Подруги разбежались по залу, заняв пока еще свободные места, а Дейни потянула Кинта к двум пустующим стульям у стены.
Чему вы улыбаетесь? прошептала Дейни, после того как артист затянул уже третью песню. Это же такая грустная песня.
Я оставлю вас и зайду в библиотеку.
Хорошо, я вас там найду, позже Дейни стрельнула глазами, а потом снова повернулась к сцене с вдохновенным лицом, какое, наверное, должно быть у истинной ценительницы искусства в момент культурного экстаза.
Покинув зал и остановившись в холле, Кинт в голос расхохотался, но взял себя в руки, после того как поймал на себе недоумевающий взгляд охранника. Не мог же он назвать причину своего веселья, а причина в том, что все услышанные песни Кинт неоднократно слышал, а то и пел сам, в тавернах, среди портовых грузчиков и в бедных кварталах Актура. Правда, немного отличался мотив, и текст чуть изменен, но в целом это те же застольные песни бедноты. «Даже песни у бедняков украли», подумал Кинт и потянул на себя массивную дверь библиотеки
Единственной книгой здесь была та, которую читал в дальнем углу зала почтенного возраста седой господин, он отвлекся от чтения, бросил короткий взгляд на Кинта и снова опустил глаза. Зеленые абажуры свисали с потолка и освещали с десяток игральных столов. Было накурено, табачный дым стелился под низким потолком, игроков было гораздо больше, чем любителей музыки в соседнем зале. Пузатые бутыли шанта, трубки, сигары
Во что предпочитаете играть? от одного из столов отошел уже весьма захмелевший мужчина.
Можно испытать удачу в кости, ответил Кинт.
О, вы любитель простых игр?
А зачем усложнять?
Тогда готов составить вам компанию, прошу, мужчина кивнул на единственный пустой стол.
Господин Давье! Вы уже достаточно выиграли сегодня, между Кинтом и собеседником влез какой-то скользкий тип, Кинту он не понравился, было в его глазах что-то лукавое, нечестное.
Хорошо, Жак, я уступлю тебе партию.
Кинт и неизвестно откуда появившийся Жак уселись за стол В кости Кинту везло, практически всегда, еще будучи звеньевым в Северном форту, он обыгрывал всех, правда, играли в основном на интерес, если бы покойный капитан Бретэ узнал о ставках на деньги, то пристрелил бы не задумываясь. Впрочем, на деньги тоже играли, но за пределами форта.
Через час Кинт уже вернул с лихвой потраченные на уплату членских взносов золотые кесты, а Жак стал заметно нервничать.
Господа, после очередного проигрыша Жак повернулся к сидящим за соседним столиком, готов выдать расписку на дюжину золотых!
Жак, подал голос со своего места старик, что читал книгу, ты уже много должен, твой отец будет не в восторге.
Может, действительно, хватит? спросил Кинт и смахнул монеты со стола в кошелек, который заметно потяжелел.
Ну уж нет! Жак стянул с пальца золотой перстень с большим камнем, во сколько вы оцените этот перстень? Он принадлежал моему прадеду, которому он достался как награда от Таргала Объединителя!
Ни во сколько, для меня он ничего не стоит. Думаю, лучше прекратить игру.
Ни во сколько? Жак побелел от злости, господа! Этот этот
Тиссэ, Эд Тиссэ, подсказал Кинт.
Этот Тиссэ кстати, откуда он взялся?
В дверь вошел
Он еще и издевается! Господа, этот Тиссэ только что оскорбил мой великий род! Он заявил, что перстень Таргала Объединителя ничего не стоит.
Все зашумели, неодобрительно зашумели и стали подходить к столу.
Я сказал, что для меня ваш перстень ничего не стоит, уточнил Кинт и поднялся, вы пьяны, молодой человек и не стоит продолжать и портить вечер уважаемым людям.
Зря вы это, кто-то снисходительно похлопал Кинта по плечу, Жак хороший стрелок
Стреляться! Вы нанесли мне, нет, вы нанесли оскорбление всему моему роду! Жак подскочил к Кинту и брызгал слюной.
Вы серьезно? Кинт не верил своим ушам.
Более чем! На крышу, господа, пусть несут револьверы!
Кинта обступили и все присутствующие стали двигаться к дверному проему, занавешенному шторой. За дверью оказалась узкая лестница в три пролета, ведущая на крышу.
Кто будет свидетелем суда чести? Жак обратился к толпе, которая высыпала на крышу и окружила оскорбившего и оскорбившегося.
Извинитесь, к Кинту подошел и тихо сказал седой старик, держа в руках книгу, он вас убьет.
Я не вижу в этом необходимости и тем более не вижу причин для суда чести.
На крышу поднялся охранник с чемоданчиком в руке, следом шел еще один и нес две деревянные стойки с закрепленными сверху подносами.
Так кто будет судьей? голос подвел Жака, и он последнее слово будто пропищал.
Я, седой подошел к охраннику, тот согнул руки в локтях и открыл чемоданчик.
Кинт внимательно осмотрелся, было похоже, что подобное действо здесь не редкость. Ковровая дорожка раскатана шагов на сорок, ровно посередине натянута веревка и сейчас на нее вешали штору.
По местам, господа, громко сказал седой.
Кинт отошел к краю ковровой дорожки, охранник поставил рядом стойку, потом подошел седой, положил старый пехотный револьвер на поднос и ушел за штору, через некоторое время вернулся, встал у одной из сторон веревки, в его руке блеснул нож.
Проверяйте оружие, господа, крикнул судья.
Кинт убедился, что единственная заряженная камора подведена под курок и, положив револьвер обратно, поднял голову к звездному небу и полной луне.
Все сделали ставки? вдруг снова спросил седой.
Все одобрительно закивали и загудели.
Так вы еще и на этом играете? тихо, себе под нос пробубнил Кинт, а потом громко сказал: нет, еще не все.
Наглец, донеслось откуда-то сбоку, где стояли сочувствующие оскорбленному Жаку.
Вот, Кинт бросил седому под ноги кошелек, ставлю на себя.
Готовьтесь, господа, судья поднял руку с ножом и поднес лезвие к веревке.
Штора полетела вниз, Жак схватил револьвер двумя руками, взвел курок и выстрелил первым Кинт почувствовал, как совсем близко от его виска пролетела тяжелая круглая пуля, поднял с подноса револьвер, правой рукой, большим пальцем взвел курок, прицелился и нажал на спуск щелк Пожав плечами, Кинт положил на место револьвер, и достал из-под пиджака пистолет
Н-нет! Жак побледнел и поднял руки перед собой.
Кинт чуть отвел ствол влево и выстрелил. Пуля пробила правую ладонь Жака, он не сразу сообразил, что произошло, а потом свалился на ковровую дорожку прижав к груди прострелянную руку, стал кататься и истерически орать На крыше воцарилась тишина, а Кинт с пистолетом в руке подошел к седому.
Похоже, в этот раз, ваша игра пошла как-то не так. Что скажет судья чести? Мне довести дело до конца?
Не стоит, вы доказали свое право, тихо ответил судья.
Кинт убрал пистолет, поднял свой кошелек и пошел к чердачной кибитке.
Что там? по узкой лестнице поднималась вся компания девушек-хохотушек.
Господа стрелялись, ответил Кинт, пропустил девушек, прижавшись к стене, и продолжил спускаться.
Как интересно почему нам не сказали, наверное, уже все закончилось стуча каблучками, девушки продолжили подниматься, придерживая подолы своих нарядов.
Усевшись на свое место в ресторане и раскурив потухшую оставленную в пепельнице сигару, Кинт хотел позвать долговязого, но тот возник у стола сам, из ниоткуда.
Что-то еще, господин Тиссэ?
Принеси-ка шанта.
Сию минуту
Кинт обратил внимание, что началась какая-то суета быстрым шагом в зал вошел рослый мужчина, явно из местной знати, за ним двое мордоворотов, вся троица проследовала наверх по винтовой лестнице. Потом из холла, из-за бархатной шторы заглянул охранник, что был у входа в заведение, осмотрел зал, нашел взглядом Кинта и, выставив из-за шторы руку с кулаком и большим пальцем вверх, подмигнул ему.
Весело тут у вас, сказал Кинт долговязому, который вернулся с пузатой бутылью и стаканом на серебряном подносе.
Благодаря вам, господин Тиссэ, кое-кто теперь остепенится если его отец не сделает то, чего решили не делать вы.
А кто, к слову, этот Жак?
Сын хозяина нашего заведения.