Он покинул мать, по-прежнему стоящую в коридоре, которая тут же принялась поправлять букет со свежими ромашками и розами, и отправился в глубь коридора в сторону кабинета отца. Джесс вежливо постучал в закрытую дверь, а потом услышал невнятное ворчание, которое означало, что ему позволено войти.
Кабинет был отделан темным деревом, и лишь пламя в камине тускло освещало стены. Полки вокруг уставлены книгами с официальными печатями библиотеки на корешках, все упорядочены по цвету; отец предпочитал читать биографии и исторические труды, поэтому здесь преобладали фолианты с обложками из темно-красной и синей кожи. Отец заплатил за право хранить постоянную коллекцию книг в доме, поэтому большинство этих книг никогда не утратят срока годности, слова на их страницах не сотрутся и не исчезнут.
Вокруг не было ни единого оригинального произведения в твердом переплете. Каллум Брайтвелл ничем не выдавал, что мог являться кем-либо помимо успешного бизнесмена, занимающегося импортом товаров. Сегодня он был одет по моде Дальнего Востока, на нем красовался красно-оранжевый жилет из китайского шелка, видневшийся из-под пиджака.
Отец, произнес Джесс, дожидаясь, когда папа поднимет глаза и заметит его.
Потребовалось несколько долгих секунд, чтобы Каллум перестал водить ручкой по странице своего личного журнала и сказал наконец:
Присядь, Джесс. Мне нужно с тобой серьезно поговорить.
Да, Брендан мне уже сказал.
Каллум отложил ручку для письма и сложил руки перед собой, переплетя пальцы. Его стол был сделан из дорогого махагониевого дерева с резьбой, изображающей морды фантастический зверей и их огромные когтистые лапы, которые всегда напоминали Джессу о львах в библиотеке.
Джесс сел на стул подальше от этого жуткого стола. Отец нахмурился. Вероятно, он счел это знаком неуважения. Джесс никогда не осмеливался сказать отцу, что дело тут просто-напросто в его плохих воспоминаниях.
Тебе нужно перестать шататься где попало, сказал отец. Погода неподходящая для долгих прогулок. К тому же у меня есть для тебя работа.
Прости, сказал Джесс.
Может, ты знаешь, куда делся мой экземпляр Inventio Fortunata? Один клиент им заинтересовался.
Не знаю, соврал Джесс, и ему показалось, что книга, спрятанная под его рубашкой и жилетом, стала внезапно чуточку тяжелее. Отцу обычно было плевать на конкретные книги, и Джесс всегда с осторожностью выбирал ихбрал те, которые не планировалось никуда отправлять в ближайшее время. Хочешь, чтобы я ее поискал? Скорее всего, ее просто поставили не на ту полку.
Не важно. Продам этому клиенту что-нибудь другое. Отец отставил свой стул и поднялся на ноги, начав размеренно прохаживаться вдоль стола. Джесс едва сдержался от того, чтобы тоже не встать. Но это будет выглядеть подозрительно. Вроде ничто не предвещало опасности, однако папа всегда отлично маскировал свои внезапные порывы жестокости. Лучше уж Джессу оставаться начеку, чем показывать свою слабость и страх. Пришло тебе время заняться делом, мой мальчик. Ты уже взрослый.
Как будто он не занимался делом раньше, рискуя жизнью все свое детство. Джесс заметил, что с каждым шагом отец подходит все ближе, двигаясь полукругом, но неумолимо приближаясь.
Даже не спросишь, о чем я говорю, а? Молодец. Вы с братом оба такие: всегда думаете головой. Это означает, что у тебя острый ум, и это хорошо. Острый ум тебе пригодится в нашем холодном, жестоком мире.
Джесс был готов, и все же отец оказался быстрее; он бросился вперед, схватил ручки стула, на котором сидел Джесс, и навис над сыном. Несмотря на свои шестнадцать лет, несмотря на свой высокий рост и достаточный вес, Джесс внезапно снова почувствовал себя десятилетним мальчишкой, ожидающим оплеухи или удара.
Он заставил себя собраться мысленно и приказал себе принять этот удар без содроганий, однако удивительноотец его даже не тронул. Он просто уставился на парня, замерев слишком близко, нарушая личные границы, и Джессу потребовалось немало силы воли, чтобы выдержать немигающий ледяной взгляд отца.
Ты не хочешь заниматься нашим семейным бизнесом, сын. Это очевидно, произнес наконец отец. Однако, по правде сказать, ты и не очень подходишь для того, чтобы управлять им. Тебе бы больше подошло ремесло ученого. Чернила у тебя в крови, и этого не исправить. Книги никогда не станут для тебя просто работой.
Я всегда выполнял все, что ты поручал мне, сказал Джесс.
И я никогда не поручал тебе что-либо, что, по моему мнению, ты не смог бы выполнить. Если бы я поручил тебе бросить в огонь ту книгу, которую ты сейчас прячешь под своей рубахой, ты бы не справился с этим, очевидно.
Джесс сжал руки в кулаки, ему пришлось прикусить язык, чтобы не перейти на крик:
Я не какой-то там проклятый поджигатель. Ему каким-то чудом удалось сохранить спокойный тон.
Именно об этом я и говорю. В нашем бизнесе бывает необходимо уничтожить книгу, чтобы ее не обнаружили, а не в качестве глупого политического заявления. Однако ты бы не смог так поступить. Даже если бы стоял вопрос о спасении твоей собственной шкуры. Отец покачал головой и отошел. От внезапного освобождения Джесс почувствовал слабость, а отец снова опустился на стул за своим столом. Ты должен приносить какую-то пользу. Я не могу позволить тебе шататься без дела, как какому-то принцу, до конца жизни. Я потратил немалые деньги на твоих учителей, в то время как твой брат зарабатывал, и должен признать: ты и впрямь заставил нас всех гордиться твоими успехами в учебе. Однако пришло время поговорить серьезно.
Отцовское одобрение странно подействовало на Джесса: он почувствовал, будто ему жарко и холодно одновременно. Джесс не знал, как реагировать на подобный комплимент. Поэтому он просто промолчал.
Ты меня слышал? Голос Каллума Брайтвелла прозвучал неожиданно заботливо, и Джесс заметил нечто новое в выражение лица своего отца. Он не понял, что именно, но ему захотелось отпрянуть от отца или хотя бы вжаться в спинку стула. Я говорю о твоем будущем, Джесс.
Джесс погасил волну внезапного беспокойства, а затем осторожно спросил:
Какое у меня может быть будущее, если не помощь тебе в семейном бизнесе?
Я заплатил за твое место в Библиотеке, ты будешь обучаться там.
Вот спасибо! От смеха Джесса выражение на лице отца, однако, не изменилось. Тот даже не помрачнел. Ты же не серьезно. Брайтвелл. В Библиотеке.
Вполне серьезно, мальчик мой. Если мой сын будет в Библиотеке, это может принести немало пользы всей нашей семье. Ты пару раз пронесешь тайком несколько книжек, стащишь парочку бесценных фолиантов, и мы тут же станем безмерно богаты. Ты сможешь предупреждать нас о планируемых проверках, о стратегиях библиотечных элитных стражей и полиции и так далее. К тому же в твоем распоряжении будут все книги, какие тебе только заблагорассудится прочитать.
Ты же не серьезно? повторил опять Джесс. Ты хочешь, чтобы я был твоим шпионом?
Я хочу, чтобы ты стал нашим преимуществомили адвокатом, быть может, если в силу каких-нибудь жутких обстоятельств Брайтвеллам таковой понадобится. Библиотека управляет миром, сынок. Так что лучше нам иметь место за ее столом. Посуди сам, в тебе больше выдержки и ума, чем я готов это признать. Ты можешь стать успешным во многих делах, но ты поможешь своему брату куда больше, если будешь в Библиотеке. Может, даже однажды спасешь ему жизнь.
Стоило ожидать, что отец начнет давить на родственные чувства.
Мне ни за что не пройти вступительные испытания.
А зачем, по-твоему, я платил всем твоим учителям, мальчик мой? Тебе нужно будет ответить на вопросы, ответы на которые знает любой юноша, способный прочитать только кодекс. В твоей голове куча знаний, которыми без особого разрешения владеть запрещено. Оплошаешь, и с тобой поступят куда хуже, чем просто отправят с позором домой.
Отец и впрямь не шутил, и злость Джесса ослабла от осознания этого. Он никогда даже не задумывался о том, чтобы работать в Библиотеке. В какой-то степени мысль об этом его ужасала, ведь он так и не смог забыть библиотечных львов, которые раздавили своими лапами невинных людей у него на глазах. Однако в Библиотеке и впрямь хранилось то, о чем Джесс мог только мечтать. Если он окажется там, то все знания мира окажутся от него на расстоянии вытянутой руки.