Тень алхимика - Грегори Фьюнаро

Грегори ФьюнароТень алхимика

Пролог

 Почему так долго?  прохрипел старик, и Беделия Грейвс шагнула в тёмный кабинет. Её работодатель сидел в инвалидной коляске рядом с лучом света, падавшем из коридора, и в полумраке его иссохшее тело напоминало тёмную глыбу.

 Прошу прощения, сэр,  ответила мисс Грейвс.  Я не хотела заставлять вас ждать, но Алджернон никак не мог заснуть.

 Радуется переезду в Штаты?

 Без сомнения, сэр,  ответила мисс Грейвс и опустила глаза. Она лгала. Алджернону приснился кошмар, по крайней мере так показалось мисс Грейвс. Мальчик не говорил уже два года, поэтому понять его было сложно. Но в одном она была уверена: Алджернон ужасно не хотел переезжать в Штаты.

Однако вы не могли жаловаться такому человеку, как Оскар Снокетт.

 Может быть, всё дело в этой кукле Кенни,  заметил он.  Я уж молчу о его нелепой привязанности к этой штуке, и к тому же её запах способен разбудить и мёртвого.

В темноте мисс Грейвс не видела лица старика, но судя по голосу, он улыбался. Мисс Грейвс кивнула и улыбнулась в ответ. Конечно, привязанность двенадцатилетнего мальчика к «этой штуке» казалась довольно странной, не говоря уж о том, что от Кенни пахло прокисшим молоком. Его одежда давно превратилась в лохмотья, волосы спутались, а кончик носа отсутствовал. Но мисс Грейвс считала, что без Кенни Алджернон больше вообще никогда не уснёт.

 А что насчёт другой?  поинтересовался мистер Снокетт.  Этой язвительной девочки?

 Её зовут Агата, сэр,  мягко подсказала мисс Грейвс.  Она сразу же уснула.

Мистер Снокетт хрипло вздохнул.

 Так и должны вести себя все дети,  заметил он.  Тихие, почтительные и послушные. Если не считать вонючих кукол, в этом году вам удалось добиться успеха.

Мисс Грейвс поджала губы. Она почти два года была гувернанткой у близнецов Кодзима, но разве можно поправлять такого человека, как Оскар Снокетт?

 А вы, мисс Грейвс?  спросил старик, и его инвалидная коляска скрипнула.  Вам тоже не терпится покинуть родную Англию и поселиться в Блэкфорд-Хаус? Я ведь щедро вам плачу.

Мистер Снокетт наклонился ближе к свету. В тени его обвисшее, высохшее лицо было похоже на череп со впалыми щеками и пустыми, чёрными и вместе с тем пронизывающими глазами. Мисс Грейвс шумно сглотнула. Даже в этом тёмном кабинете ей казалось, что Оскар Снокетт заглядывает ей прямо в душу. Да, мистер Снокетт хорошо ей платил, и к тому же Беделия Грейвс всегда втайне мечтала переехать в Штаты. Но в конце концов она согласилась не поэтому.

 Я с готовностью буду приглядывать за близнецами, куда бы вы ни поехали, сэр,  ответила мисс Грейвс.  Мы уже привыкли друг к другу, и я им нужна, сэр.

 Значит, всё решено?  прорычал мистер Снокетт, и сердце мисс Грейвс застучало сильнее. Оскара Снокетта было опасно сердить.

 Я не хотела показаться грубой, сэр,  ответила гувернантка.  Я лишь хотела поблагодарить вас за то, что могу продолжать служить вам и вашей семье.

Мистер Снокетт презрительно усмехнулся.

 Моей семье,  язвительно повторил он.  Внучатым племяннику и племяннице, которых я никогда не видел, пока их родители вдруг не умерли. Ничего себе семья! Если бы я хотел детей, то завёл бы их уже десятилетия назад.

Беделия Грейвс почти не помнила, что было с ней десятилетия назад. Конечно, ей было всего тридцать два года, но она чувствовала себя намного старше. Возможно, она так долго пыталась забыть своё детство, что теперь воспоминания о нём казались более далёкими, чем на самом деле. Да и что это были за воспоминания? Одиночество? Убогая квартирка в Лидсе и отчаянное желание убежать от отца, который обращался с ней не как с дочерью, а как со служанкой? Мать ушла, когда Беделии было десять лет, и после этого все события не стоили того, чтобы их помнить.

Но всё изменилось, когда в девятнадцать лет Беделия Грейвс начала работать на Агентство. Конечно, были и другие дети, но никого похожего на Агату и Алджернона Кодзим. И по прошествии двух лет с того дня, как Оскар Снокетт нанял её приглядывать за ними в этом мрачном и тёмном особняке, Беделия Грейвс нарушила главное правило Агентства: она привязалась к детям.

Гувернантка откашлялась и выпрямилась.

 Вы были очень щедры, сэр. Дети навеки вам обязаны. Как и я.

 Даже сейчас?

В комнате повисло тяжёлое молчание, а потом инвалидная коляска мистера Снокетта скрипнула, и его лицо снова исчезло в тени.

 В любом случае,  продолжал он,  Блэкфорд-Хаус принадлежит близнецам. Мне никогда не нравился их отец. Я этого не скрывал. Вечно дурачился со своими глупыми марионетками. Но я всегда любил свою племянницу, несмотря на то, что она не послушала меня и вышла замуж за этого дурака. Неприятные обязанности. Семья. Но в конце концов Снокетты всегда заботятся о своих, пусть даже им это и не нравится.

Старик слишком резко произнёс букву «т» в слове «нравится», как будто сломал ветку. Мисс Грейвс вздрогнула.

 Я лично обо всём позаботился,  продолжал мистер Снокетт.  Иммиграционные дела, счета, выплата вашего жалованья и тому подобное. О вас и о близнецах позаботятся, но я больше не хочу, чтобы меня беспокоили. Вы меня понимаете, мисс Грейвс?

 Прекрасно понимаю, сэр.

Мистер Снокетт поднёс к свету подвеску с большим красным драгоценным камнем и принялся раскачивать её из стороны в сторону, как будто гипнотизируя. И на мгновение мисс Грейвс почувствовала себя загипнотизированной. Она просто стояла на месте, раскрыв рот и моргая.

Красный камень в подвеске ярко сиял.

 На удачу в путешествии,  сказал мистер Снокетт.

 Я  забормотала гувернантка,  я не могу принять этот подарок, сэр.

 Берите!  рявкнул старик, и мисс Грейвс повиновалась. Красный камень был размером с монету в пятьдесят пенсов, но он уже не сиял. Наоборот, в руке мисс Грейвс камень стал чёрным. И он был совершенно ледяным.

Гувернантка поёжилась.

 Носите его. Всегда,  сказал мистер Снокетт, махнув рукой, как маг, и у мисс Грейвс закружилась голова. Она покачала головой, моргнула, и в следующее мгновение головокружение прекратилось, и она надела цепочку на шею. У неё не было выбора.

Разве можно было отказывать такому человеку, как Оскар Снокетт?

Глава 1Законные наследники

 А ну возьми свои слова обратно!  кричала Люси, и Билли Махоуни визжал от боли.

Люси уселась на него верхом, прижимая животом к земле, и заломила его руку за спину. Билли пытался высвободиться, но Люси прижала его пухлый локоть, сместилась в сторону и ещё выше завела руку. Билли взвыл.

 Люси, прекрати!  кричал Оливер, но Люси не обращала на него внимания.

 Возьми свои слова обратно, Билли Махоуни, а не то я сломаю тебе руку!

 Ладно, ладно, беру свои слова обратно!

 Какие слова?

 Лягушачье лицо! У тебя не лягушачье лицо!

Люси отпустила Билли и встала, не разжимая кулаков на случай, если болтун захочет продолжения. Но оглушённый Билли со стоном перекатился на спину и сел, потирая локоть. Его футболка с изображением Капитана Америки была вся в грязи, а пухлые веснушчатые щёки стали ярко-красными. Оливер пытался помочь ему встать, но Билли отмахнулся от него и с трудом поднялся на ноги.

 Ты в порядке?  спросил Оливер. Билли провёл рукой под носом. Он тяжело дышал, и Люси видела, что он изо всех старается не заплакать. Несколько долгих напряжённых минут слышался только треск насекомых и тихое журчание реки в лесу, а потом Билли прищурился и сказал:

 Лучше бы я назвал тебя чокнутой.

Люси стиснула зубы и бросилась на него, но Оливер шагнул вперёд и схватил её за плечи. За стёклами очков его глаза были огромными и умоляющими. «Не делай этого! Только не здесь!»  просили они.

Люси выдержала его взгляд, а потом вздохнула и разжала кулаки.

Оливер отпустил её и поправил очки.

 Давайте просто обо всём забудем, ладно?  предложил он, поворачиваясь к Билли, но тот уже тащился к своему велосипеду.  Ты куда?