Я запнулся, не находя ответа вот так сразу. Я и не думал о том, что делать дальше. Приоритетом было выжить. Пока ничего хорошего не происходило. В этот момент мой живот очень красноречиво дал понять, что в него нужно хоть что-нибудь закинуть. Я бы поел.
Предводитель замер удивлённо, а потом хрипло рассмеялся.
Идём, покормят тебя, сказал он, поднимаясь на ноги.
В этот момент дверь открылась, и вошёл Браир с какими-то тряпками в руках.
Оденься, мужчина кивнул на одежду и вышел.
Ну что, Сандар, повезло тебе, что воитель наш жалостлив? со смешком спросил Браир, отдавая мне одежду. При этом он смотрел на меня с каким-то злым весельем, что ли. Его явно что-то крайне забавляло.
Поглядев на него с подозрением, я не стал далеко убирать палку. Пусть я, может быть, ничего не успею сделать, но это придавало мне немного уверенности. Этот Браир меня напрягал: было в нём что-то неприятное.
Оглядев щедро предложенное, я подметил несколько особенностей. Первое: ткани, из которых была сшита одежда, не отличались мягкостью. Второе: шилось явно вручную, причём не слишком-то искусно. Третье: все вещи были мне велики, а значит, принадлежали кому-то заметно крупнее. И четвёртое: никаких ярких цветов, всё коричневое и серое. Я уверен, что именно так одевались мои далёкие предки. Не скажу, что был отменным историком, но всякие исторические фильмы смотрел.
Сапоги, сшитые из кожи, тоже были большими. Именно поэтому я разорвал свою рубаху (она и так уже напоминала лохмотья) и обмотал ноги сильнее. Стало немного лучше.
Затянув пояс туже, я выпрямился, ощущая себя наконец человеком, а не доисторическим Маугли. И пусть одежда была не слишком удобной, грубой, и при долгой ходьбе, наверное, натирала, но это гораздо лучше, чем простая распашонка, являющаяся, как оказалось, погребальным одеянием.
Готов, аль? хмыкнул Браир, и я отчётливо услышал в этом смешке какое-то злорадство.
Почему аль? спросил я, кивнув.
Поглядев на палку, я с некоторым сомнением решил оставить её. Думаю, можно в благодарность проявить немного доверия. Всё-таки эти люди дали мне одежду, хотя могли бы сделать вид, что меня не существует, или попросту убить. Наверное, я должен быть благодарным за такую щедрость: не думаю, что в этом месте, где бы оно ни было, так просто делать одежду или те же сапоги.
Браир поглядел на меня с удивлением.
Сам же назвался алем, отозвался он. И этого не помнишь, что ли? спросил он, посматривая на меня с интересом.
Нет, я покачал головой. Просто помню, что меня так всегда называли.
Неужели? хмыкнул Браир. Если ты говоришь правду, значит, тебя каким-то ветром занесло сюда из Хейскаля. Не подскажешь, как у тебя это получилось, учитывая, что нас от Хейскаля отделяет не только земля, но ещё и море? Приплыл? снова хохотнул он, смешливо глянув на меня, но заметив, что я не смеюсь, продолжил: Альэто обращение к молодому благородному. Когда ребёнок вырастает, становится алом. Вот пройдёт пара летсможешь представляться как ал Сандар. К благородной женщине там обращаются «аля», независимо от возраста. Мудрёно и, как по мне, совсем ни к чему. Но знаешь, что я тебе скажу?
Что? спросил я заинтересованно, подумав, что позже надо будет узнать более подробно обо всём этом.
А то, что ты на благородного ну никак не тянешь, неприятно расхохотался Браир. Заморыш, это да, но никак не благородный. Надо же, придумал тожеаль! Благородные хейскальцы берегут своих детей пуще собственных глаз. Их и не видел никто. А тут ты и целый а-а-аль, засмеялся он пуще прежнего, заставив меня скривиться.
Я мстительно наступил Браиру на ногу, но это его почему-то только ещё больше развеселило. Он попытался поймать меня, но я увернулся. Вскоре воин успокоился, погрозил мне за выходку кулаком, но более ничего предпринимать не стал.
Когда мы вышли на улицу, я внимательно огляделся. Было такое ощущение, что весь отряд (или что это такое?) собрался именно около дома, в котором я решил переночевать. Мужчины разного возраста, начиная от мальчишек вроде меня и заканчивая двумя вполне взрослыми, почти старыми мужчинами, занимались своими делами. Женщин я не заметил. Оказалось, что их здесь нет. Судя по всему, сейчас в этой деревне располагалось что-то вроде походного лагеря.
Я нахмурился. Как-то не походили эти люди на тех, кто просто вышел погулять и отдохнуть на свежем воздухе. Больше всего это напоминало некий военный средневековый отряд, который направляется куда-то с определённой миссией. Скопление воинов всегда означает, что где-то рядом идёт война или хотя бы небольшая стычка. Не совсем понятно, правда, чего это они решили разбить лагерь с утра пораньше.
Где-то война? спросил я у топтавшегося рядом Браира, который явно не знал, что со мной дальше делать.
Не успел он ответить, как к нам подошёл воительименно так его назвал Браир.
Идём, сказал он мне, отпуская Браира.
Мы пришли к одному из костров, над которым висел несколько кривой котелок. Около костра крутился невысокий и худой мужчина. Он лишь мазнул равнодушно по мне глазами и обратил всё своё внимание на то, что готовилось в котелке.
Возле костра валялись сухие брёвна, изображающие стулья. Их явно притащили из леса, так как ещё вчера здесь ничего подобного не было.
Моё имя Роар, и я воитель этого отряда. Отец отнял твою память, но Он же сделал так, чтобы ты оказался на нашем пути. Я думаю, что подобное совершено Отцом не просто так: Он не сталкивает людей без всякого на то умысла. Поэтому предлагаю тебе отправиться с нами.
На войну? уточнил я, быстро соображая, что делать.
На войну как-то не слишком хотелось. На ней, знаете ли, есть большой шанс умереть. Тем более что эта война и не моя вовсе. Да что говорить, судя по всему происходящему, это даже не мой мир. Хотя я до сих пор в этом не уверен, но на всякий случай буду предполагать самый худший вариант из всех возможныхне мой мир.
Вообще, всё выглядело весьма странно. Хотя, наверное, в старину все люди были жутко набожными и суеверными. Если уж в современном мире многие обходят десятой дорогой чёрных кошек, то что говорить о тех, кто на самом деле в богов верит. Отец Судя по всему, здесь так называют какого-то бога. Да и произносит он это слово с уважением.
Значит, потерявшие память люди здесь считаются кем-то вроде знамения божьего? Мол, раз встретил его, будь уверен, что не просто так: это Отец послал его на твой путь для какой-то, несомненно, важной цели. Не отмахнись, не оставь позади, помоги, поделись пищей и одеждой. И так далее.
Что могу сказать? Очень удобно. Остаётся надеяться, что здесь не принято дурить всех подряд, а то так любой может прикинуться беспамятным, чтобы получить какую-то помощь. Наверное, многие так и делают, хотя если они тут слишком набожны, то могут и не решиться.
На войну, подтвердил Роар, принимая из рук, как я понял, повара, котелок, полный аппетитной на вид каши. В своей прошлой жизни я бы вряд ли стал пробовать нечто подобное. Что это? Овёс? Пшеница? Вот только этот мир до сегодняшнего дня как-то не слишком баловал меня разносолами, так что даже эта клейкая сероватая масса вызывала у меня обильное слюноотделение.
Спасибо, поблагодарил я повара, аккуратно забирая у него деревянную ложку и кусок немного чёрствой и тоже серой лепёшки. Подозреваю, и каша, и лепёшка приготовлены из одного и того же зерна.
Сглотнув, я поглядел на Роара, дожидаясь, когда уже можно будет приступить к поглощению этой пищи богов. Воитель между тем как-то странно на меня посмотрел и зачерпнул каши, кивая мне. И что его удивило? Что я поблагодарил повара или что не стал кидаться на кашу? Впрочем, мне без разницы.
Ели в тишине. Несколько минут я не обращал на окружающий мир никакого внимания, но когда первый голод был утолён, вспомнил, что много есть мне нельзя, поэтому притормозил. Оглядевшись по сторонам, заметил, что на нас посматривают, но подходить никто явно не собирался.
Боишься войны? Не стоит. Войнавесьма полезное и выгодное дело. Или ты смерти боишься? Вопрос был задан с такой интонацией, что я посчитал за лучшее отрицательно покачать головой. Судя по тому, как одобрительно хмыкнул Роар, ответ был правильным. По воле Отца наши пути сошлись, а значит, тебе надо идти с нами. Иначе прогневаешь Его, закончил Роар после того, как тщательным образом очистил ложку и убрал её снова куда-то себе за пояс. Ложку оставь себе, она тебе ещё пригодится.