Я уже знала. Джелой смотрела на него, и огонь отразился в ее блестящих глазах. Она говорила решительно и обдуманно. Ты был с ним, юноша. Я знаю твое имя, и я почувствовала метку Моргенеса, когда прикоснулась к тебе, забирая девочку. И она показала ему широкую мозолистую ладонь.
Вы знали мое имя?
Я знаю многое, когда речь идет о вещах, связанных с доктором. Джелой наклонилась и поворошила поленья длинной почерневшей палкой. Мы потеряли замечательного человека, которого нам следовало сберечь.
Саймон колебался. В конце концов любопытство победило.
Что вы хотите сказать? Он переместился так, чтобы оказаться рядом с троллем. Иными словами, что означает нам?
Нам означает всех нас, ответила Джелой. «Мы» это те, кто не приветствует тьму.
Я рассказал Джелой о том, что с нами случилось, друг Саймон, негромко заговорил Бинабик. Не секрет, что я сам не очень понимаю, что происходит.
Джелой состроила гримасу и поправила грубое платье.
И мне нечего добавить пока, ответила она. Однако я не сомневаюсь, что необычная погода, которую я наблюдала на своем уединенном озере, летевшие на север гуси, которым следовало отправиться туда две недели назад, все удивительные явления, что происходят в это странное время года. Она сложила ладони, словно собиралась помолиться. Они настоящие, и перемены, которые они предвещают, также настоящие. Они реальны.
Джелой тяжело опустила руки на колени и посмотрела на Бинабика и Саймона.
Бинабик прав, продолжала она после долгого молчания. Сидевший рядом тролль мрачно кивнул, но Саймон подумал, что он увидел удовлетворенный блеск в глазах тролля, словно тот получил замечательный комплимент. За тем, что сейчас происходит, стоит много больше, чем соперничество короля и его брата. Войны королей уродуют землю, вырывают с корнями деревья и заливают поля кровью. В костре треснуло полено и в облаке искр разлетелось на мелкие куски, и Саймон вздрогнул. Но сражения между людьми не приносят темные тучи с севера, не приводят к появлению голодных медведей, которые покидают свои берлоги в Майамонте.
Джелой встала и потянулась, и широкие рукава ее одеяния стали похожи на крылья птицы.
Завтра я попытаюсь найти для вас какие-то ответы. А теперь нам всем следует поспать, пока есть такая возможность, потому что я боюсь: лихорадка у девочки может ночью усилиться.
Она отошла к дальней стене и начала доставать с полки маленькие кувшины. Саймон разложил свой плащ на полу возле огня.
Пожалуй, тебе лучше не спать так близко к огню, сказал Бинабик. От случайной искры может загореться одежда.
Саймон бросил на него осторожный взгляд, но тролль, казалось, не шутил. Тогда Саймон передвинул плащ на несколько футов в сторону, улегся, попытался сделать из капюшона подушку и накрылся полами. Бинабик лег рядом, стараясь поудобнее устроиться.
Песня сверчков стихла. Саймон смотрел в темноту, что клубилась среди потолочных балок, и вслушивался в тихий шорох ветра, без устали бродившего среди ветвей окружавшего домик леса и над озером.
Нигде не горели фонари, никто не зажигал огонь; только бледный свет луны просачивался в высокие окна, покрывая погруженную в хаос комнату чем-то похожим на иней. Саймон рассматривал необычные, неузнаваемые силуэты на поверхности стола и массивные, неподвижные очертания книг, сложенных в неровные стопки на полу, подобные могильным плитам на церковном дворе. Его взгляд притянула одна книга, которая лежала открытой и сияла белым, словно плоть очищенного от коры дерева. Посреди открытой страницы он увидел знакомое лицомужчину с горящими глазами, чью голову украшали ветвистые оленьи рога.
Саймон еще раз оглядел комнату, и его глаза вновь обратились к книге. Конечно, он находился в покоях Моргенеса. Конечно! О чем он только думал?
По мере того как к нему приходило понимание, силуэты начали принимать очертания фляжек доктора, реторт, выстроившихся в ряд, и тут с пола послышался необычный скребущий звук. Саймон посмотрел в его сторону. Из-за диагональных полос лунного света возникало ощущение, будто стена безумно кренится. Скрип возобновился.
Саймон?
Голос прозвучал очень тихо, словно говоривший не хотел, чтобы его услышали, но Саймон сразу его узнал.
Доктор?! Он вскочил на ноги и моментально оказался у двери.
Почему старик не постучал? И почему вернулся так поздно? Быть может, он отправлялся в какое-то таинственное путешествие и по рассеянности запер за собой дверида, конечно, так и есть! Как хорошо, что Саймон здесь и может его впустить.
Он нащупал в темноте засов.
Что вы задумали, доктор Моргенес? прошептал Саймон. Я так долго вас ждал! Ответа не последовало.
Пока Саймон возился с засовом, его вдруг охватила тревога. Он остановился, так и не открыв его, и поднялся на цыпочки, чтобы заглянуть в щель между досками.
Доктор?
В коридоре, освещенном голубым светом ламп, Саймон разглядел фигуру старика в плаще с капюшоном. Лицо оставалось в тени, но он сразу узнал старый потрепанный плащ, хрупкое тело, торчавшие из-под капюшона пряди седых волос, ставших голубоватыми в странном свете. Но почему он не отвечает? Быть может, он ранен?
С вами все в порядке? спросил Саймон, распахивая дверь внутрь. Маленькая согнутая фигурка не шевелилась. Где вы были? Что вам удалось узнать?
Ему показалось, доктор что-то сказал, и Саймон наклонился вперед.
Что?
Слова, которые до него долетели, были полны воздуха и казались болезненно резкими.
Фальшивый посланец Больше Саймон ничего не понялу доктора был хриплый голос и он говорил с трудом, потом лицо поднялось и капюшон упал назад.
Голова, обрамленная седыми кустиками волос, была сожжена: шишка с пустыми провалами глаз, веретенообразная шея, подобная неровной обугленной палке.
Саймон отшатнулся, отчаянный крик так и остался в его груди, а из черного кожистого шара протянулась тонкая красная линия; через мгновение рот открылся, обнажив розовое мясо.
Фальшивый посланец сказал он, каждое слово вырывалось изо рта с хрипом. остерегайся
И тут только Саймон закричал, кровь стучала у него в его ушах, и он уже не сомневался, что сожженное существо говорило голосом доктора Моргенеса.
Отчаянно колотившееся сердце Саймона успокоилось далеко не сразу. Он сел, дыхание с хрипом вырывалось из его груди, Бинабик также сел рядом.
Здесь тебе ничто не угрожает, сказал тролль, приложив ладонь ко лбу Саймона. Ты совсем холодный.
Джелой вернулась к нему от матраса, где спал Малахия, ей пришлось снова накрыть его одеялом, которое он сбросил, когда закричал Саймон.
У тебя уже были такие могущественные сны, как этот, когда ты жил в замке, юноша? спросила Джелой, не спускавшая с него сурового взгляда, словно провоцируя на отрицание.
Саймон содрогнулся. Под ее ошеломляющим взглядом он испытывал только одно желание: говорить правду.
Нет, до последних нескольких месяцев перед перед
Перед гибелью Моргенеса, ровным голосом сказала Джелой, Бинабик, если только знание не покинуло меня, я не верю, что его сон о Моргенесе в моем домеслучайность. Только не такой.
Бинабик провел рукой по растрепанным после сна волосам.
Валада Джелой, если ты не знаешь, как могу что-то знать я? Дочь Гор! У меня такое чувство, что я слушаю шум темноты. Я не могу разглядеть окружающие нас опасности, но знаю, что они рядом. Саймону приснился сон с предупреждением о «фальшивых посланцах» но это лишь одна из множества таинственных вещей. Почему норны? Черный риммер? Нечистые буккены?
Джелой повернулась к Саймону и мягко, но решительно уложила его на плащ.
Попытайся снова заснуть, сказала она. Ничто, способное причинить тебе вред, не сможет войти в дом женщины-ведьмы. Она повернулась к Бинабику. Я думаю, что если сон, который он описывает, настолько связный, насколько нам кажется, он может оказаться полезным в наших поисках ответов.
Лежавший на спине Саймон видел валаду и тролля черными силуэтами на фоне сияния угольков, подобных светлячкам. Потом меньший силуэт к нему наклонился.