Теперь же прямо перед капитаном возникла точно такая же точка. Щелчок — и она начала плавно увеличиваться, обретать форму. Компьютер обрабатывал данные оптики, радаров, эфирного сканирования. Вскоре в воздухе повисло объемное изображение размером со столовое блюдо Объект был ярко-изумрудный и напоминал скульптуру, созданную пьяным авангардистом, — хаотичное нагромождение углов, обломков, штырей. Еще он был похож на магнит, на который налипли гвозди, болты, металлическая стружка.
— Я же говорю — фиговина, — с нервным смешком произнес Мамаев.
— Сева, это же Чужой! — Тимур хлопнул ладонью по подлокотнику кресла. — Немедленно информацию на базу! Закрытый канал.
Последние слова были лишними. В случае тревоги все каналы связи активизируются и работают в секретном режиме, информация незамедлительно поступает на базы Земли, Луны, Марса. Можно представить, какая там начнется суматоха, когда радиоволны, преодолев гигантские расстояния, коснутся чувствительных антенн и преобразуются в стереоизображения, звуки, формулы.
Спор о Чужаках идет с середины двадцатого века. НЛО, радиопризраки, эфирные молнии и «Австралийский инцидент». Тысячи свидетельств, уверенность, что рядом существует НЕЧТО, — и никакой конкретики, ни малейших признаков того, что можно пощупать руками. И никогда, ни в каких отчетах Тим не видел ничего похожего на представшего перед его глазами Чужого.
Что же это все-таки? Откуда он? Что творится на его борту, кто в его рубке сейчас всматривается в экраны? Тимура пробрала ознобная дрожь. В один миг мир изменился, приобрел как бы иное измерение, наполнился тайной Неуютное ощущение, будто тебя внезапно вытащили из теплой постели и бросили в ванну со льдом.
— Что будем делать? — озабоченно спросил Мамаев.
— Не знаю. — Тимур говорил спокойно, стараясь не выдавать волнения Капитан должен все время выглядеть так, будто ему все нипочем, даже если вокруг все горит и рушится, даже когда перед тобой разверзается ад и ничего невозможно сделать. — Будем ждать.
— Неужели он уйдет просто так, Тим? — Глаза Мамаева горели лихорадочным огнем. — Ведь это невероятный шанс! Такое бывает раз в жизни… Это же Чужак, капитан. Господи, настоящий Чужак!
— Что ты предлагаешь? С гиканьем и свистом взять его на абордаж? Вцепиться в горло цепкими пальцами — мол, кто тебя послал?
— А что? Курс почти параллельный. Скорости одинаковые. Небольшая коррекция — и мы сможем подставить к нему автономный ремонтный модуль. Я сам сяду в него.
— У нас пассажирский лайнер, — досадливо отмахнулся Тимур, вглядываясь в объемное изображение Чужака — его, казалось, можно было пощупать руками, если, конечно, не боишься порезаться об острые грани. — Тебе что, надо объяснять, что мы в любом случае не имеем права рисковать жизнями пассажиров?
Тимуром постепенно овладевали чувства, несколько отличные от ребячьего энтузиазма первого пилота. Капитана начинал сковывать страх. И не легкое опасение от встречи с неведомым и загадочным, но не представляющим особой угрозы, а липкий, тяжелый, удушливый страх, готовый перерасти в настоящий ужас Чужак путал. Он ощутимо был переполнен зловещей, молчаливой угрозой.
— Неужели мы упустим его, Тим?!
— Ты не понимаешь, что происходит! Лишь бы он отпустил нас! — неожиданно резко отозвался Тимур. — Молиться надо, чтобы пронесло.
Дзинь! По рубке прокатилось пронзительное, какое-то истошное, истеричное завывание сирены. Вторая степень риска — это уже серьезно!
Чужак рванулся навстречу земному космолету. Передвигался он с такой бешеной скоростью, что, казалось, просто испарился на какое-то время и вновь материализовался перед «Селигером», расплывшись на экране нечетким зеленым пятном.
— Тревога! Объект прямо по курсу, расхождение ноль градусов.