Сглатываю. Продолжаю толкать внутрь неё свои пальцы. До упора. Ввёл до предела и начинаю массировать её изнутри, прижимаю подушечки пальцев к эластичным стенкам, массируя их. Мелко-мелко Еву начинает трясти. Она дёргается и движет бёдрами мне навстречу. Большой палец трёт клитор на предельной скорости. Ева кончает неожиданно резко и быстро. Над моей ладонью, ставшей влажной. Сжимает мои пальцы и течёт. Громкий стон должен быть протяжным, но она обрывает его и заталкивает вглубь себя. Поздно, Ева, я уже всё услышал Она дышит тяжело и часто. Сердито смотрит на меня, вырвавшего оргазм из тела против её воли.
Ты чокнутый, Марк.
Не так, как ты думаешь. Я купил эти сраные очки, о которых кричат на каждом углу, и сразу напоролся на тебя. Представляешь?..
И потом ты решил выяснить, в чём дело? Выяснил? Отпусти Обещал.
Обещал. Сказал, что отпущу потом. А я сначала хочу почувствовать, какая ты сладкая в реальности.
Я расстёгиваю брюки, спускаю их немного вниз по бёдрам. Освобождаю напряжённый член, на головке которого уже поблескивает смазка.
Я не стану заниматься сексом с сумасшедшим, не разграничивающим фантазии и реальность.
Я сжимаю пальцы на её попке и дёргаю на себя. Член утыкается между горячих, влажных складочек.
Именно потому, что я могу их различить, я нахожусь здесь, Ева. В реальности. И в тебе.
Я не церемонюсь. Переместив пальцы на талию, резко нажимаю, заставляя опуститься, и одновременно с этим дёргаю бёдрами вверх. Натягиваю её на себя. Мокрую, узкую. Она дёргается и кричит, бьёт меня по щеке с размаху. Перехватываю её ладонь. Одной рукой продолжаю сжимать её попку. А второй рукой удерживаю запястье её руки. Прижимаюсь губами, втягиваю кожу, оставляя засос. Потом чуть выше. Ещё и ещё.
Одновременно с этим двигаю бёдрами. Поначалу осторожно, давая ей привыкнуть к себе. Но она так сжимается и пульсирует, влажно пахнет сексом, что желание берёт своё. Хочу, чтобы сама подвигалась на мне. Как следует. Оставляю в покое руку и приподнимаю её бёдра, с размаху опускаю на себя. Раз за разом. Всё быстрее и быстрее. Тела соприкасаются со звонкими влажными шлепками.
В воздухе сталкивается наше быстрое тяжёлое дыхание и громкие стоны. Немного вразнобой. Но всё равно приятно. Её стоны чуть более нежные и протяжные, обволакивают каким-то маревом, тёплым и мягким. В противовес тому быстрому и жёсткому траху. Я всё ещё принуждаю её трахаться, впился пальцами в кожу ягодиц так, что останутся синяки на теле. Синяки, засосы, укосы. Жадно и грубо. Ещё, ещё, ещё Ева вцепилась пальцами в жёсткую ткань чёрной рубашки. И смотрит на меня с ненавистью. Обжигающая ненависть в тумане желания. Острая и вкусная приправа к сумасшедшему сексу. И может быть, она меня ненавидит за принуждение к сексу, но она встанет с меня оттраханной донельзя. Мокрой, потной, с пульсирующей промежностью, которую будет приятно тянуть ещё некоторое время.
Тебе нравится Ева?
Не-е-ет!..
Врёт, сука. Потому что я осторожно разжимаю свои пальцы, и она сама двигает бёдрами на предельной скорости. По вискам стекают капельки пота. Она взмывает вверх и опускается, трётся очень быстро и жадно, сжимает меня и кончает, но всё ещё продолжает двигаться, словно надеется, что я, взяв желаемый кусок, подавлюсь, захлебнусь её влагой, размазывающейся на бёдрах. А вот ни хрена. Давай ещё, сука!.. Толкаю её на себя и дёргаюсь, двигаясь в унисон. Дикая жара и скорость выкачивают силы, скручивают в тугую пружину. Которая резко распрямляется и разливается горячей струёй внутрь неё. Движения замедляются. Ещё, ещё трение Амплитуда уменьшается. Ева замирает на мне, только дрожит от удовольствия. Спина мокрая от пота.
Она хочет встать. Ей это удаётся с трудом. Едва держится на пошатывающихся ногах.
Сидеть, Ева. Мы ещё не закончили
Глава 9. Ева
Я дёргаюсь, как пришибленная от его слов.
Что значит ещё не закончили?
То и значит, сядь.
У меня нет сил идти. Он выпил их из меня, выколотил стержень, заставив дрожать и кончать от этого безумного и жаркого секса. Я вглядываюсь в его лицо. Глаза невероятно голубые, яркие настолько, что я начинаю сомневаться, а не линзы ли это. Открываю рот и захлопываю его. Марк, если его на самом деле зовут так, улыбается. На щекахямочки. Отчего лицо становится менее суровым. Он напоминает сейчас озорного мальчишку, пришедшего пошалить. Внизу живота пульсирует и ноет от его шалости, которую нельзя назвать маленькой и безобидной. Приятной, бесстыдной, да Но что значит, мы ещё не закончили?
Марк усаживает меня к себе на колени и стягивает свитер, бросая его на пол, с довольным видом оглаживает моё тело и прижимается лицом в груди. И видя шрам на его голове, спрашиваю совсем не то, что хотела:
Откуда шрам?
Раскроило полголовы осколками снаряда. Задело часть позвоночника Собирали по кусочкам.
Тебе повезло. Если ты умеешь ходить и говорить. Но насчёт всего остального
Марк смеётся.
Намекаешь, что я чокнутый? Нет, Ева. У меня есть справочка о том, что я здоров Бываю эмоционально нестабилен, но здоров.
Ты пропускаешь приём лекарств?
Я пью из круглой баночки. На ней написано название лекарства. Круглые белые таблетки.
Меня обжигает догадкой.
Они все так похожи, да? Кто скажет, что ты пьёшь именно таблетки, а не витамины?
Никто, улыбается Марк, кроме меня. Но я тебе и без того скажу, что мне не нравится ходить как медлительному зомби.
С тобой всё понятно. Марк. Но тебе пора уходить.
Не-аДумаешь, трахнул тебя один раз и этого достаточно?
А ты решил, что получил в своё распоряжение игрушку для удовлетворения сексуальных потребностей?
Нет, не игрушку. Тебя. Интересную тебя, жаркий секс. Что плохого? Тебе понравилось
Так ненормально.
Значит, так и надо
Марк посмотрел на фотографию, валяющуюся на полу. Странно, но меня не скручивало от мучительной боли. Как раньше. Интересно, давно ли прошла фантомная боль? Я спряталась здесь от всех, опасаясь напоминать себе о потере мужа. Думала, что будет больно А боли нет. Только злость и досада на этого сумасшедшего, нарушившего мой покой, разбившего стеклянный купол моего мирка.
И Как это всё оказалось у компании, Ева?
Я вздыхаю. Начинаю говорить. Всё ещё опасаюсь: станет так больно, что будет недовольно дышать. Немного ноет внутри, как от потери чего-то ценного. От потери, ушедшей далеко-далеко в прошлое.
У мужа обнаружили признаки рассеянного склероза, быстропрогрессирующего. Сейчас делают операции на головном мозге и назначают курс лечения, но стопроцентной гарантии выздоровления никто не даёт. Он дал согласие на операцию. Но были велики шансы, что потеряется безвозвратно часть воспоминаний Один из приятелей мужа работал в компании «CVR». Он знал, что у мужа болезнь очень сильно прогрессирует и рассказал об одной из разработок. Когда воспоминание записывается как на плёнку В несколько сеансов. Конечно, разработка была ещё довольно сырой, по словам приятеля мужа. Пока можно было привязать воспоминание только к одному конкретному устройству
То есть очкам?
Да, на тот момент это было именно так Якобы через года два новую услугу доведут до совершенства и только потом выпустят на массовый рынок. Он предложил нам попытаться попробовать, испытать на себе. Ничего плохого, да? Память изнашивается. А так у нас было бы очень чёткое и ясное воспоминание.
Марк кивнул и нетерпеливо впился в меня своим взглядом. Я спросила:
У тебя линзы?
Что? удивился Марк, нет. Можешь проверить. Неплохая попытка свернуть с темы, Ева.
Это не попытка свернуть с темы, просто у тебя цвет глаз насыщенный Ладно, проехали. В итоге мы записали наше воспоминание. Мужа должны были отвезти на операцию и на полгода положить в реабилитационный центр. Водитель повёз его туда Я увидела, что он забыл на туалетном столике те самые грёбаные очки «CVR». Муж попросил водителя развернуться. Тот исполнил просьбу, но торопился Обычная дорожная авария, когда не успеваешь свернуть, если вылетаешь на встречную и теряешь контроль над управлением. Операция не понадобилась. Муж погиб Очки Я просто выкинула их на свалку. Вместе с мусором.