Я подергала ручку и толкнула дверьзаперто.
Черт.
Черт, черт, черт!
«А если разбить дверь подсвечником, подумала я, упрямо и зло пытаясь повернуть ручку, это потянет на полгода в шкуре жабы или меня на месте придушат?»
Дверь распахнулась сама. Я не удержалась и неуклюже пролетела впередслишком уж неожиданно это былои чуть не врезалась носом в Кондора, растрепанного, очень сонного на вид, но достаточно быстрого, чтобы подхватить меня. И подсвечник.
Подсвечник он у меня забрал прежде, чем я успела что-то предпринять. Держа его одной рукой, а другой придерживая меня за талию, Кондор впихнул меня обратно в спальню и закрыл дверь.
Я очень быстро отошла в сторону.
Мы застыли друг напротив друга и стояли так молча. Я не знала, что сказать. Все, чего мне хотелось, это обрушить потолок на голову одного волшебника, который постоянно появляется после того, как я теряю кусок памяти. Или рядом с которым моя память постоянно сбоит.
Края пледа я сжала настолько сильно, что пальцы начали ныть.
Кондор тоже молчал с каким-то обреченным спокойствием и пристально рассматривал меня, закусив нижнюю губу. Он был без жилета, в рубашке с подвернутыми почти до локтей рукавами и очень напоминал человека, которого только что разбудили.
Наконец, волшебник провел рукой по волосам, убирая их со лба, и тяжело вздохнул.
Неловкое молчание было разрушено.
Если честно, с канделябром в руках ты выглядишь более чем грозно, с легкой усмешкой сказал Кондор. Тс-с, милая, даже не думай, добавил он, заметив, что я потянулась к одной из книг, лежащих на комоде. Я не сделал ничего, чем заслужил бы твой гнев.
Да-а? протянула я, поплотнее запахивая несчастный плед.
Да, ответил он и, стремительно преодолев расстояние до комода, вернул подсвечник на место. Более того, я готов принести самые искренние извинения, если леди считает себя оскорбленной действием. Это не сарказм, если что.
Он наблюдал, как я с опаской сажусь на край кровати.
Я сложила руки на коленях и посмотрела на Кондора, поджав губы. Ну, давай, рассказывай, господин волшебник, что еще произошло.
Я не хочу тебя пугать, но моя комната сейчас самое безопасное место в замке, сказал господин волшебник и скрестил руки на груди. Кажется, ему тоже было неуютно. По всей видимости, ты считала так же, поэтому пришла сюда.
Да? Я вопросительно подняла бровь. Никогда не страдала лунатизмом.
Это не лунатизм, резко ответил Кондор и зло сощурился. Или ты думаешь, что я выкрал тебя из твоих покоев? Серьезно?
Я развела руками.
Кондор медленно выдохнул.
Мне, знаешь ли, есть чем заняться, вместо того чтобы издеваться над беззащитными девицами, Мари, сказал он с тем спокойствием, которое обычно дается усилием воли. Ты ничего не помнишь?
Его голос вдруг смягчился, словно до волшебника дошло, в чем дело.
Именно что, Кондор, холодно ответила я. Я опять ничего не помню.
Сквозняк, гуляющий по полу, коснулся моих ног, и я вздрогнула, вспомнив, что где-то под шкафом или кроватью может прятаться черный кот. Не слишком дружелюбный. Я поежилась.
В этот раз к провалам в твоей памяти я не причастен. Кондор тряхнул головой. Но я знаю пару безболезненных способов подстегнуть воспоминания, и если ты не против
А просто сказать мне, что случилось, ты не можешь?
Он посмотрел на меня удивленно, словно я только что сказала невероятнейшую чушь или наоборотпредложила простое, лежащее на поверхности решение, о котором кое-кто очень умный и сообразительный даже не подумал.
Ты как бы это сказатьКондор снова провел рукой по волосам. В этот раз жест выглядел нервным. Ты побывала на Изнанке мира и вернулась. Вышла из зеркала в моем кабинете.
я упала вниз, спиной в воду. В черную холодную полынью
Пальцы крепко сжали плед.
То есть сложно назвать это «вышла», продолжил волшебник. Он почему-то отвел взгляд в сторону. Я вытащил тебя оттуда. Из холодной воды.
в черную холодную полынью. Течение реки подхватило меня и затянуло под лед. Я цеплялась пальцами за его острые края, лед ломался, меня тянуло все дальше и дальше, туда, где лед становился прочнее, и сколько я ни била по немуне поддавался
Мари?
а потом я вспомнила, что в этом мире много дверей, а вода так похожа на зеркало, а значит, есть выход
Я не смогла ответитьу меня во рту была вода. Много воды. Холодной, с маленькими осколками льда, от которых сводило зубы и немел язык. Я попыталась проглотить ее, но закашлялась, вода пролилась мне на колени, прямо на плед и сквозь него, а кашель сложил меня пополам. Было не больнонеприятно.
И почему-то стыдно.
Кондор оказался рядом очень быстро. Он опустился на колени напротив меня и положил ладонь мне на затылок.
Сейчас пройдет, тихо сказал волшебник. Потерпи немного.
Он сунул мне в руку непонятно откуда взявшийся платок, который я приложила ко рту. Ладонь на затылке была неподвижной, я чувствовала только легкое тепло и щекотку, бегущую вдоль позвоночника.
Все исчезло так же внезапно, как началось.
Не прекратилосьисчезло, словно ничего и не было. Я держала у рта совершенно сухой платок, плед на коленях тоже был сухим, а колени упирались Кондору в грудь, и это, кажется, смутило нас обоих.
Это иллюзия, сказал волшебник. Он отстранилсяубрал руку с моего затылка и сел, скрестив ноги, передо мной. Изнанка не любит отпускать сразу, а с твоего возвращения прошло от силы пара часов. Но если давать таким иллюзиям власть над собой, они обретают плоть и становятся опасны.
Я кивнула в ответ, словно что-то поняла, и судорожно сжала платок.
Голова не кружится? Нет ощущения, что ладони горят? в голосе Кондора была тревога, более чем явная.
Я помотала головой.
Мне это не снилось, сказала я.
Это был не вопросутверждение, сказанное себе самой.
Нет, милая, устало ответил Кондор. Что бы ты там ни видела, это был не сон. Если почувствуешь себя странно, говори мне тут же. Боюсь, это еще не конец.
Он встал с пола и куда-то пошел, я не смотрела, куда. Мой сон, который не был сном, проносился перед глазами от самого начала и до конца, до того момента, как я оказалась на камне у рекии упала в реку. Реалистичный до одури, полный мелких подробностей, холодный и страшныйне сон, а что-то другое. Что-то, что с трудом укладывалось в голове.
Кондор подошел к зеркалу и снял ткань, которая его закрывала.
Ты всех нас напугала, сказал он, перекидывая черное полотно через плечо. Особенно Сильвию. Она, бедняга, не могла не выпустить хозяйку, даже если хозяйке вздумалось отправиться среди ночи на опасную прогулку. Кондор повернул голову в мою сторону. Я не знаю, как тебе удалось обойти ее гейс, Мари, но нам лучше найти эту лазейку. Чтобы тебя снова не увели у нас из-под носа. А, вот и наш страж.
Со своего места я не могла видеть, что было в зеркале, но в какой-то момент мне показалось, что силуэт Кондора в отражении исчез. Зеркало стало серым, словно его затянул туман, а потом из него вышла тень.
Смутная и бесформенная, эта тень быстро обрела знакомые мне черты, превратилась сначала в силуэт высокой худой женщины, а потом в саму Сильвию в неизменном строгом платье, но с непривычно распущенными по плечам волосами.
В бледную, какую-то странную Сильвию, похожую на себя, но другую.
Она повернулась ко мне и улыбнулась, легко кивнув, и шагнула ближе, словно хотела удостовериться, все ли со мной в порядке. А я так и замерла с широко раскрытыми глазами.
Черты лица Сильвии стали другимиострее, тоньше, они казались хищными и злыми. Нечеловеческими. Из распущенных волос торчали кончики ушей, острые, но не как у Лин, не аккуратно заостренные и издалека похожие на человеческие, а другие. Они были длинные, похожие на свернувшиеся от жары листья. Само платье Сильвии показалось мне сотканным из теней: когда она двигалась, ткань тянулась за ней туманом и шлейфом из сухих листьев.
Я вспомнила, как госпожа Фонс-Флорал интересовалась, где я взяла то платье. И поняла, что добыть такую ткань госпоже Фонс-Флорал будет сложновато.
Сильвиявежливо окликнул Кондор.