Думаешь, мы зря бежали с пляжа? озвучила я мысли.
Чейз отпустил голову и потряс шевелюрой:
Нет, Джей. Не думаю, что мы должны были там оставаться. Вопрос в том: куда идти. Связи нет. Подземная станция могла подвергнуться нападению. А значит, эвакуация городов остановлена. А значит, вся информация о РК и о местонахождении Оазиса была автоматически уничтожена. И это значит, что я понятия не имею, куда нам идти, Джей. Думал, у тебя на этот счёт должен быть план. Может даже не один с твоим-то рвением убраться подальше из капсулы.
Ага. И Землю, кстати, тоже я встряхнула.
Чейз жестко взглянул на меня и любой нормальный человек на моём месте вздрогнул бы от огненно-красных водоворотов его диких глаз. Но не я. Я люблю в нём всё. И даже если ему официальный документ выдадут о том, что он больше не человек, я всё равно продолжу любить его. Он знает это.
Картинка не складывается, набрала в грудь побольше спёртого жарой воздуха, как насчёт ядерного оружия, которое должно было быть выпущено на Северную Америку после нападения на подземную станцию?
Чейз облизал губы и несколько раз вздохнул, прежде чем ответить:
Одно из двух: либо подземная станция всё ещё цела, либо
Постой-постой, усмехнулась я, дай-ка угадаю. Уж не в такой ли мы глубокой заднице находимся, что даже ядерного взрыва не почувствовали?
Чейз дёрнул бровями:
Возможно даже глубже.
А что если это землетрясение и было
Нет, перебил Чейз. Оно не имеет к ядерному взрыву никакого отношения. Я до сих пор чувствую колебания земной поверхности.
Но эта вспышка! Разве не похоже на
Это был не ядерный взрыв, Джей, вновь перебил меня Чейз, исследуя взглядом периметр. Это было солнце. Я уверен.
И что за хрень была с твоим этим солнцем? Поджарить нас решило напоследок?
Чейз вдруг усмехнулся. И каждый раз независимо от ситуации у меня внутри всё переворачивается от его низкого грудного смеха. То же самое со мной происходит, когда он улыбается.
Джей, глядел на меня с весёлым безумием, если бы солнце хотело поджарить нас, оно бы так и сделало.
Чертовски верно подмечено.
Ладно, главное, что мы за барьером, ответила я, пожёвывая колечко в нижней губе и усердно размышляя. Если он активируется снова, мы не будем в ловушке.
Чейз со мной не согласился. К чему я давно привыкла. Наши мнения никогда и ни в чём не сходятся. Понятия не имею, как мы вообще уживаемся с нашими-то характерами.
Сомневаюсь, что он активируется, Чейз взглянул на близящееся к закату розовое небо. Как и сомневаюсь в том, что эта вспышка была первой.
Меня больше интересует то, как солнце связано с Mortifero.
Мне бы тоже хотелось это знать.
Мы рассчитывали, что ближе к ночи жара спадёт, но как по мнеона только усилилась. Ронни сказал, что хреновый из меня термометр и отправился спать. Они с Кристиной устроились на одном из тонких одеял прихваченных с собой из пляжного дома. Нашего дома.
Наверное, теперь мы должны сожалеть, что всё так быстро закончилось Должны обливаться слезами по поводу того, что райская жизнь была слита в толчок. Надо трястись от страха в преддверии выхода на новую тропу войны Но всё чего хочется мне так это кричать во всё горло: «А Я ВАМ ГОВОРИЛА! Всем вам говорила, что так и будет! Что эта Mortifero и порождённые ею твари не успокоятся до тех пор, пока не уничтожат каждое разумное создание на планете Земля»!
Что сейчас и происходит.
Чейз вернулся после того, как обшарил лес на более глубоком уровне. Его сверхскорость очень удобная функция в нынешних условиях. Я предложила ему зайти максимально далеко, но это ведь Чейз разве оставит единственных дорогих ему людей безоружными в тропическом лесу во время апокалипсиса? Нет. И об этом можно больше не заикаться.
Он расположился между корнями одного из разлапистых деревьев, а я устроилась у него в объятиях. Ни одного звука, никакой живности, никаких птиц. Только стук сердца Чейза под моей щекой. Мой любимый звук. Самый чистый, самый настоящий, самый лучший звук во всём мире.
И почему мне кажется, что теперь ты чувствуешь себя гораздо спокойнее? шёпот Чейза защекотал ухо.
Вздохнув, поглядела ему в глаза. При свете луны они выглядят ещё более необычными. И ещё более пугающими. Покрасневшие белки кажутся почти чёрными, а в тёмно-коралловых радужках время от времени будто вспыхивают яркие искорки.
Думаешь, все четыре месяца я только этого и ждала?
Ты мне скажи, Джей. Это ты сейчас выглядишь так, будто снова обрела свободу.
Возможно так оно и есть.
Чейз обнял меня крепче, наклонился к лицу и нежно поцеловал в губы. Я обхватила его шею ладонью и, когда он уже практически отстранился, поцеловала сильнее. Чейз обнял меня за талию и перекинул на себя, так что я оказалась сверху лёжа на его груди.
Все мы больны на голову, Джей, прошептал он мне в губы. Новая вспышка Конца света, а мы ведём себя так, точно на пикник с палатками выбрались. И вряд ли в этом мире ещё остался кто-нибудь нормальный.
Я невесело усмехнулась, прижимаясь лбом к его лбу:
Мир давно уже спятил. И мы вместе с ним.
А ты действительно рада, ухмыльнулся Чейз, рисуя пальцами дорожки по моей голой пояснице. Я вижу это в твоих глазах.
Рада? приподняла голову, неуверенно улыбаясь. Долбаное солнце нас всех чуть не поджарило, а я, по-твоему, рада?
Пожалуй, почти после каждого слова он делал паузу и целовал меня в шею, я готов даже сказать спасибо этому долбаному солнцу, за то что оно вернуло мне мою дикарку.
Губы Чейза наконец добрались до моих и он поцеловал меня по-настоящему. Страстно и глубоко. Чувственно. Возрождая внизу живота болезненное желание оказаться сейчас где-нибудь в одном из укромных уголков на территории нашего пляжного дома. Пожалуй, эти «уголки» единственное, за что я действительно любила наше жилище.
Чейз замер и пронзительно посмотрел мне в глаза:
С возвращением, Джей. В свою стихию.
Звучит не очень-то поздравительно.
Это потому что мне нравился наш пляжный дом, ухмыльнулся Чейз и поцеловал меня за ухом, так что пришлось прикусить губу, чтобы не издать ни звука, так как у детишек отличный слух. Ни раз Ронни ловил нас с поличным. Чейз давал ему подзатыльник, а мальчишка кричал, что теперь ненавидит убийцу Дакира ещё больше. После чего Чейз обнимал меня и извинялся за свою доминанту, которая во время интимного процесса не совсем активна и он не может почувствовать, как Ронни приближается.
Руки Чейза оказались на моих щеках, и он плавно опустил мою голову, с уверенностью заглянув в глаза:
У нас никогда не будет нормальной жизни, Джей. Не важно, где мы окажемся.
Это зависит от того, что ты понимаешь под словом «нормальная».
Что бы ни случилось, я буду с тобой до конца, Джей. До самого конца.
Это ещё что? я напряглась, а Чейз наоборот мягко улыбнулся, проведя костяшками пальцев по моей скуле.
Это всё что я могу тебе дать
ЧЕЙЗ! ЧЕЙЗ!!! оглушительный крик Ронни вмиг оторвал нас друг от друга. Чейз, сюда!!! С ней опять это происходит!!!
У Кристины опять приступ. Четвёртый раз за последние пять недель.
Я опустилась перед ней на колени, обхватила голову руками и перевернула на бокеё рвало пеной. Тело билось в судорогах. Из груди вылетали слабые хрипы. Зрачки закатились, веки подрагивали.
Чейз! Дай мне мой рюкзак!
Что с ней такое?! кричал Ронни. Почему с ней опять это происходит?! Её трясёт! Слышишь?! Теперь он орал на меня. Слышишь?! ТЫ!!! Помоги ей! Ей надо помочь! Почему ты ничего не делаешь?!
Пока Чейз держал Кристине голову, я копалась в рюкзаке.
Ронни резко приблизился, и бутылка с водой пронеслась у меня перед глазами. Вот тут-то я и не сдержалась: вскочила на ноги и толкнула мальчишку в грудь, а бутылку с водой запустила следом. Тот приземлился на пятую точку и теперь смотрел на меня огромными злыми глазами.
Нельзя обливать её водой! Сколько раз говорить?! заорала я, кипя от злости. Это был первый раз за четыре месяца, когда я так кричала на Ронни. Так что на Чейза взглянуть не рискнула. Вернулась к Кристине.
Первые два приступа длились около минуты. Третийпочти две.