Зачем? Понятия не имею. Из желания навредить самому себе?
Просто хотел прояснить ситуацию, а уж потом
Короче, ты с ней говорил?
Ага.
Так это ж здорово, чувак.
Боюсь, не очень. Сомневаюсь, что она когда-нибудь еще со мной заговорит. И «Шекспира» я ей не отдал.
Так и знал. Понял, когда увидел тебя за обедом, что ничего ты ей не отдашь.
Спасибо на добром слове. Ладно, проехали. Сам-то как?
Мой брат опять чокнулся. Только что звонил. Думает, что правительство внедряет таблетки прямо в мозги людям.
Ясно. Вроде той таблетки, что помогла ему сдать тест на проверку академспособностей?
Да. Но та действительно существует.
Ну разумеется.
Говорю тебе! Как бы иначе моему братцу удалось получить тысячу триста пятьдесят баллов и попасть в брауновский универ? У него точно была таблетка, говорю тебе!
Ага-ага. Слушай, я чего звоню-то
Надо срочно сменить тему разговора. Майкл способен рассуждать об этих волшебных таблетках до бесконечности. На экране телевизора счастливая троица веселится на воздушном шаре.
Видел объявления о бале в честь Хеллоуина?
Не-а. А должен был?
Их довольно поздно сегодня повесили.
И что?
Ну, и вот я думаю: может нам тоже пойти?
Ты назначаешь мне свидание?
Брось, Майкл, я серьезно. Почему бы нам с тобой не сходить на бал?
Тебе стоит. Ведь Кристин наверняка там будет.
Черт! Об этом я даже не подумал! Ну конечно!
Конечно, будет.
Что же, удачи.
Как это? Ты вообразил, что я пойду туда один?
Ух ты!
На экране девчонки принимаются бороться в чем-то вроде овсянки, наваленной в корзину воздушного шара. У одной из них верхняя часть тела «заблюрена». Всякий раз, когда телевизионщики размывают скабрезную картинку, у Майкла наступает
Время «Деблюра», детка!
Мой друг ликующе ухает. И есть отчего. Словно наяву вижу, как Майкл с довольной ухмылкой на физиономии достает коробку с «Деблюром». «Деблюр» это приставка, которую можно подсоединить только к телевизору с цифровым тюнером. Стоит она четыреста долларов, а продают ее какие-то перцы из Нью-Йорка. Качество восстановленной картинки паршивое: грудь, например, выглядит чуть ли не квадратной. Но, в принципе, девайс работает. К тому же это смешно. Однако всякий раз, когда Майкл включает «Деблюр», я чувствую укол зависти.
Че-о-орт! вопит он. Какие сосочки! Темные
Эй, чел, сконцентрируйся, а! Смотрю на свой скучный, бессосковый телевизор. Мне обрыдло все это дерьмо. Смотреть на соски, слушать, как ты смотришь на соски. Мы должны найти себе настоящих девчонок.
Да неужели? фыркает Майкл. А ты в курсе, что сейчас неблагоприятная эволюционная обстановка? Человечество переживает генетический застой. Тебе это известно?
Вот всегда с ним так. Я же просто хотел договориться насчет осеннего бала.
Я об этом читал, продолжает он. По теории, мы теперь можем встречаться, с кем захотим. И неважно, что у человека плохое зрение или, там, болезни. Даже если тыкарлик, ты можешь найти себе другого карлика, заняться с ним карликовым сексом и размножиться. Мы не эволюционируем. Естественного отбора больше нет. Ученые считают, что в таком «ровном» климате выживает не сильнейший, а самый чокнутый и свободный от предрассудков. Ну, ты понимаешь, о чем я. Требуется полная уверенность в себе. Так что мы с тобой, чувак, в пролете.
Спасибо, друг. Всегда подозревал, что я в пролете.
Не за что. Слушай, я хочу досмотреть «В пролете», лады?
Нет проблем. Только с вазелином не переусердствуй. До завтра.
Пока.
Иду к себе в комнату (ух-ух-ух!) и вхожу в Интернет. Он нужен мне исключительно ради секса, как и большинству подростков.
9
Следующим утром я решаю во что бы то ни стало узнать, кто распустил слухи обо мне, Кристин и письме.
Первым делом иду в ванную и проверяю, как выгляжу. Последнее время я только и делаю, что проверяю, как выгляжу. Пожалуй, я немного уродлив. Сейчас объясню. У меня темные волосы и карие глаза. Пока все нормально, да? Однако если взглянуть под критическим углом зрения (а именно так смотрит на тебя общество), то я чем-то похож на паралитика. Лицо слишком вытянутое, глазницы какие-то непропорциональные, из-за чего кажется, будто левый глаз слишком маленький. Волосы густые, но сколько же в них перхоти! (Время от времени мы с Майклом устраиваем дуэль на перхоти: сильно трясем головами, а потом смотрим, с кого больше насыпалось.) Рот вечно приоткрыт и вообще мерзкий. Мочки чересчур длинны. Когда накоплю денег на пластическую операцию, начну с
Доброе утро. В ванную входит папа.
Привет. Отрываюсь от зеркала и открываю кран, делая вид, будто умываюсь.
Папа совершенно голый, если не считать черных носков. До десяти утра он не оденется.
Пап, ну чего ты врываешься?
Сынок, ты застал меня на середине потока.
Слышу.
Да ты не стесняйся. Представь, что мы в армии. Р-р-равняйсь! Смир-но!
Пап, я никогда в жизни не пойду в армию. Оборачиваюсь к нему.
Зря. Отцовский зад выглядит жутко. Кажется, что к ягодицам кто-то намертво приклеил лист стекла.
Ну, чем там занимаются мои мальчики? щебечущим голоском спрашивает из-за двери мама. Мне нужно принять душ.
Я пи-пи-писаю! Папа трясет членом.
Господи, ну почему они такие?!
Ты что-то сказал, Джереми?
Пап, когда ты доделаешь вторую ванную, а? Закончи поскорее, пожалуйста.
Стою, упершись руками в раковину и закрыв глаза.
Джереми, мама приоткрывает дверь и шипит на отца, прикройся!
Он же не девочка, парирует папа. Девочку мы с тобой еще не рожали.
Я слышу, как он берет полотенце и обматывает его вокруг своей туши.
Что с тобой, Джереми? Мама кладет руку мне на плечо.
Ничего. Открываю глаза и смотрю в зеркало.
Слева от менямама. Она еще не накрасилась, и ее лицо выглядит помятым. Справа горой возвышается папа: безбородый, с необъятным животом. Он придерживает полотенце, чтобы не свалилось, и похож на статую счастливого Будды. Втроем мы выглядим как наглядный пример тех, кто не должен размножаться.
Бу-э, говорю я и с топотом выбегаю из ванной.
Одеваюсь, сую в рюкзак очередной «Список унижений» и иду в школу.
10
Чуть не забыл сказать, что хожу в школу пешком. Дело в том, что мой дом совсем рядом, только поле пересечь и гравийку: пяток деревьев, кучу мусораи я на месте. Так что приходится топать на своих двоих.
В Метучене это не принято. Никто не ходит в школу пешкодралом. Если ты учишься в старших классахизволь ездить на собственной машине, отполированной до блеска, с автоматическим CD-плеером. Если ты крутой, но до прав пока не дорос, тебя подвозит кто-нибудь из старшеклассников (лучше всего, когда имеются старшие брат или сестра, тут ты становишься крутым автоматически). Всяческих лузеров и инвалидов привозят родители. Новичкам с родителями ездить не полагается, надо найти старшеклассника, который будет тебя подвозить и тем самым повысит твой социальный статус. Нищие ездят на школьном автобусе.
Я же топаю пешком.
Когда вхожу в класс, Кристин уже сидит на своем месте. Проходя мимо, украдкой кошусь на нее. То есть не кошусь и не украдкой. Смотрю в упор извиняющимся взглядом, а у самого душа в пятках. Она ничего не замечает. Сажусь за свою парту.
Угадайте, о ком сегодня рассказывает Дженна?
А Элизабет такая: «Я не знаю, как это сделать». А парень: «Берешь смолку и палочку»
Заткнись, ты, кидаю ей. Осточертела уже всем со своей Элизабет.
Ну ладно-ладно, я этого не говорю, только думаю. Сажусь и принимаюсь смотреть на Кристин.
О, вот он. Дженна внезапно меняет тему.
Делаю вид, что ничего не слышу.
Кто? спрашивает Энн.
Наш воздыхатель. Глянь, глянь. Дженна кивает на меня.
Ага.
Энн резко оборачивается. И как еще у нее позвонки не треснули? Смотрит на Дженну, та в ответ ухмыляется. Энн с сожалением косится на меня. Дженна отвечает ей уничижающим взглядом. Я и не знал, что девчонки могут общаться одними глазами. Точь-в-точьзлобные мартышки в зоопарке.
Только молчи, шипит Дженна. А то он и тебя занесет в свой список.