Майкл скользнул на место рядом с Оливером, вероятно потому, что он был одним из немногих, кому Оливер не нанесет удар за проявленную смелость. Амелия решила проверить часы и подняла брови; это бы сломило большинство людей, но Майкл просто вскинул брови и сказал:
Ева закрыла кафе и пошла домой присмотреть за ребенком. Похоже, сегодня подходящий день, чтобы не выходить на улицу.
Амелия не закатила глаза, но была к этому чертовски близка.
Отлично. Одного ребенка за столом вполне достаточно.
Эй, Кэрри хорошая девочка, сказала Клэр без капли обиды. Кроме того, вы знаете, что нравитесь ей.
Малышка действительно любила Амелию. Прямо сейчас она была очарована, глядя на нестареющее лицо вампирши и сверкающее бриллиантовое колье на ее шее. Амелия уставилась на ребенка, как будто она смотрела на странное создание, затем улыбнулась. Это было неожиданно сладкое выражение, и Кэрри задрыгала ножками и улыбнулась в ответ. Не делай этого, хотел сказать Шейн своей дочери. Не думай, что они твои друзья. Он почувствовал, как заболели руки от желания схватить Кэрри и забрать ее отсюда в безопасное место.
Оливер, сказала Амелия, все еще улыбаясь. Я жду объяснений, почему необходимо данное собрание.
Разве мы не дожидаемся появления глупца? кисло спросил Оливер. Амелия продолжала улыбаться ребенку.
Глупец здесь, сказал голос из-за двери, когда она открылась и захлопнулась. Мирнин театрально зашел и закружился. На нем был сюртук восемнадцатого века из тонкого рваного шелка поверх флисовой пижамы с пушистыми овечками. Шейн не мог видеть его ноги из-за стола, но предположил, что Мирнин нашел себе новую пару пушистых тапочек зайчиков-вампиров. Он их обожал. Скучал по мне, дорогой Олли?
Заткнись, сказал Оливер. И сядь.
Я не могу, ответил Мирнин. Я дал клятву Старшему Богу, что никогда больше не сяду и
Сядь, сказала Амелия, и Мирнин немедленно сел на стул, сложил руки на стол и был весь во внимании. Она слегка покачала головой, но не перестала улыбаться. Это становилось тревожным. Продолжай, Оливер.
Джейн Пенуэлл приехала в город, произнес он. Она пришла за мной.
Амелия встала. Это было мгновение, а не движението, как вампиры двигались, когда они были поражены. На мгновение она расслабилась и улыбалась Кэрри; затем она встала на ноги, жесткая и холодная, уставившись на Оливера. Шейн не мог вспомнить, когда в последний раз видел, как она это делает. За последние несколько лет она немного смягчилась.
Но она, черт возьми, не была благодушной.
Как это может быть?
Я не знаю, ответил он.
Кто обернул ее?
Никто, сказал Оливер. Она не одна из нас. Она другая.
Эта ведьма не может быть живой. Как ты не узнал об этом в тот же момент, как она приехала в город?
У него спроси, сказал Оливер и указал на Мирнина. Амелия перевела свой острый взгляд на безумного ученого-вампира Морганвилля, который, казалось, не заметил этого. Он наклонился вперед и уставился на деревянный стол.
Мирнин, отрезала Амелия.
Там призрак, сказал он, как будто это имело смысл, и выпрямился. Извините, какой был вопрос?
Ведьма управляет новой кофейней через улицу от Common Grounds, и мы не знаем, как она там оказалась, повторил Майкл. Не отставай, приятель.
Но ни одна из обычных тревог не сработала, сказал Мирнин. О боже. Возможно, есть проблема с Он не закончил мысль. Вместо этого он наклонился и понюхал стол. Определенно призрак. Я думал, ты должна знать, моя дорогая леди. Возможно, ты захочешь позвать экзорциста. Или плотника. Хоть кого.
Мирнин.
Ты точно уверена, что эта женщинаведьма? спросил Мирнин. Ну, я полагаю, да. Я имею в виду, что ты эксперт в таких вещах. Разве ты не сжигала многих из них в былые дни? Понятно, что в Шотландии зимой холодно
Как правило, они были задушены, холодно сказал Оливер.
И ты познакомился с ней, когда со всем своим особым пуританским энтузиазмом шлялся в поисках членов клана и предполагаемых ведьм.
Если бы я нашел тебя шляющимся, я бы сжег тебя на месте, Мирнин. Шейн почувствовал озноб, потому что голос Оливера больше не был холодным. Он был злобным и совершенно серьезным. Никто не является большей ведьмой, чем ты.
О, я определенно вампир. Но эта твоя Джейн Пенуэлл интересна. Я действительно должен зайти и разузнать ее секреты.
Оливер начал отвечать, но голос Амелии пронзил как гильотина.
Дело в том, что Джейн Пенуэлл невозможна. Она не должна быть здесь, если она не одна из нас. Оливер, ты видел, как она умерла?
Да, сказал он. В 1648 году.
И была сожжена? спросила Амелия. Она подняла брови. Пожалуйста, скажи мне, что ее тело было сожжено, и мы не имеем дело с ведьмой, которую ты не смог остановить, когда у тебя была такая возможность.
Шейн посмотрел на Клэр, затем на Майкла. Они чувствовали ту же странность.
Подождите, сказала Клэр. Вы вы говорите так, будто верите в ведьм. Настоящих ведьм.
Конечно, ответил Оливер. Постарайтесь не быть идиотами. Истинные ведьмы были редкостью, но они были довольно могущественными.
Тайная магия, фыркнул Мирнин. Как ненаучно.
Говорит человек, который считает, что проведение эксперимента имеет силу только в том случае, если совершать его при правильной стадии луны, ответила Клэр.
Существует вполне разумное объяснение для
Ребята, сказал Шейн. Хорошо, так ведьмы существуют, понятно, но почему вампиры боятся их?
Потому что онимерзость естественного порядка, ответила Амелия.
Котел, огонь пробормотал Шейн, и она сделала вид, что не услышала, что было хорошо, потому что ему нравились его внутренние органы.
И, конечно, они могут убить нас, сказал Мирнин. Казалось, его это забавляло. Делают нас действительно очень мертвыми. Или достаточно близко к этому, чтобы не было особой разницы. Было бы полезно ответить на вопрос, перестают ли когда-нибудь мертвые вампиры мыслить в своих разлагающихся инертных оболочках? Не то чтобы я с нетерпением ждал возможности познать истину лично.
Как именно убить вас? спросила Ханна Мосес. Она слушала внимательно, молча, и ей удалось заставить вопрос звучать как беспокойство, а не как благоприятную возможность. Что-то, что Шейн не смог бы провернуть, учитывая его историю с вампами. Какую опасность она представляет для вампирского населения этого города? И угрожает ли она людям?
Она может убить вампиров одним прикосновением, сказал Мирнин и внезапно оказался рядом с ней, осторожно ткнув пальцем в ее плечо. Они ядовиты для нас от природы. Они могут забрать у нас нашу жизненную силу и использовать ее для обновления собственной. Ведьмыхищники, дорогой мэр. И если мы пытаемся убить их, мы должны сделать это на расстоянии, используя человеческое оружие, чтобы
Это странно, подумал Шейн. Не о странности, которую источал Мирнин, это было нормально. Нет, странно было то, что он отодвинул свой стул назад и встал, каждое движение было спокойным и естественным, хотя он и не собирался вообще вставать, и он почувствовал руку на пистолете, который тяжело висел на его ремне, снял предохранитель и подумал, какого черта
Она заставляет меня, подумал он и попытался с этим бороться. Но не смог.
А затем он вытащил оружие и трижды выстрелил в грудь Мирнина.
В следующее мгновение он снова стал свободным, стал собой, а Мирнин пошатнулся назад, с открытым от шока ртом, и посмотрел на аккуратные отверстия, пробитые треугольником над его сердцем. Глаза вампира закатились, он оступился и упал.
Клэр закричала. Малышка тоже закричала, в равной степени от беспокойства и шока от шума. Шейн тоже хотел закричать, потому что что-то было явно не так, ледяная рука Амелии обхватила его горло, и он откинулся назад на тяжелый деревянный стол.
Забери у него оружие, приказала она кому-то. Возможно, Майклу, Шейну не было видно. Пистолет вырвали из его руки, и он услышал металлический стук по столу. Теперь он у кого-то другого. Хорошо.
Не делай ему больно! крикнула Клэр. Теперь она была на ногах с кричащей дочкой, прижимавшейся к ней.
Выйди с ребенком на улицу, сказала Амелия. Иди.
Нет!
Немедленно! В голосе вампирши было настоящее напряжение, и Шейн понял, что она не пытается его убить; ей не нужно было пытаться. Она только удерживала его. Это не вина Шейна. Я не причиню ему вреда.
Я не уйду.
Боже, его храбрая, глупая жена. Он хотел, чтобы она ушла, но рука вокруг его горла заглушила слова, и в глубине души он был рад, что она здесь, что он мог видеть ее и милую Кэрри в последний раз, и это чертовски эгоистично, но он не один должен был жить с тем, что произойдет дальше.
Потому что, что бы Амелия ни сказала сейчас, она не собиралась отпускать его из этой комнаты живым. Он только что всадил три пули в ее друга, и, говоря об этом, он умер? Нет, конечно, нет. Вампиров не так легко уложить, особенно свинцом. Он увидел, как Ханна поднялась с пола, и вместе с ней появился Мирнин, опирающийся на нее и выплевывающий куски металла, но определенно по-прежнему бессмертный и недовольный.
Я очень разочарован в тебе, Шейн, сказал Мирнин и выплюнул третью пулю. И кое-кто должен мне новую пижаму.
Тихо, приказала Амелия. Она уставилась Шейну в глаза. Ты слушаешь, Джейн Пенуэлл?
Да, сказал Шейн. Но не он. Что-то внутри него, о Боже, кто-то говорил через него, и как бы он ни пытался помешать этому, он не мог. Тебе нравится мой новый знакомый? Я подумала, что он будет полезен. Оливер был обеспокоен его безопасностью. Странно. Обычно он не заботится об однодневках.
Так ты сейчас их называешь? сказал Оливер. Оставь мальчика в покое, Джейн. Сейчас же.
Шейн почувствовал, что смеется. Она заперла его в глубине собственного сознания, и он не мог прорваться. Он даже не мог пошевелить мизинцем.
Оливер был прав. Тот кофе был плохой идеей.
Тот кофе. Шейн чувствовал его внутри себя, словно в животе густая маслянистая масса. Она никуда не делась. Возможно, и не денется. Это не кофе, идиот.
Отпусти мальчика! Оливер наклонился, крича в лицо Шейну. Возможно, несмотря ни на что, Джейн Пенуэлл немного опасалась его, потому что на секунду Шейн почувствовал, как она отступила и в этот момент он знал, что ему нужно делать. У него было достаточно времени, чтобы взять контроль над своей рукой.
Он сунул пальцы в рот и вызвал рвотный рефлекс.
Амелия выругалась на каком-то языке, который он не знал, сильный взрыв слоговкогда что-то густое и черное вырвалось на его подбородок, ее руку Она отодвинулась, вытирая грязь на его рубашке, и Шейн перевернулся на бок, чтобы извергнуть эту дрянь. Ее было много, но с каждой появляющейся каплей он все больше становился самим собой.
Клэр передала Кэрри Мирнину, который выглядел удивленным и осторожным, словно ребенок мог взорваться. Кэрри перестала плакать и широко раскрыла глаза.
Отлично, сказал Шейн или попытался сказать; между судорожной рвотой и удушьем его голос звучал как ржавый шарнир. Вампирская няня.
Боже упаси, рявкнул Мирнин, но удобно усадил ее на свои руки. Ты выпил зелье, как я погляжу.
Думаю, да.
На основе кофе, не так ли?
Шейн только кивнул. У него закончились слова и энергия. Что если бы я застрелил Клэр? Или дочь? Если бы что-то осталось в его животе, оно бы подступило к горлу от этой мысли. Он должен был защищать и оберегать. Не навредить. Мирнину ничего не будет. Но эти пули могли так же легко попасть в кого-то другого.
Клэр стащила его со стола в кресло и вытерла лицо влажной салфеткой. Детские салфетки, подумал он и чуть не рассмеялся. Он чувствовал себя слабым и опустошенным, и теперь его трясло, как будто он вернулся с трехдневной попойки.
То, что он выпил утром, лежало на столе мокрой блестящей лужей.
Хм, сказал Мирнин. Что ж. Это может быть не так безобидно, как кажется. Он мелькнул вокруг стола, а затем внезапно замер и отдал ребенка Оливеру. Это никому не понравилось, включая Оливера и Кэрри, которая снова принялась беспокойно вопить. Оливер выглядел неловко, но по крайней мере не выронил ее. Поддержи ее голову, Оливер, будь умницей, пока я Мирнин копался в огромных карманах своего рваного пальто. Ага! Он достал закупоренную бутылку. Шейн ожидал, что выльется жидкость, но вместо этого, когда Мирнин открыл ее и опрокинул на черную лужу, вышел густой зеленоватый туман, который растекался и прилипал к жидкости под ним.
Жидкость содрогнулась как живое существо. Она пыталась уползти.
Господи, прошептала Ханна и навела на нее пистолет, как будто это принесло бы хоть какую-то пользу. Лужа не ушла далеко. Она испускала неприятный запах, затем запузырилась, а потом высохла, по-видимому, став безжизненной.
Мирнин бросился к углу, взял мусорное ведро и использовал рукав, чтобы убрать вещество со стола. Оно упало в ведро с громким стуком. Мирнин снял свое пальто и выбросил следом.
Сожги это, сказал он Амелии. Она кивнула. Теперь Шейн должен мне новое пальто. Ясно. Она открыла кафе, чтобы подавать нашим жителям свое специфическое зелье и сделать их, ох, слугами, это правильный термин?
Более или менее, ответила Клэр. Она обошла стол и забрала Кэрри из рук Оливера. Вампир испытал невероятное облегчение. Он также отступил, чтобы встать рядом с Амелией. Оливер боится детей. Шейн слишком устал, чтобы смеяться. Мы должны остановить ее. Сейчас же.
Уже сделано, сказала Амелия. Оливер предупредил меня перед этой встречей, что Шейн мог быть скомпрометирован. Мы отслеживали, кто входил и выходил; она обслужила еще двоих, оба люди. Они у нас в заключении. Я полагаю, они пройдут ускоренный курс рвотных средств.
Сожги ее, произнес Оливер.
И случайно поджечь половину нашего города? Нет. Она повернулась к нему. Что она хочет, Оливер?
Моей смерти. Очевидно.
Она могла бы сделать это, прикоснувшись ладонью к твоей коже. Кажется, она хочет чего-то большего.
Возник новый голос:
Оливер знает, чего я хочу.
Вот черт.
Джейн Пенуэлл стояла в углу. Она не должна была быть здесь. Она не могла быть здесь но она была. Амелия и Оливер отреагировали мгновенно, но не так, как обычно, атаковав; они отступили к закрытой наружной двери, но когда Амелия изо всех сил попыталась открыть ее, ручка не повернулась. Она оторвала ее. Оливер попытался пробить дверь, но его кулак отскочил от дерева, как будто она была сделана из стали, защищающей от вампиров. Он продолжал наносить удары кулаком, пока Амелия железной хваткой не взяла его за руку.