики не убивают. Если же эти новости станут известны слишком многим, мы утопнем в кровавых бунтах, брат Томаш.
Священник кивнул, не споря с очевидным. Король никогда не отпустит своей власти. Да и служителям Райога она не нужна: люди сами одаривают своих поводырей и наставников, стараясь откупиться за грехи. Однако жестокие расправы, описанные в сообщении Аркейна, ощутимо портят репутацию клира. Подобные ошибки простой народа именно от него идут основные доходыне прощает.
Сегодня же я выступлю с проповедью, мой король, пообещал Томаш. А потом ее станут читать по всему королевству.
Равен великодушно выделил священнику герольда. Не самому же главе клира глотку рвать.
А теперь обсудим финансы, сменяя тему, заговорил король.
Глава 1
Чернотопье. Барон Киррэл «Чертополох».
А-а-а!
Вопль сопровождал хруст костей. Прикованный к стене каземата разбойник из банды Яна задергался, но палач свое дело знал крепкожертве вырваться не удалось.
Итак, куда ты меня послал? с усмешкой переспросил я.
Демон, стоящий перед пленником, оставался невидимым для всех, кроме меня. Ченгер смотрел в побелевшие от боли глаза разбойника и с наслаждением облизывался.
Я не начал мужик, но палач резко дал ему пощечину, заставив заткнуться.
Мастер, кивнул я гиганту в замызганном кровью фартуке, продолжайте.
Нормального палача в баронстве не было. Зато нашелся ветеран, уже одряхлевший, но все еще бодрый. А когда Зигмунд понял, кого ему нужно будет обрабатывать, вызвался первым. Внучка старого воина была найдена изнасилованной в подворотне через пару дней после воцарения Яна, так что теперь дедок, похожий на тролля, работал, что называется, с огоньком.
Девочку двенадцати лет я видел, и жалости к висящему в цепях не испытывал.
Когда закончишь с пальцами, возьмешь перерыв, распорядился я, отходя к табуретке у противоположной стены.
Ченгер же обернулся лишь на мгновение, но новый крик разбойника привлек все его внимание.
Я же развернул бумаги с допросами и стал читать, параллельно осмысливая свое положение.
Прошел месяц с моего триумфального возвращения, однако изменять что-либо в Чернотопье я еще не начал.
Во-первых, прежде чем лезть со своими советами, нужно разбираться в том, куда лезешь. Во-вторых, по наследству от почившего Яна мне достался серьезный долг перед королем. Налоги узурпатор заплатить то ли не успел, то ли не пожелал. Как бы там ни было, с каждого двора в моем баронстве я был обязан заплатить по половине гроша, это королевская доля. Все остальное, что возьму со своих подданныхв казну баронства. Только вот брать с полуголодных крестьян оказалось нечего.
Народ быстро смекнул, что вчерашних обидчиков никто жалеть не станет, и на руках у меня уже имелся внушительный список захоронок с награбленным. Каждый член ватаги узурпатора оказался парнем хозяйственным и старался прикопать ценности, тратя лишь небольшую сумму.
И на эти деньги я планировал решить вопросы с налогами. Конечно, можно просить короля о милости, чтобы получить отсрочку, благо, что повод любой аристократ признает серьезным. Но я счел это плохим началом правления.
Мальчишка, вымаливающий послабления, и жестокий барон, выжимающий из напавших на него бандитов все до капли, чтобы исполнить долг верного вассала. Ясно, к кому будет больше уважения.
А-а-а-а! прорезался голос жертвы, и Зигмунд обернулся ко мне.
Ваша милость, может быть, кляп? предложил палач.
Нет, мастер, пусть орет, мне не мешает, отмахнулся я, бросив взгляд на довольного Ченгера.
Он ходил кругами вокруг преступника, как кот вокруг сметаны. Раздвоенный язык оказывался в пасти лишь на мгновения. Демон впитывал боль жертвы, как губка, наслаждаясь каждой секундой предоставленного развлечения. Собственно, этот бандит был последним из тех двадцати семи, кого я должен был замучить за свое спасение в горящем поместье.
Поместье, да. К сожалению, ремонт пока было оплачивать нечем, так что вся постройка воняла гарью, хотя слуги и старались кое-как привести комнаты в порядок. Но, по-хорошему, там нужен капитальный ремонт, на который у меня нет средств.
Следующий час разбойник все больше терял человеческий облик, и в конце концов перешел на сипение. Трижды Зигмунду пришлось окатывать пленника ледяной водой, чтобы привести в себя, а потом с нескрываемым удовольствием продолжать.