Спроси, есть ли продукты на продажу, сказал я Бефуру, когда убедился, что мои люди, которых ранили, через пару часов будут чувствовать себя заметно лучше.
Да, милорд. Но мне кажется, им сейчас не до этого, отозвался Аболье, посматривая на женщину, которая по-прежнему выла волчицей и чуть ли не рвала волосы на голове, хоть мальчишки уже не выглядели так, будто готовы вот-вот отдать Создателю душу. Все трое пришли в себя и даже открыли глаза, хотя встать так и не смогли. Не удивительно, попинали их знатно.
Тогда нам больше нечего тут делать. Купи телегу для наших людей, и выдвигаемся. Не стоит привлекать слишком много внимания.
Слушаюсь, милорд, Бефур кивнул и тут же умчался.
Вернулся он минут через десять вместе с телегой, в которую была запряжена хилая лошаденка. Лошадь тут же отдали обратно владельцу, заплатив при этом и за телегу.
Не стоит задерживаться, сказал я, посматривая на небо. Дождь по-прежнему моросил, и если он так и будет идти до самого вечера, то стемнеет раньше положенного. Грузите парней, да выдвигаемся.
В моих указаниях, в принципе, особо никто не нуждался, но почему-то все ждали, пока я их отдам, и только тогда засуетились. Я заметил, что все мои люди сплотились вокруг меня и далеко не отходили, лишь с любопытством рассматривали людей и деревню.
Пока раненых загружали, прибежал староста. Пожилой мужчина тут же рассыпался в благодарностях, заверениях и предложениях. Под шумок Бефур, помня, что я хотел купить продукты, спросил об этом. Мужик ненадолго задумался и расплылся в улыбке, тут же заверяя нас, что такое вполне возможно, и если благородные воины хотят, то конечно, конечно
В итоге нам пришлось покупать еще несколько телег, которые были такими старыми и дряхлыми, что я даже усомнился в их способности доехать куда-нибудь дальше ближайшего поселка. Староста, естественно, клятвенно заверял, что новее и лучше ничего нет, и вообще, это последние телеги, и они сами останутся без них, но благородному господину и отважным воинам отказать не могут. Продукты мы купили. Ничего необычного, крупы да овощи. Староста попытался задрать цену, но тут в дело вступила та женщина, которая до этого убивалась над мальчишками. Отходив алчного старосту поленом, скинула цену на продукты вдвое, за что получила от недовольного мужика злобный взгляд, который успешно проигнорировала.
Оставаться в деревне больше смысла не было. Мальчишки со временем поправятся, мёртвых поднимать я не умею, сгоревшие дома восстанавливать не собираюсь, изнасилованным девчатам помочь не могу. Конечно, я бросил на них слабенькие плетения, чтобы они быстрее поправились, но это всё, что я мог сделать. Возвращать время вспять или же стирать память я не умел, хотя, наверное, стоило бы попробовать. Это я о памяти, а не о времени.
Пока мы были в деревне, старался закрыться по максимуму, так как понимал, что эмоции деревенских не самое приятное, что я хотел бы испытывать.
Ребята немного прошерстили тела нападавших, подтвердив, что были они именно кучкой зачарийцев. Я даже с любопытством рассмотрел одного, но никаких сильных отличий от моих людей не заметил. Обычные люди, точно такие же, как и мы. Разрешил ребятам немного обобрать тела, понимая, что трофеидело святое. К моему удивлению, сильно усердствовать никто не стал. Обыскали на предмет денег, украшений, забрали годное оружие, плащи да кое-какие вещи. На все про все ушло не более пятнадцати минут. Почти сразу после этого мы выдвинулись из деревни, оставляя позади короткое сражение.
Деревенские провожали нас долгими взглядами, но останавливать никто не стал. Да и незачем это было.
Пока ехали с одного края деревни до другого, я оглядывался по сторонам из-под капюшона. Под копытами лошадей чавкала грязь. Дождь все усиливался. Люди стояли около небольших домов и смотрели на нас. Мужчины были одеты в обычные широкие штаны, подвязанные веревкой. Поверх рубашки что-то вроде теплых безрукавок. На ногах сапоги, сделанные из кожи. Хоть звучит это вполне достойно, но вот вид у этих сапог оставлял желать лучшего. Почти все мужчины были косматыми да бородатыми. А еще грязными и побитыми.
Женщины, как можно понять, ходили в платьях. Не могу сказать об их красоте, обычные платья с длинными юбками, рукавами и горловинами. Волосы у всех собраны под чепцы. Худыми были только молодые, да и то не всегда. Я уже давно понял, что тут ценятся женщины в теле. Конечно, безобразно толстыми они не были, но я лично предпочитаю, чтобы в женщине было килограммов на двадцать поменьше. Обычные лица, красавиц мною замечено не было. Хотя, может, это от того, что многие перепачканы и черт почти невозможно разобрать.
Дома в деревне располагались по обе стороны от дороги, на некотором от нее отдалении. Всего домов так тридцать. Не увидел ни собак, ни скота. Хотя Аболье, насколько я знаю, купил несколько туш молодых свиней нам сегодня на ужин. Дети тоже все попрятались по домам. Слышно только шум дождя да чавканье копыт в грязи.
Когда деревня осталась позади, я вздохнул свободнее и немного ослабил свой контроль. Всё-таки держать эмпатию почти на нуле весьма неприятное чувство. Попробуйте закрыть глаза в толпе или же заткнуть уши. Не очень, правда? Постоянно хочется увидеть или услышать. Вот и у меня так. Поначалу эта способность доставляла мне проблемы, но чем дальше, тем больше я начинал чувствовать, что не могу без нее. Это будто еще один орган чувств, потеря которого сделает из меня едва ли не калеку.
Я был готов к тому, что сейчас по моим нервам полоснут чувства моих людей, но этого не произошло. Даже странно. Все были спокойны и умиротворены, словно находились в медитации. Я оглянулся, чтобы проверитьвсё ли в порядке. Сбоку тут же последовал немой, но совершенно чётко ощущаемый вопрос. Аболье смотрел на меня вопросительно.
Милорд? спросил он всё-таки.
Все так спокойны, сказал, поморщившись. Дождь совсем уж разошёлся. Я, конечно, люблю такую погоду, но не в дороге. Я думал, после схватки, пусть и такой короткой, все должны быть взбудоражены.
Аболье оглянулся, вскинул брови, будто бы и его и самого такое спокойствие людей донельзя удивляло, но потом просто хмыкнул, поворачиваясь обратно ко мне.
Подождите до вечера, милорд.
Я кивнул, отворачиваясь. Пусть Бефур и сказал, что вечером будет всё по-другому, но я отчего-то не был в этом так уверен. Люди казались слишком спокойными, даже чуточку сонными. Покрутив эту мысль и так и эдак, я быстро выбросил её из головы, решив приглядывать за всеми на всякий случай.
К вечеру немного оклемались раненые, даже перебрались на своих лошадей. Вот только ехать им верхом пришлось недолгоиз-за усилившегося дождя стемнело быстро, поэтому на ночлег пришлось размещаться едва ли не после обеда.
Лагерь устроили недалеко от дороги, немного углубившись в лес. По всему выходило, что на поляне, которую мы выбрали для ночлега, часто останавливаются. Тут даже была небольшая заготовка дров, которую сразу же пустили в дело. Жанжак не забыл о молодых свинках. Несмотря на дождь, он решил порадовать нас жареным мясом. Именно поэтому ребятам пришлось под его неусыпным руководством натягивать навес над костром. Четыре высокие жерди, вкопанные в землю, да натянутая на них кожа. Конструкция смотрелась неважно, но главную свою функцию выполняла исправно.
Для меня тоже соорудили такой же навес, зачем, я так и не понял, так как мне достаточно было и палатки, но возражать не стал. Минут через пятнадцать, когда мне надоело наблюдать за всеми, я переключился на магическое зрение и стал осматриваться по сторонам. В лесу было много нитей земли и жизни. Если первые стелились понизу, то вторые вольготно чувствовали себе среди ветвей деревьев.
Я с любопытством рассматривал первую попавшуюся нить, когда заметил небольшую странность. Обычно магические нити просто безвольно висели в воздухе, иногда плавно покачивались, но нить, которую я рассматривал, явно двигалась. Медленно, практически незаметно, но она перемещалась. Присмотревшись, я понял, что и все остальные едва уловимо стремились в одну и ту же сторону.
Меня хватило еще минут на пять. Я честно пытался сидеть на месте и думать о чем угодно, но не о том, куда могут стремиться нити. Я пытался себя убедить, что на улице дождь, слякоть и сырость, но внутри все буквально горело от любопытства.