Не-ет, эти зарослиточно не просто так здесь появились! Кто-то должен был заморочиться, чтоб поставить перед незваными гостями такой заслон!
Который только круглый идиот посчитал бы выросшим сам по себе
Почесав в затылке, и подумав (Ничего путного не придумалось!), Конан снова достал верный меч. Как ни крути, а прорубаться так и так придётся: кусты тянулись, казалось, бесконечно, и не выглядели в каких-нибудь местах менее густыми и низкими.
Рубить оказалось несподручно и тяжело: чёртовы толстые, почти в его запястье, основные стволы, у основания, конечно, перерубались. Но чтоб до них добраться, приходилось вначале долго и упорно бороться с массой отлично спутанных и пружинящих вторичных ветвей. И побегов.
Только через минут десять Конан приноровился: понял, что рубить лучше не сами веточки, а места, где они крепятся к основным стволикам. Там перерубать их оказалось возможным и с одного удара. Но к этому времени все руки и торс оказались исцарапаны, и покрыты листиками, и разноцветным, липким и густым, соком от чёртовых ягод. Заливавшим вместе с потом и глаза
Однако только через час с лишним ему удалось-таки расчистить более-менее удобный проход в гущу тайги: пояс из приопушечных кустов оказался в добрый десяток шагов глубиной! А если учесть, что киммерийцу приходилось, пыхтя и ругаясь на всех языках Ойкумены, ещё и отдирать от неповреждённых зарослей, и вытаскивать наружу обрубленные ветви и стволики из прорубленного прохода, отбрасывая подальше, то вполне понятно, что он к концу такой непривычной работы и пропотел, словно ломовой тяжеловоз, и пропылился и «загрязнился» почище вьючного верблюда из пустынь Кофа Хорошо хоть, никаких дам поблизости не имелосьиначе и от вида, и от ругательств Конана у них от брезгливости вытянулись бы губки, и от стыда уши в трубочку свернулись бы!..
Единственное, что утешало, что в этой тайге не имелось, вроде, никаких осинников и прочей ядовито-кусачей, летучей и ползучей мелюзги. Впрочем, Конан был готов и к сюрпризам почище насекомых: он уже понял, что неспроста тут имеются все эти, живые, или мёртвые, преграды.
Кто-то ну очень не хочет, чтоб люди пробрались к проклятому дворцу. Или даже к его руинам.
Пройдя вглубь чащи сквозь прорубленный с таким трудом коридор, киммериец невольно выругался. Снова вздохнул. Какой хитроопый сын Неграла насадил здесь эти заросли?! Ведь они защищают новый лес куда надёжней и лучше даже, чем любые хищные звери. Типа тех же медведей или волков! А что самое плохоеесли предположить, что даже если ему удастся разжиться в подвалах разрушенного дворца чем-то ценным, так ведь возвращатьсявсё равно придётся!
А, значит, если он собьётся с той дороги, по которой сейчас идёт, придётся прорубать новый коридор. Убивать новых подпочвенных монстров-ящеров. И, вероятней всего, снова иметь дело с особо крупными и ядовитыми осами! Свинство!
Если у Конана и имелись определённые сомнения, то теперь-то они полностью рассеялись: кто-то там, на месте сожжённого дворца, поселился!
Кто-то очень не любящий непрошенных гостей.
И предпочитающий бороться с ними не с помощью традиционной для чародеев магии, а с помощьюкак бы естественных препятствий! Чудовищно громадных и ядовитых ос. Огромных подпочвенных охотников-варанов. Явно специально выведенных и посаженных сплошняком зарослей колючих и неподатливых кустов. Можно подумать, что онослеплённый любовью принц, пытающийся добраться до героини старинной легендыкоролевны Шиповничек
Вот только осложнять свою вольную и весёлую жизнь с помощью, пусть и молодой, и прелестной, жены, варвару было совершенно не с руки! Настанет времяи он сам обзаведётся Королевой!.. И Королевством. И любовью он пылает не к прелестям абстрактной любимойа ко вполне конкретным сокровищам: золоту, драгоценностям
Ну а пока придётся приготовиться. К новым защитным барьерам от узурпатора, нагло поселившегося на «проклятых» землях, и тщательно поддерживающего у народов окружающих стран старинную байку о том, что земливсё ещё прокляты!
Легенды. Кем-то, вот именнотщательно подпитываемые
А чтоотличная защита! Даже покруче, чем пояс колючих кустов, на вырубку которого у обычного человека ушёл бы не один день. Или варанов и ос.
Вон, кстати, Мардук её раздери, и очередная «защита»: стоит напротив него, вздыбив шерсть на загривке, и злобно оскалив зубастую пасть!
Едва Конан выбрался на «оперативный простор» тайги, углубившись под своды чудовищно высоких крон, и отойдя от прорубленного коридора на буквально сотню шагов, как дорогу ему преградил медведь.
Да, он дорогу именнопреградил! Выбрался из-под корней какого-то поваленного заматеревшего ствола в три обхвата, где у косолапого явно имелась постоянная и хорошо оборудованная берлога. После чего, убедившись, что враг вовсе не намерен отступать или спасаться бегством, встал, сердито посверкивая бусинами мелких для такой туши глазёнок, на задние лапы и угрожающе заревел. На весь лес.
Теперь если кто и не знал, что в «огороженной» тайге появился новый враг, так уж тутточно догадался Впрочем, варвару на это было наплевать. Как, собственно, и на почти полутонную тушу, возвышавшуюся сейчас на добрых полтора его роста над землёй.
Подумаешьмедведь! Да, пусть они и злобны, и коварны, и имеют огромные клыки и когти, этовсего лишь звери. Обычные. Может, только чуть болеекак вот этот! крупные и злобные. А не такой искусственно созданный, «комбинированный» монстр, как тот же варан с языком-присоской!
Конан глядел в бусины наливающихся кровью глаз спокойно. Он даже меч не торопился вынимать. Ждал, что, может, до «хозяина тайги» дойдёт, что на этот раз ему попался враг, который ему не по зубам. Поскольку куда опасней и сильней его самого!
К сожалению, не дошло.
Через десяток секунд демонстрации своего чудовищного роста, широченной зубатой пасти, и могучей груди, и грозного рыка, медведь устремился к стоявшему в десятке шагов варвару.
Вот только подниматься снова во весь рост, чтоб подставить под проникающий удар грудь и сердце, косолапый не собирался! А морда, насколько Конан знал, оснащена замечательно прочным черепомтакой не перерубишь даже при его чудовищной силе!
Конан не стал много мудрить: быстро ринувшись вперёд, изо всех сил рубанул чуть наискосок по широченной, с добрый бочонок, морде, сразу отпрыгнув вбок!
Правый глаз хищника оказался выбитчерез него пролегла неглубокая (Череп!), но заметная по рассечённой шерсти и обнажившимся костям, линия удара.
Сила же самого удара отбросила вбок голову медведя, буквально заставив того уткнуться мордой в землю! Явно не ожидавший такого поворота дела зверь возмущённо заревел: на всю тайгу! И уж не так «скромно», как вначале, а во всю глотку! Однако попытки потрясти головой и даже потереть вырезанный орган зрения когтистыми лапами ни к чему не привели: зрение в выбитый глаз не вернулось!
Но нельзя было сказать, что медведь «вразумился»: снова злобно рычащая морда стала поворачиваться во все стороны, пытаясь теперь углядеть целым глазом и унюхать, куда делся столь подлый и дерзкий враг!
Конан не придумал ничего лучше, как, вытянув в сторону врага меч, сказать:
Я здесь. Но помни. Придёшьумрёшь!
Разумеется, медведь и не подумал внять угрозе. Или голосу разума. Отсюда Конан сделал вывод, что этоименно медведь, а не направляемая чужой чародейской волей марионетка. Впрочем, в этом он до конца уверен не был. Да, собственно, и какая разница: что «управляемый», что не управляемый медведь не становился менее опасным!
Конечно, в том, чтобы убить несчастное полуослеплённое животное, не было никакой доблести. Но и оставлять в тылу рыщущее по его следам и пылающее жаждой мести чудище, было бы глупо. Тем более, что мишка словно сам провоцировал киммерийца прикончить себя: подставился. Встав снова на задние лапы, и двигаясь к варвару, размахивая передними, которыми явно привык ломать и крушить любую добычу, любого врага, и подставив удару грудь с бьющимся где-то внутри гигантским сердцем.
Где именно оно находится, Конан понял быстро. Снова ринулся вперёд с боевым киммерийским кличем! В проникающий удар вложил снова всю силу!..