Кир Алан, я решила, вы обо мне забыли!
Невысокая курносая блондинка с живыми и веселыми голубыми глазами просто фонтанировала энергией. Она почти бежала за размашисто шагающим герцогом, но при этом умудрялась задавать массу вопросов.
А он хорошо рисует?
Хорошо.
А правда, что все его тело покрыто вашими инициалами?
Правда.
Я не верю, что это сделал мой отец! Зачем ему было вырезать на теле вашего раба ваши же инициалы?
Он вырезал свои. ВасХантер.
А говорят, что на спине раба вырезано «Алан Валлид». Правда?
Правда.
Вот бы посмотреть!
Нет!
Почему? Кир Алан, отчего вы всегда такой хмурый?
Я не хмурый.
Мне кажется, вы меня не любите.
Вам только кажется, Эвелин.
Кир Алан, вы оформили документы на опекунство?
Да.
Значит, это вы будете решать, за кого мне выйти замуж?
Да.
А где рыжик?
Сопровождает Турена.
Он не захотел показать мне лабораторию кира Мара!
Я запретил.
Тогда, прошу вас, покажите мне! Я хочу посмотреть на девочку в золотой маске!
Трупы брат Искореняющий велел сжечь.
А золото?
В казне.
Кир Алан, вы будете сопровождать нас с Валией на завтрашнюю службу в храм?
Не планировал.
Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Вы никогда не ходите с нами в храм. Пожа-а-луйста!
Хорошо!
Эвелин взвизгнула и бросилась герцогу на шею. Виктория едва удержалась, чтобы не шарахнуться. Она терпеливо переждала благодарственные обнимашки, бросая на Ворона предупредительные взгляды, но телохранитель был бесстрастен и серьезен. Это рыжий бы уже тихонько ржал.
Неженка, предупрежденный Бертом, ждал их в мастерской, большой угловой комнате с тремя окнами, стены которой были увешаны картинами, планами, набросками. Раб плавно опустился на колени, как только Алан вошел в помещение. Виктория уже не обращала на это внимания, если ему необходимо такое служение, то ради бога, лишь бы не было больше срывов. Она протянула художнику руку, которую он почтительно поцеловал.
Леонардо, это кирена Эвелин. Я попрошу написать несколько портретов этой милой девушки. Для женихов, добавил Алан многозначительно. И встань уже. Ворон, прикажи подать вина.
Телохранитель вышел за дверь, и Виктория услышала короткие распоряжения. А ведь еще несколько месяцев назад телохранитель заявил бы, что приказывать слугам не входит в его обязанности.
Леонардо поднялся с колен и открыто улыбнулся, откидывая со лба длинную челку. Шрамы уже не выглядели воспаленными, но еще были красными, однако Виктория знала, что они побелеют через некоторое время и станут едва заметными. Но Неженку это больше не расстраивало. Теперь он гордился, убирал назад волосы, открывая лоб, и не опускал взгляд, когда кто-то начинал пристально на него пялиться.
Раб, нарисуй меня у окна. Я буду смотреть на небо!
Эвелин уже успела обежать комнату, рассматривая рисунки на стенах, и теперь села у окна и, сделав одухотворенное и печальное лицо, устремила взгляд вдаль.
Нет, кирена.
Что? Кир Алан, прикажите, чтобы он меня слушал!
Маркиза в негодовании топнула ногой.
Эвелин, в этой комнате правит Леонардо, даже я не могу ему здесь приказывать. Он мастер, и он лучше знает, как передать твою красоту, Алан подмигнул улыбающемуся художнику.
Парень благодарно кивнул и сел на скамью у стены, положив на колени стопку бумаги.
Кирена, сегодня забудьте обо мне.
Эвелин, хочешь посмотреть работы Леонардо?
Очень!
Алан достал из шкафа большую плотную папку с завязками и расположился с ней на диванчике, Эвелин села рядом.
Ой, это же ваш шут! Как похож! А это Тур? Он здесь такой несчастный. Кир Алан, а это вы! Ой!
Девушка закрыла рот ладошкой и густо покраснела. Алан был изображен по пояс обнаженным, с яташем в руках. Неженка сумел ухватить момент разворота и вдохнуть жизнь в карандашные штрихи.
А вы красивый. А откуда эти шрамы? Эвелин ткнула пальчиком в изображение.
Я был в плену, нехотя произнес Алан, уже жалея, что начал показывать маркизе рисунки.
А это ваш сын? Симпатичный мальчик. А это опять вы. А это кто?
Зира. Моя женщина.
Красивая. А как этоваша женщина? Вы на ней женитесь?
Нет.
А почему? А Валия знает, что у вас есть невеста?
А какое до этого дело кирене Валии?
Ну как же ой, Рыжик! Какой красивый!
Ворон налил в кубок вина и подал герцогу, при этом бросил быстрый взгляд на рисунок. Лис был изображен во время взывания. Он сидел напротив лика Вадия, опустив голову. Вся поза послушника выражала смирение и отстраненность. Все же Леонардо гений, он смог передать покорность и силу, вдохновение и смирение.
Леонардо очень талантлив, тихо произнес Ворон. Учитель рад, что он выжил и сумел найти путь к светлому лику вопреки проискам Вадия.
Леонардо, тебя ценят, подмигнул художнику Алан.
Я тоже рад, что выжил, отозвался из угла Леонардо и светло улыбнулся. Что может быть лучше, чем служить моему господину?
Виктория переглянулась с Вороном, и они синхронно вздохнули. И все равно, такой Неженка нравился ей намного больше, чем тот нервный забитый испуганный парень, каким она встретила его в Крови.
Позвольте ему, кир Алан, одними губами шепнул телохранитель.
А я что, по-твоему, делаю? обреченно буркнул герцог.
Вы делаете все верно, серьезно кивнул послушник и вытянул из стопки очередной портрет. Покойный герцог ВасХантер.
Он долго всматривался в рисунок, а затем отдал его всхлипнувшей Эвелин.
Леонардо послушался твоего совета, Алан передал папку девушке и, откинувшись на спинку дивана, задумчиво сделал первый глоток вина. Он нарисовал свой страх и отпустил его.
Это был их с Вороном маленький секрет.
* * *
Как он?
Алан, стараясь не шуметь, зашел в комнату Неженки через несколько дней после случившегося с рабом несчастья. Незнакомый мужчина, дежуривший у постели больного, встал с кресла и низко поклонился. Раненого уложили в гамак, подвешенный к столбам большой кровати, чтобы уменьшить давление на изрезанное тело.
Пришел в себя, но не ест, на вопросы не реагирует. Плачет. Приходил брат Искореняющий, принес лекарство, велел мазать раны. Лекарь сменил повязки рыску назад.
Оставь нас и скажи Ворону, чтоб никого не пускал.
Когда помощник лекаря вышел, Виктория осторожно взяла забинтованную руку раба и, глядя в безучастные голубые глаза, произнесла:
Простишь ли ты меня когда-нибудь? Неженка перевел на мужчину пустой взгляд. Я не сдержал слово. Я обещал защищать тебя, но не смог.
Алан прижал пахнущую травами ладонь ко лбу. В груди разливались горечь и чувство вины. Хотелось обнять, прижать к себе, а еще было страшно, если не простит. Только не молчи! Как жить еще и с этой виной Виктория не представляла, никогда еще она не чувствовала себя так беспомощно, как сейчас. Но Леонардо молчал, глядя в потолок и Виктория отчетливо понимала, что он никогда уже не будет прежним, а вот каким будет, возможно, зависит от этого разговора.
Я сопротивлялся, хриплым чужим голосом вдруг произнес парень. Он порвал ошейник, что вы мне подарили. Я ждал вас, надеялся, что вы придете и спасете меня. Я верил вам, хозяин.
Я спешил.
Вы все же пришли, словно не слыша, продолжил Неженка. Вы не дали мне умереть. Почему вы не дали мне умереть?
Потому что ты мой друг, потому что без тебя этот мир станет намного хуже, потому что мне без тебя будет очень плохо.
Мне тоже будет без вас очень плохо.
Ты собрался меня оставить? попыталась пошутить Виктория.
Я теперь ур-род. Вы не захотите, чтобы я служил вам.
Господи, Неженка! воскликнула Виктория, для которой эта причина казалась чем-то несуразным. Как ты можешь так обо мне думать! Да мне плевать, как ты выглядишь! Я люблю твою душу. И я никогда никуда тебя не отпущу. А шрамы через некоторое время станут совсем незаметными. Ты и с ними очень красивый.
Вы и раньше не позволяли мне А теперь голос Неженки звучал сбивчиво и едва слышно. Я был так счастлив, когда вы поручили мне рисовать для вас дом, когда мы планировали город. Я служил вам и только вам А теперь вы не захотите, чтобы рядом с вами был такой ур-род как я. Вы прогоните меня.