А с интервалом в пару секунд по растерявшимся от вспышки света хищникам ударили четыре заряда. Даниил неплохо потрудился над ними, несмотря на то, что взрывчатым веществом был простой дымный порох, взорвались мины на совесть, обдав сбившихся в кучу котов тучами стальных осколков. Визг раненых тварей ударил по перепонкам.
А следом уже вступили в дело мы. Свет позволял выбирать цели. Первые два патрона я потратил с пользой, выбив двоих подранков. Стрелять предпочитал обычной картечью, которая с такого расстояния давала неплохой разлёт. Шаг назад, переламывание ружья, зарядка, снова вскидываю ствол. Теперь уже не получилось выстрелить так же удачно, выбил только одного, а второй, выбранный мной в качестве цели, только откатился в сторону, после чего встал и, сильно хромая, побежал в сторону башни.
Твари быстро сообразили, где именно сидят их обидчики, башни с гвардейцами, оказавшиеся ближе к скоплению котов, через минуту были уже облеплены пятнистыми телами, из которых то одно, то другой периодически с визгом сваливались вниз, получив укол пикой. Атаковали и нас, стрелять тут нужно было, как минимум, из пулемёта, да не обычного, а шестиствольного минигана. Ну, или наш КПВ сгодился бы. Или огнемёт. Прежде, чем стая котов достигла башен, я успел выстрелить восемь раз, убив, кажется, шестерых.
Стая достигла башни, а потом с противным звуком цепляясь за брёвна когтями, твари полезли наверх. Я ещё раз выстрелил, а затем в бойницу просунулась длинная тонкая лапа, едва не доставшая мне до лица. Стоявший рядом гвардеец среагировал мгновенно, рубанул небольшим топориком, отрубленная лапа упала на пол, а чудовище с визгом полетело вниз. Но это было только начало. Следом в ту же бойницу просунулась оскаленная усатая морда, кот вполне мог бы влезть целиком, вот только я ему не позволил, выпалив картечью прямо в морду. Кровь, кости и остатки мозга разлетелись веером. Я снова отступил, чтобы перезарядиться, гвардейцы, ожесточённо ругаясь на своём языке, принялись тыкать в бойницы рогатинами, котам они наносили неслабый урон, да только те всё равно пёрли вперёд, забыв инстинкт самосохранения, ещё немного и влезут внутрь.
Перезарядившись, я снова выстрелил. На этот раз пулями, надеясь пробить два или три тонких тела. Как именно сработала пуля, я не разглядел, но бойница временно стала чистой. Снова зарядив ружьё, я подошёл поближе и влепил две пули в скопление котов у подножия башни, запоздало подумал, что зря, там, наверное, все уже мёртвые.
Рядом безостановочно стреляли Эйнар и Кейн. Оба друга явно тренировались быстро перезаряжать своё оружие. Выстрелы гремели так часто, что со стороны могло показаться, будто они используют одну самозарядную винтовку. Стреляли они из одной бойницы, не давая котам навалиться скопом, каждая пуля пробивала сразу по два-три тела, а потому стоявшие рядом гвардейцы были временно не у дел.
Как дела у остальных, я понятия не имел, выстрелы были слышны, звук СВД ни с чем не спутаешь, да и полуавтоматический дробовик бухал отчётливо. По всему выходило, что котам пришёл конец. Сколько их тут? Сотня? Да хоть две. Сейчас это количество быстрыми темпами стремится к нулю.
Но оказалось, что радость моя преждевременна, одна из тварей, более тощая и проворная, чем другие, сумела протиснуться внутрь башни. Я в этот момент как раз перезаряжался. Гвардеец успел ткнуть её рогатиной, но лишь рассёк шкуру на груди, кровотечение было обильным, но тварь оно не остановило. Когтистые лапы впились в грудь солдата, протыкая кольчугу, солдат тонко завизжал от боли и начал падать. От окончательного падения его, впрочем, предохранила задняя стена будки, а я, выхватив пистолет, всадил одну пулю в бок наглой твари, а ещё две потратил, чтобы остановить следующего кота, который был настолько толстым, что временно закупорил собой бойницу.
Перезарядив стволы, я выпихнул мёртвое тело наружу и снова выстрелил, сбивая ещё двоих, здесь, на близкой дистанции, я стрелял пулями, поскольку от картечи пользы не было никакой, она просто не успевала разлететься.
Не знаю, сколько это продолжалось, на часы я не смотрел, в какой-то момент натиск тварей ослаб. По моим подсчётам, только я убил около трёх десятков. Кого-то, возможно, только ранил, но это неважно, главное, лишить их подвижности.
Теперь у нас появилась возможность стрелять вдаль, сбивая тех, что атаковали соседние башни. Поблизости продолжали отбиваться Пётр и Соломон, а огонь мы сосредоточили на глухих башнях с гвардейцами. Дистанция для гладкоствола была более чем приличной, но я отчётливо видел, как после моих выстрелов твари падают с башни и больше не встают. Иногда, правда, падали совсем не те, в кого я целился, но это сказывался разлёт картечи. Мельком я заметил, что одежда Эйнара разорвана и залита кровью, всё же досталось ему, только не помню, в какой момент это произошло. Граф, впрочем, держался молодцом, рана была не столь тяжёлой, поэтому он продолжал стрелять.
И всё же коты оказались умными тварями. Когда их численность уже сократилась до десяти процентов от первоначальной, они как-то додумались нас обхитрить. Возможно, сыграла свою роль их нелюбовь к яркому свету. Так или иначе, один из котов, взобравшись на самый верх башни, опрокинул чашу с горючим. К счастью, оставалось там уже немного, но и этого хватило, чтобы башню охватило яркое пламя. Раздался предсмертный визг, те из котов, что были только ранены, а теперь горели заживо, но и нам внутри пришлось несладко. Удушливый дым начал заполнять внутреннее пространство, теперь нам оставалось только выходить наружу, прямиком в лапы тварям, либо умирать от удушения дымом.
Идём! скомандовал граф, выбивая тяжёлый засов, удерживавший дверь наружу.
Дверь распахнулась, и мы, удерживая оружие наготове, стали прыгать вниз. Котов осталось немного, не больше десятка, часть из них была ранена или обожжена, но теперь, когда противник оказался прямо перед ними, уверенности у них добавилось.
Четыре выстрела, если успею достать пистолет, ещё пять. Вот только, наверное, не успею, да и не факт, что пистолетная пуля остановит разъярённого зверя.
Первый залп сбил волну атакующих зверей, чья-то пуля, кажется, Кейна, пробила сразу две пятнистых туши, но это был ещё не конец. Следующего кота я сбил выстрелом из пистолета, потом ещё одного. Граф, намотав на левую руку свою куртку, сунул её в пасть зверя и принял его на острие кинжала. Тот, уже умирая, всё же сбил человека с ног и придавил своим телом.
Оставшиеся три пули из пистолета я потратил с пользой, но и это не спасло от броска следующей твари. Последним усилием я отбросил пистолет и рванул из ножен мачете. Гарик был прав, нахваливая это оружие. Мачете, что продают в магазинах, отличается тонким клинком, словно жестянка. Здесь клинок был нужной толщины, закалённый и негнущийся, а по остроте он мог поспорить с самурайским мечом. Я рубанул наотмашь параллельно земле слева направо, глубокая рана перехватила горло зверя, но он всё равно влетел мне в грудь, сбивая с ног и вцепляясь когтями в тело. Боль (спасибо синей таблетке) я не почувствовал, но и без того ощущения были незабываемыми. В тело входил острый костяной коготь длиной сантиметра четыре, да не один, а сразу восемь. Пасть распахнулась, чтобы укусить меня за лицо, но тут силы оставили зверя. Выстрела я не услышал, но потом узнал, что Пётр и Соломон тоже покинули свою башню и, с помощью самозарядного оружия, быстро разогнали немногочисленных выживших котов, после чего смогли выручить нас.
Кажется, это была победа. Я с некоторой брезгливостью и страхом вынимал из своего тела застрявшие когти мёртвого зверя, тот, кстати, умер бы и без полученной пули, рана на шее была глубокой, он истёк бы кровью за несколько секунд, но предварительно откусил бы мне лицо. Одежда была насквозь пропитана кровью, моей и чужой. Но, на удивление, ткань, даже пострадав от когтей, оставалась почти целой, каждый коготь оставил только маленькую дырочку, которую можно зашить, не оставив следов. Не знаю, из какой дерюги сшили этот костюм, но за него парням из магазина большое спасибо.
Между тем, небо начало светлеть, ночи сейчас совсем короткие. Гвардейцы ходили по поляне, добивая пиками подранков. Другие бросали в норы мясо, насколько я знал, отравленное. Котята, если таковые выжили под землёй, съедят его и умрут. Взрослые кошки быстро распознают отраву, а вот молодняк может и ошибиться. В любом случае, стая, лишившись почти всех взрослых охотников, обречена на смерть. Башню, в которой мы сидели, удалось потушить, и теперь в ней старательно трудился один из слуг, сгребая большой лопатой стрелянные гильзы. Я пощупал разгрузку. Получилось, что истратил около пятидесяти патронов. Неслабо. Впрочем, запас у меня ещё имелся, не обеднею, да и граф обещал неплохо заплатить.