На столе громоздились куски варёного мяса на деревянных досочках, миски с кашей, огромные ломти хлеба, кувшины с пивом, над которыми поднимались шапки пены, глиняные кружки, а венчала всё это великолепие целиком запечённая туша кабана, занимавшая весь центр стола. Тут не то, что десятерым, тут на тридцать человек многовато будет.
Садись, Пашка, наливай сам, позвал меня Модест. Сегодня упьёмся в хлам, после такого положено.
Какого такого? не понял я, наливая из кувшина в кружку.
Стресс, военный синдром, объяснил он, мальчики кровавые в глазах, трупы по ночам снятся?
Нет, не снятся, честно сказал я и сам себе удивился. А ведь и правда не снились ни разу, вообще ничего не почувствовал, когда убивал. Всё-таки оказался толстокожим. Убил и убил, что такого?
Молодец, похвалил сидевший рядом Доцент, старательно обгладывая рёбрышки того самого кабана, а поскольку кабан был крупным, то и рёбра у него были соответствующие. Доцент напоминал натурального троглодита, пожирающего мамонта. Я так не могу. Всё время с собой фляжку таскаю, как накатило, отхлебнул грамм надцать, и всё снова в порядке. А сны потом снятся, ещё как. Только это пройдёт, люди ко всему привыкают, в том числе и к такому.
А я считаю, что Пашка прав, заявил Серый, подливая из кувшина в кружку, я тоже стараюсь не брать в голову, убили и убили. Мы ведь не беззащитных крошим, любой из них с радостью бы убил нас, вот только не смог. А мы смогли.
И заметьте, веско добавил с противоположного конца стола Лысый. У них, у противоположной стороны, врагов наших, таких мыслей вообще не возникает. Особенно у тех, кто войной живёт.
Я вспомнил про кружку и сделал обильный глоток. Пиво, светлое и относительно свежее. Сварено недавно. Надо сказать, что и спирта в нём прилично, напиться вполне реально. А нужно? Думаю, что да. Не стресс снять, а просто отдохнуть душой и телом от постоянного напряжения последних дней.
Чуть позже пришла Жанна, ребёнок уснул, она посчитала нужным немного отдохнуть с коллективом. Села рядом со мной и взяла чью-то кружку. Вместо очередного бесполезного тоста, она сначала отхлебнула пива, потом повернулась к нашему предводителю и, вставив в рот сигарету, спросила о насущном:
Скажи-ка, босс, сколько мы уже наварили?
Нормально наварили, Кирилл уже был пьян, но соображал пока здраво. Почти столько, сколько в самом конце получим. Считай, в общей сложности по четыре кило золота на рыло. Ну, или по два, если караван упустим. На деле, конечно, меньше, там серебра много, расплачиваться тоже будут частично серебром. А обменять всё на золото не факт, что удастся, хотя стараться будем.
Жанна произвела какие-то подсчёты в голове, потом удовлетворённо кивнула.
Надо караван не упустить, очень надо.
Я так понимаю, что ты в последний раз с нами? спросил с грустью Кирилл. Теперь купишь жильё, станешь там жить, снова в больницу устроишься. Так?
Если только на небольшие расстояния ездить, месяца на два, сказала она, допивая пиво и протягивая руку к кувшину. Ребёнка с мамой оставлять буду. Паша, налей мне, я не дотягиваюсь.
Я встал, дотянулся до ближайшего кувшина, с трудом поднял его двумя руками за ручки и наполнил её кружку до краёв.
Ещё вопрос, раздался с противоположного конца голос Серого, там, у моря что? Город какой-то?
Кирилл тут же перевёл вопрос на местное наречие, поскольку отвечать на него следовало Флипу, как наиболее компетентному в местной географии человеку. Тот, будучи абсолютно трезвым (первая кружка пива так и стояла перед ним полной), начал отвечать почти сразу, Кирилл едва успевал переводить:
Большой портовый город, население около тридцати тысяч жителей, на деле, конечно, больше, поскольку это только постоянное население, а есть ещё приезжие. Оттуда в плавание уходят корабли, причём, не только каботажные суда, но и полноценные корабли для заокеанской торговли. Неподалёку от города есть большая верфь, на которой эти корабли строятся, там работает больше двух тысяч человек. Строевой лес заготавливают там же, в окрестностях.
Флип всё-таки отхлебнул пива, чтобы немного смочить горло, и продолжил:
Что касается наших интересов, то там я смогу продать часть товара, немного, но, думаю, один фургон мы освободим. Для вас там имеются банки, где можно выгодно обменять серебро на золото. Комиссия, конечно, будет, но совсем небольшая, не разоритесь.
А отдохнуть там есть где? спросил молчаливый Сёма, который за всё время пути сказал две или три фразы. Как здесь, только лучше.
Отдохнуть там можно отлично, круглая физиономия Флипа расплылась в улыбке, став похожей на смайлик. Там есть питейные заведения, где наливают вино, привезённое из всех уголков мира, там же есть и отличные бордели с прекрасными женщинами, а для любителей странных развлечений
Это нам не нужно, торопливо перебил его Модест, вскинув руку, слушать о странных развлечениях никому не хотелось, да и охотников до них, кроме Жанны, не находилось, но и она при желании вполне могла сходить в бордель обычный. Достаточно будет вина и женщин. Кирилл, средства у нас есть?
Конечно, отозвался тот. Говорю же, всё серебро обменять не получится, остаток можно и нужно потратить здесь. А это приличная сумма, на сдачу можно взять каких-нибудь безделушек. Шубу там из соболя, кусок тонкого шёлка, а может, бочонок дорогого вина. Посмотрим уже в самом конце.
Давайте, парни, Модест покосился на Жанну, и не совсем парни, выпьем за то, чтобы миг этот поскорее настал. Приключений, которые мы уже пережили, нам хватит на два таких заезда, осталось только забрать конечный результат.
Никто ничего не ответил, все молча сдвинули кружки и выпили до дна. Спиртное ощутимо било по мозгам, чего доброго, после восьмой кружки меня выносить придётся.
Не пришлось. Я ушёл сам, своими ногами, с гордо поднятой головой, после десятой кружки. Пиво крепкое, градусов восемь-десять. Десять кружек, да каждая примерно по литру. Неслабо. И как столько влезло? Рядом героически шагала ещё более пьяная Жанна, которая больше всего беспокоилась, не проснётся ли ночью ребёнок. Тот вообще был парнем спокойным и по ночам, будучи сытым, предпочитал спать, но материнское беспокойство от этого никуда не делось, пробивая себе дорогу через винные пары.
Когда мы оба оказались в номере, сил нам хватило только на то, чтобы снять ботинки, но и это казалось серьёзным подвигом. После этого мы просто упали на широкую кровать, покрытую толстым тюфяком, набитым свежим сеном, обнялись и, превозмогая алкогольные «вертолёты», попытались заснуть.
Сейчас будешь домогаться, пьяно пробормотала она. А я пьяная, за себя не отвечаю могу даже короче, потом оба жалеть будем.
Я прикинул свои способности в этой области. Все силы организма уходили на то, чтобы головокружение не закончилось фонтаном рвоты, а насчёт секса короче, побуду сегодня джентльменом. Прижав её к себе, я попытался заснуть.
Глава восьмая
Пробуждение было тяжёлым. Нет, с похмельем я никогда проблем не испытывал, организм молодой, крепкий, но сейчас даже его слегка сломало. Открыв глаза, я провёл подробный анализ своих ощущений, сделав в итоге несколько выводов. Первый: я жив, что несказанно обрадовало. Второй: голова чудовищно болит, чувствуется тошнота и отвратительный привкус во рту, сильно хочется пить, но встать смогу, наверное. Третий: вставать не хочется, но выхода нет, пиво есть пиво, в туалет хотелось нестерпимо, если промедлить ещё минут десять, может выйти конкретный конфуз. А потому надо встать. Напрягая все силы, я кое-как сполз с кровати, встал на четвереньки, а потом с кряхтением выпрямился, словно далёкий предок человека, переходящий к прямохождению. С трудом сфокусировав взгляд, разглядел Жанну, которая сидела в противоположном углу комнаты и кормила кашей Андрея, парень был, наверное, единственным, кто хорошо себя чувствовал в это утро.
Если хочешь, сказала Жанна, вон там кувшин с элем, если сразу не вывернет, то полегчает.
Сама она, как я понял, лечиться не стала, состояние её было немногим лучше моего, ложкой в детский рот попадала через раз. Кувшин с элем обрадовал, эль, в отличие от местного пива, алкоголя содержал мало, не больше трёх процентов, при этом прекрасно утолял жажду. Собственно, в дороге мы только его и пили, поскольку местная вода доверия не внушала. Вот только после вчерашнего вполне могло вывернуть, поскольку организм теперь любую жидкость рассматривал, как отраву.