Это слишком громкая честь и слава орденцу, пробормотал я, обращаясь к ошеломленной тишине на другом конце. Поэтому сейчас нам нужно забрать его и самим быстро убраться отсюда. Сможешь это устроить?
Проклятье, Райли, вздохнул Уэс. Ты можешь хотя бы раз попасть в передрягу, чтобы один из вас не оказался при смерти? Последовала пауза, и я услышал рев двигателя, когда тот с рокотанием ожил. Буду так скоро, как только смогу. Постарайся не позволить кому-нибудь еще получить пулю, ладно?
Еще кое-что, сказал я, понижая голос практически до шепота и поворачиваясь спиной к опустившейся на колени троице. Ввожу аварийный переход на Наземный протокол сейчас же. Разошли сигнал по всей подпольной организации, во все пристанища.
Черт, Райли, Уэс сделал вдох. Все настолько плохо?
Лидер Святого Георгия, самая большая шишка, только что был убит. Даже если они не обвинят насчто как раз и сделают, можешь быть в этом уверенначнет твориться полное безумие. Я не хочу, чтобы кто-либо из наших высовывался, когда все полетит к чертям. Никто не переезжает и даже чешуйки не показывает из-за двери, пока я не скажу обратное.
Проще простого, пробормотал Уэс, и едва уловимый стук по клавиатуре донесся из трубки. Даже когда Уэс находился в экстренной ситуации, его ноутбук никогда не покидал своего места. Запуск протокола сейчас. Он снова устало вздохнул. Готово. Итак, я полагаю, теперь мы направимся в какую-нибудь норку и станем наблюдать за тем, как чертовски сильно взбесится Орден, когда до них дойдут новости.
Приезжай как можно скорее, Уэс.
С радостью. Уже в пути.
Я опустил телефон и взглянул на Сент-Энтони, выдавливая усмешку. Не думаю, что вы, люди, принесли носилки.
Вообще-то, принесли. Другой солдат все еще стоял на коленях в соли рядом с телом Себастьяна. Его голос звучал мрачно, но по телу едва заметно пробежала дрожь. Орден всегда приходит подготовленный. Хотя мы полагали, что будет всего одно тело.
По коже пробежал холодок, сопровождаемый головокружением. Я поднял глаза и посмотрел перед собой за горстку людей туда, где в нескольких метрах на соли лежал неподвижный съежившийся силуэт в белых одеждах. Подобно солдату, он был покрыт кровью, по спине по некогда безупречной форме растеклось красное пятно в том месте, где пули прорвались через тело. Патриарх Ордена Святого Георгия лежал мертвым там, где упал, с тем самым последним взглядом, полным неверия и ярости.
Думаю, я бы тоже удивился, будучи застреленным в спину одним из своих собственных солдат. И не тем, которого я вызвал на смертельную драку.
Тристан Сент-Энтони, раздался позади нас новый голос, тихий и равнодушный. Я увидел, как человек на мгновение закрыл глаза, прежде чем поднять голову.
Сэр.
Вставай. Отойди от драконов, сейчас же.
Сент-Энтони немедленно подчинился, хотя его движения были натянутыми, когда он поднялся и шагнул прочь от Эмбер и меня. Его лицо выражало старательное равнодушие, когда он повернулся, чтобы встретиться взглядом с мужчиной, стоящим позади нас. «Мартин, вспомнил я, так Патриарх его называллейтенант Мартин». Он оказался некрупным и невысоким; был старше и являлся обладателем того волевого характера, который я часто встречал у командиров подразделений и ветеранов-убийц. Сент-Энтони стоял по стойке «смирно», его взгляд был направлен строго вперед, пока второй солдат оценивал его своими безжалостными черными глазами.
Я напряженно наблюдал, гадая, собирается ли он пристрелить молодого солдата прямо здесь. Возможно, казнить его за убийство Патриарха. Даже сейчас, по моему мнению, Сент-Энтони поступил именно так, как должен был. Секунданты присутствовали на дуэли, чтобы удостовериться в честности поединка, в невмешательстве, в том, что в бою никто не мухлевал, что не было постороннего влияния. Себастьян победил. Патриарх сдался, и дуэль, совершенно очевидно, закончилась. Выстрел Себастьяну в спину оказался не просто трусостью: он обозначил Патриарха виновным, вне всяких сомнений, и Сент-Энтони отреагировал, как и должен был. А может, это оказалось спонтанной реакцией, и осознание сделанного только сейчас озарило его, но его действия, вероятно, спасли две жизни от испепеляющего пламени двух мстительных драконов.
Но я не имел понятия о стратегии или политике Ордена, знал только, что они были строгими фанатиками. Возможно, деяния Патриарха были не столь важными. Возможно, убийство боготворимого лидера Святого Георгия влекло за собой немедленный смертельный приговор, и причины не имели значения. Подобное бы меня не удивило.
При взгляде на лицо Сент-Энтони, становилось ясно, что тот тоже не будет удивлен.
Офицер пристально рассматривал молодого мужчину в полной тишине несколько мгновений, затем вздохнул. Ты сделал то, что должен был, Сент-Энтони, произнес он суровым голосом, заставляя того резко посмотреть вверх. Согласно правилам Святого Георгия, Патриарх оказался виновным, а его действия призвали к немедленному возмездию. Его голос не вполне соответствовал выражению его лица, словно он отдал бы все, чтобы случившееся оказалось неправдой. Ты исполнял свой долг, хотя Совет, возможно, посмотрит на это по-другому, добавил он, заставив Сент-Энтони нахмуриться. Но я поручусь за тебя и сделаю все от меня зависящее, чтобы ты не понес наказания.
Сэр, солдат сделал вдох, когда, похрустывая солью под ногами, другой офицер выступил вперед. Он был старше их обоих, с белой бородой и повязкой на одном глазу, его лицо исказилось ненавистью, когда он посмотрел на нас.
Знайте, драконы, прорычал он, его голос дрожал от гнева. Вы, может, и выиграли этот день, но не сломили нас. Орден реабилитируется, и когда мы оправимся, то не остановимся, пока «Коготь» не будет уничтожен. Война не окончена. До этого еще далеко. Все только началось.
Я усмехнулся, приготовившись сказать что-нибудь подходяще дерзкое и оскорбительное, но Эмбер, до этого не сводившая с тела солдата взгляд, посмотрела вверх на людей.
Все не должно быть так, тихо произнесла она, следя за своим голосом. Некоторые из нас не хотят иметь ничего общего ни с «Когтем», ни с войной. Некоторые просто хотят выжить. Она взглянула на Сент-Энтони, выдержав его взгляд. Гаррет это понял. Вот почему он, прежде всего, обратился к тебе, почему рискнул изобличить Патриарха. «Коготь» использовал Орден, чтобы убивать не согласных с организацией драконов. Святой Георгий считает нас всех одинаковыми, но это неправда. На последнем слове в ее голосе послышалось отчаяние, и она опустила глаза, снова уставившись на тело солдата. Мы не хотим этой войны, пробормотала она. Уже слишком много убийств и смертей. Должен быть способ положить этому конец.
Он есть. Тон человека оставался равнодушным. Война закончится с вымиранием всех драконов на планете. И никак иначе. Даже если сказанное тобою правда, Святой Георгий не сдастся. Орден не оставит свою миссию по устранению угрозы, которую представляет ваш вид. И если что, это происшествие только доказало, насколько вы, драконы, в действительности коварны. Вероятно, такой итог и замышлял «Коготь» нанести сокрушительный удар по Ордену, свергнув Патриарха.
Вы что, и правда, настолько тупы? спросил я, и все три человека резко взглянули на меня. Орден настолько слеп и закоченел, что даже не рассматривает других вариантов? Раскрой свои хреновы глаза, орденец. Перед тобой два дракона, которые ненавидят «Коготь» так же сильно, как и вы. И если ты веришь, что это был некий план организации по свержению вашего лидера, то не принимаешь во внимание все детали. С чего бы «Когтю» желать Патриарху смерти, когда они дергали за все ниточки и держали Орден как раз там, где хотели? Мы, я жестом обвел себя, Эмбер и неподвижного солдата, должны были разоблачить их союз, или «Коготь» продолжил бы использовать вас, чтобы стереть нас с лица земли. Возможно, тебе стоит получше подумать над тем, что это значит.
Я заметил, что Сент-Энтони все еще наблюдал за Эмбер, которая стояла на коленях перед солдатом, крепко сжимая его руку в своей. В его глазах была видна внутренняя борьба, крошечная морщинка пересекала лоб. Когда другой мужчина снова заговорил, его голос зазвучал как всегда сурово и холодно.