Если взять какую-то точку отсчета, с которой началось разрушение всей моей привычной налаженной жизни, я могу назвать точную датуровно полтора года назад в понедельник двенадцатого марта. В этот день я, как обычно, в восемь утра завела свою маленькую уютную машинку ярко-красного цвета японской марки suzuki и порулила на любимую работу. Вот уже тринадцать лет я работала в компании крупного интернет провайдера в программно-расчетном отделе. В мои обязанности входила поддержка работоспособности биллинговой системы, составление множества сводных отчетов, проведение сверок между данными биллинга и бухгалтерии, а также внесение вех необходимых изменений в базы данных. Работа мне нравилась. Нравился и сложившийся коллектив. Я трудилась в подразделении, состоящем из семи женщин разных возрастов, включая властную начальницу отдела Капитолину Михайловну Власенко. Капитолина Михайловна была наделена даром управленца, умелой рукой направляя и защищая нас. Руководство неизменно бывало нами довольно и не жалело на наш отдел премий и похвальных грамот. Но в тот день разразился гром над нашим сплоченным коллективом.
Не так давно главный босс компании перепоручил ведение дел своему сыну, вернувшемуся после обучения из-за границы и мечтавшему применить полученные знания на практике. И вот, двенадцатого марта, поставив машину на стоянку, проведя карточкой-пропуском по считывающему устройству, я зашла в свой отдел, предвкушая радостную суету первого рабочего дня после выходных. Но застала девочек с мрачными лицами и плачущую Капитолину Михайловну.
Что случилось? обратилась я сразу ко всем.
Нашу Капитолину Михайловну уволили, ответила пышечка Марина, мать двоих детей, всегда улыбчивая и немного рассеянная, но сейчас наоборот нахмуренная и собранная.
А вместо нее назначают какую-то приезжую фифу, возмутилась Галочка, самая молодая из нашего отдела девушка.
Видите ли мои методы управления устарели и нужна молодая кровь, всхлипывала Капитолина Михайловна.
Мы принялись ее утешать. Весь день пропал для работы. Мы либо плакали, жалея любимую начальницу, либо смеялись, вспоминая забавные ситуации, которых набралось множество за время нашей совместной трудовой деятельности.
Вечером, подъезжая к дому, услышала музыку и вспомнила, что сегодня должно было состояться открытие нового супермаркета, вывеска которого уже две недели притягивала к себе внимание всех местных жителей. Решила зайти, осмотреться и возможно купить что-нибудь домой. У прилавка со свежей выпечкой стоял Виталик и о чем-то оживленно беседовал с крашенной рыженькой продавщицей. Заметив меня, он помахал рукой, и когда я подошла, радостно сообщил:
Янина, ты только посмотри! Тут есть вся выпечка, которую я люблю. Не придется теперь специально ездить в кулинарию через две улицы.
Вы можете еще оставлять заказы. Наш повар выполнит его к нужному времени.
Ничего себе сервис, удивилась я.
Я Леночка, из Архангельска, представилась продавщица. Обращайтесь если что.
Обязательно, ответил за нас двоих мой муж.
Когда мы выходили из супермаркета, на его мобильный телефон позвонили.
Ну вот, мне сообщили, что нашему щенку сделали все необходимые прививки и его можно забирать из питомника, еще больше воодушевился муж.
И уже на следующий день в моей жизни появились новая начальница и трехмесячный щенок.
Когда Наташа переехала жить к бабушке в Австралию, в доме стало как-то тихо. И я предложила мужу завести собаку. Мне всегда нравились веселые ушастые американские кокер спаниели. Я даже нашла подходящий питомник, где можно было зарезервировать понравившуюся собаку.
Виталик, посмотри какой прелестный щенок, показала я фото с сайта питомника.
Янина, я тут подумал, что нам нужна более серьезная собака.
Что значит более серьезная? напряглась я.
Кавказская овчарка или английский бульдог.
Но почему именно эти породы? не на шутку испугалась я, вспомнив какие жуткие пасти у таких собак. Они же опасны.
Вот и хорошо. Я сам планирую выгуливать пса. Только представь, как глупо я буду смотреться со спаниелем, подметающим всю грязь с улицы своими ушами и так и норовящему съесть чужие какашки. Другое дело кавказец или бульдог. Такая собака придаст мне брутальности.
Может тогда не английского, а французского бульдога? взмолилась я, надеясь, что муж не знает между ними разницы.
Разницу он знал.
Кавказская овчарка или английский бульдог. Выбирай одну из двух.
Знаешь, я тут подумала, что нам и без собаки хорошо, пошла на попятный я.
Нет, я уже решил. Мне нужен лохматый друг. Как раз на работе Валерка Сорокин упоминал, что у его родственников в селе вот-вот разродится овчарка.
Объятая паникой, я бросилась к компьютеру искать питомники английских бульдогов. Все же это лучшее из двух зол. И через некоторое время немного успокоилась, почитав отзывы вполне довольных владельцев. Я даже сочла эту породу немного симпатичной и, найдя нужный телефон, дала номер мужу. Надо было опередить неведомого Валерку Сорокина с овчаркой.
На следующий день мы уже рассматривали восьмерых двухмесячных щенков. Их мать флегматично развалилась на большом покрывале и казалось совсем нас не замечает. Хозяйка питомника нахваливала помет, обещая, что мы не пожалеем о своем выборе. Мне приглянулся толстенький совсем беленький спокойный щенок. Я подумала, что с ним мы сможем подружиться.
Виталик, давай возьмем этого, взяла я пухлячка на руки.
Ты что! Смотри какой он ленивый. Будет толстым и неповоротливым. И ухватил другого, рыже-белого, очень верткого щенка, уже дважды пытавшегося укусить меня за ноги.
Так, через месяц, после сделанных прививок, в нашем доме появился Янга, тот самый рыже-белый щенок, выбранный моим мужем. С Янга мы не подружились. Я пыталась, но все попытки заканчивались моими покусанными руками, ногами или разорванной одеждой. Янга признавал и любил только мужа. Виляя хвостом встречал его с работы, с удовольствием разваливался рядом с ним на диване, облизывая ему руки и лицо. На меня же скалился и всячески оттеснял от мужа. Моим любимым временем стали вечера, когда Виталик с псом уходили на прогулку. Гуляли они подолгу, а потому я спокойно могла перемещаться по квартире. Но через некоторое время у мужа на работе появился какой-то многообещающий проект, из-за которого он стал приходить слишком поздно и исчезать даже в выходные. И Янга оказался полностью на мне. Я дважды в день его выгуливала, придумывала для него игры, покупала для него хорошее мясо, варила ему каши, промывала глаза и чистила уши. Несмотря на мою заботу, пес все также скалился, кусался и пытался сгрызть любую вещь, оказавшуюся в моих руках.
Бульдоги умеют очень высоко подпрыгивать. В прыжке он достигал моего лица и на лету мог отнять бутерброд. Янга обожает белый хлеб. Поэтому надо или с ним делиться, или есть бутерброд с черным хлебом. К тому же пес вел себя сильно навязчиво, требуя к себе ежеминутного внимания. Иногда мне удавалось запереться от него в ванной, но тогда он начинал с силой лупить по двери лапой и выть. Приходилось запускать его, и он караулил у ванны, пока я мылась.
За год Янга вырос в красивого мощного пса с большущими глазами. Пес оказался очень умен. Но признавал только мужа. Я хотела отдать собаку кому-нибудь, потому что за год просто измучилась с ним. Но как только заводила об этом речь, муж, поглаживая преданную ему псину, ухмылялся.
Смотри-ка, Янга, она хочет от тебя избавиться.
Пес начинал рычать и все продолжалось по-прежнему. После работы, из-за навязчивого невзлюбившего меня бульдога. не было желания возвращаться домой. Но и на работу ездить мне тоже больше не хотелось.
Новой начальницей, которую нам привели вместо Капитолины Михайловны, оказалась тридцатипятилетняя уроженка города Тамбова, Ольга Рыськова, похожая на крыску. За глаза мы звали ее «Крыськова». Ольга апеллировала новомодными словами, такими, как аутсорсинг и делегирование, чем импонировала высокому начальству. В работу вверенного ей отдела не погружалась, считая, что все должно выполняться автоматически. Позволяла себе разговаривать с подчиненными, используя ненормативную лексику и постоянно требовала каких-то отчетов.