Джесс встретился с ним взглядом на миг и кивнул, и это оказалось ошибкой. Великан направился прямиком к нему и спросил:
Можно здесь присесть? Он отлично говорил по-английски, хотя его немецкий акцент был очевиден.
Здесь много мест, приятель, ответил Джесс. Садись куда угодно.
Джесс наделся, что парень поймет, что лучше пройти дальше, но вместо этого тот протянул Джессу свою мясистую руку для рукопожатия и представился:
Томас Шрайбер.
Джесс Брайтвелл.
Они обменялись рукопожатием, и парень плюхнулся всем своим огромным весом на сиденье рядом с Джессом, а затем с облегчением выдохнул.
Наконец-то нашлось подходящее место, сказал он.
Джесс едва ли мог согласиться с этим заявлением, учитывая, что Томас только что занял большую часть и его сиденья.
Ты издалека? спросил Джесс, ничем не выдав, однако, свое недовольство.
Из Берлина. Знаешь Берлин?
Лично там не бывал. Там хорошо?
Очень хорошо. А ты? Откуда родом?
Лондон.
Англия? Это тоже очень даже далеко.
Да, далеко. Полагаю, ты тоже едешь на обучение в Библиотеку?
Ага. Надеюсь получить должность инженера. Мой дедушка многие годы был обладателем серебряного браслета.
Инженерия Это относится к юрисдикции Артифекса. Я слышал, там все строго. Если у тебя есть родственник с серебряным браслетом, означает ли это, что ты в каком-то роде наследник должности? Когда Джесс увидел растерянность на лице Томаса, то попытался спросить снова: Если ты являешься наследником, то, возможно, не обязан проходить вступительные экзамены? Дети тех, кто носил золотые браслеты, могут попасть на обучение без экзаменов. Не знаю, однако, насчет серебряных.
Было бы неплохо, да? Но нет-нет, ничего такого. Мне пришлось проходить экзамен.
Да? И как, успешно?
Томас пожал плечами:
Вполне.
У меня семьсот пятьдесят баллов. Лучший в рейтинге Лондона, лишь сказав это, Джесс осознал, что его слова прозвучали как хвастовство. Ну что ж, ладно. Он и правда этим гордился.
Томас вскинул свою бледную бровь и кивнул, сказав:
Очень хорошо.
Что-то в осторожном и вежливом тоне Томаса заставило Джесса посмотреть на него.
А у тебя сколько баллов? спросил Джесс.
Томас, казалось, не очень хотел отвечать на этот вопрос, однако Джесс продолжал смотреть на него с ожиданием, и это сработало.
Девятьсот двадцать пять.
Что?
Студенты из Берлина всегда хорошо проходили экзамены. Слова Томаса прозвучали одновременно с гордостью и извинением.
Хорошо проходили? Приятель, я уверен, что ни один профессор из Лондона не смог бы сдать лучше. Это, должно быть, лучший балл за весь год.
Нет, сказал Томас. Лучший балл у нее. Он быстро оглядел вагон и кивнул на молодую девушку, сидящую в самом конце. Джесс с опозданием узнал ее. Она зашла раньше, в компании родственников, которые окружили ее и вышли из вагона, только когда проводник сердито прикрикнул на них.
Она была настолько же маленькая, насколько Томас был большим. Джесс не мог хорошо разглядеть ее издалека, однако видел, что у нее была темного оттенка кожа и черный платок на голове. Сложно было рассмотреть вообще хоть что-то еще, потому что она уткнулась в книгу.
Она, сказал Томас. Она, поговаривают, первая за всю историю проведения экзаменов получила стопроцентный балл. Не просто первая среди девушек. Первая среди всех. Голос Томаса звучал воодушевленно и уважительно. Глядя на девушку, Джесс увидел, как она опускает книгу, заметив их взгляды, и уверенно смотрит на них в ответ своими карими глазами. Томас, смутившись, тут же отвел взгляд.
Джесс, однако, продолжил смотреть. Она была симпатичной, хотя и не обладала неземной красотой, но что-то в ней показалось Джессу интересным. Она вкинула брови, одну выше другой, точно как его брат любил делать, и Джесс попытался повторил этот жест. Ему опять не удалось.
Поэтому Джесс решил подняться на ноги и начал с трудом протискиваться мимо огромных колен Томаса.
Куда ты собрался? удивленно шепнул Томас ему.
Поздороваться, сказал Джесс. Самая умная девчонка в мире? Я хочу с ней познакомиться.
Я бы не стал
Джесс уже шагал в заднюю часть вагона к той самой девушке, которая по-прежнему с уверенностью смотрела на него, и в этот момент какой-то мужчина уселся в кресло рядом с ней. Это был полноватый человек, старше его, одетый в дорогой наряд арабской моды.
Джесс замер и вежливо кивнул девушке. Она кивнула в ответ.
Хотел познакомиться, сказал ей Джесс. Меня зовут Джесс Брайтвелл. А это мой приятель Томас Шрайбер, вон тот, громадный и стеснительный.
Халила Сеиф, произнесла она в ответ. А это мой дядя Насир. Он сопровождает меня к александрийским границам.
Ее дядя одарил Джесса теплой улыбкой, поднялся и поклонился в ответ. Он вел себя очень цивилизованно, однако не собирался отходить от своей племянницыэто было очевидно.
Джесс снова повернулся к Халиле.
Самый высокий балл на экзамене, сказал он. Полагаю, вы точно получите должность в Библиотеке.
Ничего в жизни нельзя знать точно. Я могу оказаться непригодной для работы. Некоторые люди слишком хрупки для подобного дела.
Хрупки, повторил Джесс. Да, однако вы не выглядите хрупкой.
Вы тоже студент, сэр? поинтересовался ее дядя.
Не настолько талантливый, как ваша племянница, сэр, но да, так и есть.
И откуда же вы?
Из Англии, сэр.
О! Разве у вас сейчас не война?
В той части страны, откуда я родом, нет, сказал Джесс. Мужчина, очевидно, был слишком вежливым, чтобы сказать это прямо, однако он явно считал Англию источником всех проблем. Что ж, не буду мешать вашему чтению в таком случае, мисс Сеиф. Приятной поездки.
Спасибо за вашу учтивость, мистер Брайтвелл, сказала она ему в ответ. Желаю и вам хорошей дороги. Она говорила очень отстраненно, однако улыбалась дружелюбно. Не то чтобы с теплом. Но без страха.
И она определенно не была хрупкой.
Джесс вернулся на свое место рядом с Томасом и сказал:
Что ж, будем считать, одна должность уже занята. Она точно однажды получит место хранителя, а то и архивариуса. Мое будущее выглядит все печальнее. Конечно, Джесс не был разочарован. Он любил сложности, а эта ситуация казалась ему самой интересной сложностью за всю его жизнь. Скучно всегда быть самым умным. А теперь он понимал, что ему придется наконец постараться.
«Ты никогда не вернешься». Слова Брендана внезапно зазвучали у него в голове. Слова, сказанные точно пророчество, потому что воспоминания о семье и впрямь уже побледнели в голове Джесса. Ему здесь нравилось.
Он наконец почувствовал себя на своем месте.
Когда на очередной станции проводник закричал, что поезд скоро отправляется, к составу уверенно поспешила костлявая девушка. Она двигалась не особо изящно, однако ее длинные ноги быстро ее несли, и она запрыгнула в вагон буквально за секунду до того, как проводник захлопнул двери и поезд засвистел, снова набирая свою скорость. Девушка облокотилась о стенку вагона, покрасневшая и вспотевшая, а потом потеряла равновесие и упала на колени к Джессу и Томасу, когда поезд дернулся.
И она оказалась совсем не легкой. С острыми локтями. Джесс вздрогнул, потирая грудь, когда она заерзала, поднимаясь снова на ноги и сердито покосившись на них с Томасом, как будто это они напали на нее.
Добро пожаловать, вежливо сказал ей Томас. Меня зовут Томас Шрайбер, я из Берлина. Он протянул девушке руку. Пошатываясь, она наконец встала, откинув свои каштановые волосы с лица, и ее сердитый взгляд помрачнел еще больше, однако она ответила на рукопожатие. Неохотно. А вы?..
Глен Уотен. Мертир-Тидвил. Она резко замолчала, когда перевела взгляд на Джесса.
Джесс Брайтвелл. Лондон.
Глен кисло уставилась на него, затем развернулась и села на свободное место в конце вагона.
Ты ей не нравишься, заметил тихо Томас. Вы что, знакомы?
В знакомстве нет необходимости, ответил Джесс. Он чувствовал, как Глен буравит его спину взглядом. Судя по всему, она из Уэльса. И полагаю, уже планирует, как воткнет нож мне в почки еще до того, как мы доберемся до границы. Когда Томас продолжил на него растерянно смотреть, Джесс добавил: Я англичанин. Кровавая вражда. Она толкает людей на необдуманные поступки.