Сегодня дворец вновь принимает делегацию Грульдосов. Не знаю, что они будут просить или требовать, но думаю, что ничего хорошего ждать не стоит. Они заявили, что хотят принести извинения за свои прошлые требования, но в это слабо верится. Сейчас империей правит наш дом, однако их семейство уже значительно могущественнее. В лучшем случае они лишь немного умерят свои требования.
Глава 7. Саян. Дежавю?
Если мы не видим хищника во тьме, это не значит, что его там нет. Таким образом глупо отрицать существование духов. Они существуют, как существует день или ночь, просто мы не способны их видеть. (Отрывок из сборника догматов драглицизма).
Пелена перед глазами. Наследие ещё прошлого мира. Слишком много времени я проводил за компьютером во время работы, да и во время отдыха тоже, не щадя глаз своих. Синдром сухого глаза и муть пред ясными очами с утра в качестве бонуса к нему давно стали моими верными спутниками.
Через какое-то время я проморгался. Непонятные мутные пятна стали приобретать очертания вполне узнаваемых предметов. Мачта, паруса, канаты, бродящие туда-сюда люди и незнакомое загорелое лицо, смотрящее на меня.
Я не понимал, где я. Неужели падение за борт и последующее пребывание на скале и на острове мне приснилось, и я по-прежнему на нашем корабле? Я осмотрелся и понял, что корабль другойменьше, грязнее и более вонючий. И люди другиени одной знакомой физиономии. Все сильно загорелые, почти обугленные, ходят в каких-то лохмотьях, на лицах шрамы, у всех оружие. Лицо, смотрящее на меня, ехидно улыбается.
Ко мне постепенно стало приходить понимание ситуации. Я лежу на спине, на палубе судна. Кашляюв лёгких по-прежнему остатки воды. Видимо, эти люди плыли мимо острова на своей галере, видели, как я падал в воду, вытащили меня и откачали.
Магай! Тащи его к остальным, жить будет! Прозвучал крик на палубе хриплым мужским голосом.
Видимо, это было сказано как раз тому человеку с ехидной улыбкой, который сидел в позе дворового гопника рядом с моим лежащим посреди палубы телом. Он схватил меня за одежду, поднял и куда-то потащил.
Сил у меня хватало лишь на то, чтобы безвольно шевелить ногами. Тот самый Магай тащил меня крепкой рукой вниз по лестнице на нижнюю палубу галеры.
Открывай ворота. У нас пополнение. Сообщил он смуглому человеку, стоящему у деревянной двери, закрытой снаружи на засов.
Скрипнули дверные петли, меня силой втолкнули в тёмное затхлое помещение, которое едва освещал единственная здесь масляная лампа. Это был трюм, полностью забитый рабами. А никем иным забитые люди быть не могли.
Когда глаза немного привыкли к темноте, я смог рассмотреть присутствующих получше.
Выглядели рабы ужасно. Волосы их были слипшимися от грязи и пота, телаисхудавшими до состояния узников концлагерей, у многих были гноящиеся раны, а в воздухе витал жуткий запах человеческих испражнений, который резал глаза.
Долго они в пути. Слишком долго.
Мне удалось поговорить с одним из них. Раб, несмотря на все произошедшие с ним злоключения и заросшее бородой лицо, выглядел человеком умудрённым опытом и образованным. Как оказалось, когда-то он был учёным и учителем при дворе какого-то правителя. Но, время не стоит на месте, и в результате войны старик лишился своего тёплого местечка и последнее время прозябал в какой-то очень бедной стране. Он рассказал, что эта страна находится к юго-востоку отсюда. Она маленькая и бедная, называется Эйлония.
Пираты, кочующие среди островов, находящихся неподалёку от устья огромной местной реки, грабят побережья, уводя всё, до чего дотянутся руки: металл, скот, людей. Затем награбленное увозят на кораблях к северу отсюда и продают там, в стране, населённой большими и сильными людьми, которым очень нужны рабы. Обычно дорога занимает не более недели, однако в этот раз судно пиратов распороло днище о скалы и вынуждено было пристать на необитаемом острове для ремонта. В результате вместо одной недели невольники плыли уже целых три. Провианта и воды не хватало, поэтому рабы были так плохи, а некоторые даже погибли от обезвоживания и болезней.
После моего рассказа о том, что меня подобрали с острова (на самом деле рассказом это трудно назвать, ведь изъяснялся я в основном жестами), раб обрадовался и сказал, что плыть нам осталось совсем недолго, максимум пару дней.
Однако меня это совершенно не радовало. Не успел я освободиться из одного рабства, как попал в другое. Однако я измождён не был и продолжил допытываться у старика о том, что он знал. Судя по всему, он знал об этом мире гораздо больше, чем прошлые мои спутники, поэтому я пытался выяснить у него как можно больше информации. Ведь вполне возможно, что я вновь смогу бежать, и мне бы хотелось жить в стране, в которой нет рабства и есть хотя бы что-то, мало-мальски похожее на медицину, систему правопорядка и какие-то гарантии, что я смогу проснуться на следующее утро без стрелы в голове и горящего факела в заднице. Хотелось бы, конечно, вдобавок получить бесплатный вай-фай и кэшбэк на карту, но, похоже, пока придётся обойтись без них.
Несмотря на своё состояние, человек активно рассказывал мне всё, что знал об этом мире. Огорчало лишь то, что некоторых слов я не понимал. У меня в голове наконец-то начала складываться картина мира.
Язык здесь был повсеместно один и тот же, разнились лишь акценты. Планета, на которой мы находились, называлась Триал. Дед знал о трёх континентах, которые именовались Хаон, Марион и Халион. Про Халион дед ничего толком не знал, сказав лишь, что по преданиям, когда-то очень давно там существовал какой-то могучий народ, после которого остались различные могущественные артефакты. Что за народ и что за артефакты, он не знал, однако арка, благодаря которой я очутился в этом мире, судя по всему, была из их числа и располагалась на Халионе. Марион находится к югу отсюда и там сейчас обитает не то рой, не то орда, хотя раньше там жили другие народы. Ну а Хаонэто тот континент, возле которого мы плывём сейчас. На нём находится огромное множество государств, каждое со своими обычаями и культурами. Где-то процветает рабство, где-то правителем становится сильнейший воин, завоёвывая трон силой. Где-то уже многие века правят одни и те же династии. При этом на юге континента и в его центре государства более развиты, нежели на севере, востоке и западном побережье. На островах, мимо которых мы сейчас плывём, обосновались пираты, которые грабят как проплывающие мимо галеры, так и побережья. Кстати, с плавсредствами здесь всё не так хорошо, как хотелось бы. Это я периодически по своей сухопутной привычке называю всё, что больше лодки и плавает кораблями. Кроме галер с парусами и гребцами в два яруса, здесь ничего лучше нет. Кстати, мы не гребли, а сидели в трюме только потому, что мырабы на продажу, а вот на двух палубах над нами сидели невольники, так же как я когда-то, прикованные к веслу и исполняли роль движителя.
На услуги местной медицины я рассчитывал, как оказалось, зря, так как, кроме различных травников и шаманов, целителей тут больше нет. С наукой дела тоже плохи. Попавшийся мне раб по местным меркам был настоящим учёным, хотя у нас на Земле отлично освоивший учебную программу пятиклассник знает о природе, математике и прочих науках значительно больше данного самородка. Но старик зато знает, что живёт не на плоской планете.
Из оружия местные активно используют копья, луки, топоры и короткие, размером с тесак из нашего времени одноручные бронзовые мечи. Кстати, о бронзеона тут основной металл. Про железо здесь слыхом не слыхивали. Так что если сравнивать с Землёй, то тут сейчас что-то вроде бронзового века.
Пока я расспрашивал деда и рисовал в голове картину мира, наша галера причалила к берегу. Крики глашатаев, звук гребли и плавное раскачивание прекратились. Откуда-то сверху доносились звуки суеты. Через какое-то время засов за дверью убрали, и дверь отворилась.
На выход, живо! По одному. И смотрите у меня без глупостей, не то быстро десяток палок схлопочете! рявкнул с той стороны двери рослый смуглый пират. Десяток человек выходит, потом пауза, остальные стоят и ждут. Потом после команды опять идёте, опять десять. Все всё поняли? Все до десяти считать умеют?
Никто ему не ответил. Рабы вставали со своих мест, шли на выход. Я помог подняться пожилому собеседнику, которого звали Олаф, и пошёл следом за ним. Мы шли во втором десятке.